Хелина протянула ему письмо, но мастер сказал, что уже знает о его содержимом от самого Рамасхи: принц обратился в первую очередь к нему, как моему наставнику.

— Что ж, раз вам все известно, незачем это хранить. Он еще пожалеет, что посмел мне угрожать! — королева тут же отвела душу, разорвав послание в мелкие клочки. Высыпав клочки на пол, волшебница щелчком пальцев превратила их в пыль и развеяла.

И я ее понимала: у самой появилось желание проделать то же самое с принцем Севера. Еще ничего о нем не зная, я записала его в смертные враги.

— Но как он узнал, Рагар? — интересовало меня в первую очередь.

— Рамасха — ласх-полукровка, Многоликий. Маг, способный создавать обличья, часто может еще и видеть скрытое под чужой иллюзией. Не знал, что наследник императора развил в себе такой талант, иначе бы не пустил его в Белогорье.

Я покосилась на наставника: неужели он обладает такой властью? Мне казалось, что главный тут, пока нет горной королевы, — Совет кланов и его глава, лорд Эстебан.

— И какое вы приняли решение, мастер? — вот что должно было меня интересовать, прикусила я губу. Слово наставника весомее остальных, если с этим даже Роберт смирился.

Вейриэн, убрав кинжал в ножны, сцепил руки на колене, внимательно, почти демонстративно, оглядел матушку, потом меня и спросил:

— А вы сами, ученица, что скажете? Желаете ли вы принять предложение принца Севера?

Королева побледнела. Рагар впервые назвал меня «ученица»!

Как он понял, что произошло с моей взбунтовавшейся душой? Или… он просто пытается сыграть мной, подтолкнув к нужному ему решению?

— А что за обряд, о котором упоминал Рамасха? — я сделала вид, что задумалась.

А лицо матушки вдруг заострилось, как у леди Амель.

— Ваше высочество, вы же не собираетесь замуж? — последнее слово она произнесла с непередаваемо брезгливой гримасой. — Но я удовлетворю ваше любопытство. Этот обычай остался еще со времен распада мира древних айров: двое, решивших связать судьбы в одну, не меньше года живут под одной крышей, не вступая в брачные отношения. Только через это время они могут пожениться или расстаться, сохранив чистоту. Если кто-то раньше срока принудит другого к еще запретной связи, то будет убит как преступивший закон гор, и его семья не имеет права на месть.

— Даже если они нарушат закон по обоюдному согласию? — заинтересовалась я.

— В этом случае блудников побивают камнями, — с леденящим спокойствием заявил Рагар. — Я жду вашего решения, ваше высочество. Обряд поименования — еще не брак и может никогда не стать браком, но жить вы будете под одной крышей либо здесь, либо во дворце императора.

— Нет! — отрезала я. — Это дико даже представить! И потом, если я не выйду за принца замуж, король узнает об обмане. А если выйду — тоже узнает. Разница только в том, что во втором случае этот наглый северный шантажист получит, что требует!

— Если вы согласитесь на обряд, этот год Рамасха будет молчать.

Я хлопнула ресницами.

— Вы хотите, учитель, чтобы я… согласилась?

Хелина, едва сдерживавшая гнев, судя по румянцу, вспыхнувшему на бледных щеках, вмешалась:

— Мастер-вейриэн, разве вы не слышали? Лэйрин уже принял… приняла решение! И он… она едет к Роберту, завтра. Да, завтра же. Вы не можете нам помешать!

— Я не собираюсь мешать судьбоносным решениям, если они во благо Белым горам и моей ученице, — с легкой улыбкой ответил Рагар. — Я хочу, чтобы принцесса не совершала никаких поспешных ходов, располагая только полуправдой, следовательно, полуложью, — они всегда будут ошибочными.

— Это бессмысленный разговор! — взорвалась королева. — Вам не понравилось, что я согласилась на брак Виолы и императора Севера в обход Белых гор, и сейчас вы просто хотите взять реванш, да еще и воспользоваться защитой северян и заплатить им еще одним моим ребенком!

— Виолу выдают замуж? — встряла я.

Так выяснилась цель пребывания принца Игинира в Белогорье. Никаких военных союзов за спиной короля пока не наблюдалось, зря я заподозрила лордов гор в измене моей будущей короне. Оказалось, что Роберт дал-таки согласие на брак Виолы с северным владыкой, но по договору между королем и матушкой требовалось и ее согласие, следовательно, благословение гор. Рамасха приехал утрясти с Советом кланов и Хелиной детали церемонии и отобрать двух юношей в свадебный эскорт.

— Хватит с Севера одной моей дочери! — ярилась матушка. — Мы с Лэйрин поднимем на смех Рамасху с его нелепыми угрозами! Ему не на что рассчитывать в любом случае! Вы прекрасно осведомлены, что Лэйрин просватана еще до рожде…

Она осеклась, кровь отхлынула от лица, а Рагар… удовлетворенно улыбнулся. Это была невероятная эмоция. Я держала ледяную маску, и моей выдержкой наставник тоже был доволен.

— За кого я просватана, мама? — тихо спросила я.

— До исполнения обязательств дело никогда не дойдет. Потому забудьте об этой ерунде, ваше высочество.

— То есть мой жених тоже думает, что родился мальчик и договор недействителен?

Она кивнула, вскинула ресницы на Рагара и ядовито улыбнулась:

— Вы же это знали, вейриэн. Говорить о Рамасхе просто смешно. Мою седьмую дочь потребовал Темный владыка в жены одному из своих князей, и договор заключен. Если темные узнают, что их обманули, они найдут Лэйрин всюду, кроме Белогорья. Ее спасение только в мужском облике. Даже если бы не было необходимости забрать огненный дар у Роберта, ей пришлось бы играть эту роль.

В первый миг мне показалось сказанное шуткой. Темная страна! Самый что ни на есть кошмар нашего мира. Не было в истории случая, чтобы монарх отказался отдать даже единственную дочь, если владыка темных потребует ее в качестве откупа.

— Рагар, это правда? — воззрилась я на наставника. Уж он-то не станет лгать мне в глаза, никогда не лгал. Умалчивал о правде, но не лгал, как матушка.

— К сожалению, правда, ваше высочество.

Воин, облокотившись о колени, свел скрещенные ладони у мраморного лица, опустив на них подбородок. Черные волосы свесились на полуприкрытые глаза. Обычно он в такой позе обдумывал сложную шахматную партию на все ходы вперед.

— Напишите ответ принцу Игиниру, миледи, — сказал он наконец. — Я, пожалуй, вручу его лично, иначе северный сполох сам придет сюда. А здесь он пока нежелательное лицо, вы согласны?

Матушка провела ладонью над столешницей, и на мраморной поверхности забрезжили контуры листа бумаги с гербами Равнинного королевства. Вытащив из вазы цветок хризантемы, Хелина тряхнула им в воздухе, превратив кончик стебля в перо. Писала она очень быстро, размашисто, твердым мужским почерком.

— Развеется в полночь, — предупредила она, вручив Рагару незапечатанное послание. — Успеете?

Вейриэн бросил взгляд на окно, за которым стремительно, как всегда в горах, сгущалась ночь.