– Тогда постарайтесь не потеть, потому что в противном случае вскоре будете пахнуть как вымокший ротвейлер, – протянув сверток через прилавок, он строгим голосом добавил: – Вернете завтра ровно в двенадцать, и чтобы в чистом виде!

Затем он скрылся в подсобном помещении. Я смиренно взял сверток, вышел из душного помещения и оказался под палящим солнцем. Тетя Хедвиг, интересно, о чем ты думала?

– И о чем же ты, интересно, думала? – спросил я тетушку, придя домой.

– Я думала о том, что ты обещал своей тете сегодня вечером отвести ее на бал-маскарад, а у тебя до сих пор нет костюма.

– Но костюм гориллы в самый разгар лета?

– Девиз бала – «Высшие животные», а гориллы относятся к приматам. Выше в мире животных ничего нет. Поэтому кончай ныть и переодевайся. Сейчас подъедет такси.

Таксист высаживает нас на площади возле ратуши. Он непрерывно хихикал с того самого момента, как мы сели в машину. Ну ничего, когда он не получит чаевых, веселье у него быстро пройдет.

– Тринадцать пятьдесят, – говорит он.

Я протягиваю ему двадцатку, которую на протяжении всей поездки держал в потной обезьяньей ладони. Банкнота слегка влажная. Он достает свой кошелек и начинает рыться там в поисках сдачи, во всяком случае делает вид. Из-за этой маски почти ничего не видно. Я протягиваю руку и вслепую беру что-то, предполагая, что это пять евро. Остальные монеты с громким звоном рассыпаются по всей машине. Безуспешно пытаясь хоть что-то разглядеть, я с гордым видом произношу:

– Можете оставить себе.

– Спасибо, – отвечает он.

Смутно видя, как он поднимает с пола не только монеты, но и пять евро, я недоуменно подношу к прорези для глаз в маске предмет, который держу в руке.

– Можете оставить себе этот освежитель воздуха. Я думаю, вам он нужнее, чем мне.

В конце концов мы оказываемся в очереди перед входом. Перед нами стоит Эйнштейн, за нами – Наполеон. Все понятно: я здесь единственный, кто изображает мартышку. Хедвиг выглядит на удивление нормально. На ней голубая шляпа с широкими полями и подходящий к ней костюм.

– Ты думаешь, тебя пустят без маскарадного костюма? – спрашиваю я с надеждой в голосе.

В ответ она только вздыхает.

Но вот и наша очередь. Тетя Хедвиг протягивает пригласительные билеты. Привратник в черной накидке внимательно смотрит на нее, а затем низко кланяется:

– Я полагаю, ее величество королева Англии?

Хедвиг милостиво улыбается и протягивает ему руку в перчатке. Привратник галантно прикасается к ней губами, и ее величество легкой походкой исчезает в бальном зале. Затем он поворачивается ко мне.

– А кто это у нас тут? – спрашивает он, скрещивая на груди мускулистые руки.

«Уж кто-кто, а ты-то должен был узнать гориллу», – думаю я, но, конечно, не произношу этого вслух.

– Ну? – не отстает он, поигрывая мышцами на груди.

– Принц Гарри, – отвечаю я.

Он внимательно смотрит на мохнатый мешок, в котором я стою перед ним.

– И вы намерены проходить так весь вечер?

– Похоже, что да, – с вызовом отвечаю я.

Он пожимает плечами.

– Что-то от вас слишком несет зеленым яблоком.

– Поверьте, это еще не худший вариант, – бормочу я и прохожу мимо него.

Весь остаток вечера я торчу возле буфета, а Хедвиг танцует со всякими знаменитостями. Я стараюсь как можно меньше двигаться, потому что мне нестерпимо жарко. Конечно, можно было бы снять маску, но, если меня узнают в таком одеянии, это еще хуже, чем сауна в звериной шкуре. Кроме того, если тебя принимают за гостя, задержавшегося здесь после вечеринки в стиле джунглей, то можно увидеть много любопытного. Например, сильно подвыпившего Стива Джобса в черной водолазке и джинсах, который пытается надкусить все яблоки в буфете. В конце концов я сжалился над ним и помог Биллу Гейтсу засунуть его в большую урну для бумаг, а затем оттащить на балкон. А потом мы еще и заперли балконную дверь, чтобы он там отошел немножко. В общем, вечер удался.

Давайте взглянем фактам в лицо: у тети Хедвиг есть свои причуды. Или, выражаясь более изящно, она особенная. Но ведь каждому человеку свойственно что-то особенное. Как-никак, мы безусловные повелители этой планеты. Мы кучами истребляем животных и шьем теплые костюмчики для зябнущих маленьких собачек. Мы сжигаем леса, освобождая место под пашни, и отвоевываем новые земли у моря. Мы добрались до самых отдаленных уголков планеты в надежде открыть там закусочные быстрого питания и оставили там свой мусор. Животные себя так не ведут. Они потихоньку жуют траву (или какую-нибудь газель) – и довольны этим.

Но почему так происходит? Почему гориллы в зоопарке живут по ту сторону заграждения, где каждый день бесплатно раздают бананы, а мы – нет? Чем мы от них отличаемся?

Последний вопрос занимает нас, пожалуй, с тех самых пор, как появилось человечество. Мы представляем это себе примерно так: субботний вечер в каменном веке, на часах 20:15. Все лежат, сытые и ленивые, возле потрескивающего огня. На ужин у них мамонт по-охотничьи – снаружи подгоревший, внутри сырой. Все беззаботны и счастливы, ни у кого никаких проблем. Но тут появляется какой-то дядечка, живущий в племени примаком, и спрашивает: «А откуда мы взялись? И почему мы такие умные?» Все недоуменно смотрят на него, и впервые на прекрасных гладких лбах охотников появляются морщины от раздумий. С беззаботностью покончено. «Ну вот, как всегда, все испортил», – ворчит вождь племени.

С тех пор подобные вопросы задавались неоднократно, и к ним существует множество разных подходов: религиозный, философский и, разумеется, маркетинговый. Удастся ли найти ответ, устраивающий всех? Неизвестно. Но, если отвлечься от названных выше подходов и сосредоточиться исключительно на чистой биологии, можно с большой долей вероятности прийти к одному выводу: то, что делает нас особенными, должно быть заложено в наших генах.

Но что именно хранится в этих генах? На данный вопрос ответить еще труднее. Давайте проведем небольшую генетическую инвентаризацию. Обычно наши клетки содержат два набора по 23 хромосомы в каждом. Каждый набор состоит приблизительно из 3,2 миллиарда пар оснований (пара оснований соответствует «ступеньке» в спирали ДНК). Может показаться, что это много, да так оно и есть. Если все хромосомы одной клетки связать друг с другом и вытянуть в одну тонкую нить, ее длина составит около 2,2 метра.

К еще более невероятным результатам мы придем, если попытаемся выяснить общую длину ДНК человека. Если исходить из того, что у нас в организме 37 триллионов клеток, то общая длина составит 81,4 миллиарда километров. Это в 544 раза превышает расстояние от Солнца до Земли и в 18 раз – от Солнца до Нептуна. Чтобы преодолеть такую дистанцию, световому лучу потребуется больше трех дней.