На стене справа висела карта-гобелен; яркие нити сияли при свете свечи.

– Не такая большая, как в зале, но, как видишь, тут уместились все земли между цитаделью и твоим домом, – сказала Мали. – Уверена, как только мы развеем над ней Заклинание, твоя мама выйдет прямо из карты.

Она выдвинула ящик стола и достала серебряную коробку.

– Это приспособление. – Со щелчком открылась крышка. Внутри, на подушечке из красного шёлка, лежал изящный стеклянный конус размером с кружку. К острому концу был прикрёплен серебряный краник. – Поосторожнее с ним. Второго такого нет.

– Как он работает?

– Очень просто. Если нужны чернила, поворачиваешь кран направо, если нужна искра – налево, – она положила коробку на стол. – Так что, сама? Или одолжишь мне искру?

Фрэнк не сводил с неё глаз, казалось он замер в ожидании. Рейн взглянула на карту, жалея, что мамы нет и некому посоветовать, что делать.

Мали вздохнула.

– Ты ведь сама говорила, что не хочешь быть чародейкой. Оно и понятно, слишком большая ответственность. Лучше не искушать судьбу, если боишься ошибок, – она взяла Рейн за плечи и сжала их. – Уверена, твоя мама сказала бы то же самое… будь она здесь.

Её голос был так похож на мамин.

– К тому же я возьму твою искру только на время. Потом верну, обещаю. Когда всё кончится, ты сможешь восстановить книгу и вернуться домой.

Слёзы выступили на глаза Рейн. Ни о чём другом она и не мечтала. Лишь бы мама вернулась. Иначе, кто спасёт деревню? Тётушка Мали может призвать её. Нужна только искра. Она бережно сняла Фрэнка с плеча и устроила его на столе.

– Что мне нужно делать?

– Хорошая девочка! Ложись на скамью. Скоро ты увидишься с мамой.

Скамья была слишком узкой и короткой, Рейн пришлось втиснуться между деревянными подлокотниками. Мали стояла над ней с конусом в руках.

– А теперь не шевелись. Если верить книгам, это совсем не больно.

Рейн глянула на Фрэнка. Он по-прежнему не сводил с неё глаз, но молчал.

Мали прижала открытый конец конуса к животу Рейн и повернула кран налево. И с противным скрежетом стала крутить против часовой стрелки. Через тунику Рейн почувствовала, как стеклянный обод нагревается. Яркий свет наполнил конус. С ужасом она поняла, что свет исходит прямо из неё. Стекло накалялось с каждым новым поворотом. Рейн зажмурилась: вряд ли она выдержит такой жар. Вдруг она вскрикнула: её будто укололи. В то же мгновенье жар исчез. Она распахнула глаза и ахнула.

Яркий луч света парил внутри конуса.

Золотистое сияние, с тёмно-синей пульсацией. Ничего красивее она в жизни не видела.

Она протянула руку, хотела подержать. Но Мали унесла конус.

Рейн застонала, она вдруг ощутила, что потеряла часть себя. Очень важную часть.

Мали наклонила конус, искра выскочила и оказалась у неё на ладони. Золотое сияние отражалось в её глазах.

– Наконец-то, – прошептала она.

Рейн, опустошённая, ослабевшая, с трудом приподнялась, прижимая руку к животу, – наверняка там синяк.

– Только на время, помните?

Мали пожала плечами.

– Да что ты говоришь? – она захихикала. – Какая доверчивая глупышка. Копия мамаши.

– Что это значит? – Рейн попробовала встать на ноги, но колени подогнулись, и она тяжело опустилась на скамью.

Мали положила конус на стол.

– Признаюсь… я пару раз тебе соврала.

– Соврали? – Рейн нахмурилась. – Но вы ведь развеете Заклинание призыва, правда?

Мали расхохоталась.

– Ты меня поймала, это как раз ложь.

Рейн похолодела от ужаса. Она рывком поднялась на ноги и постаралась выхватить искру.

Мали отступила.

– Ну уж нет! Я ждала этого всю жизнь. И не собираюсь теперь отказываться. – Одним быстрым движением она поднесла искру к губам, открыла рот, и луч света исчез внутри. Блеснув последний раз, искра померкла – Мали сжала губы и проглотила её. – Ммм, вкуснотища, – промурлыкала она, похлопав себя по животу.

– Что вы делаете?

– Беру то, что по праву принадлежит мне!

Рейн, шатаясь, поднялась на ноги. Казалось, внутри неё зияет пустота. В страхе, что она потеряла последнюю связь с мамой, она бросилась к конусу.

Мали щёлкнула пальцами.

Руки Рейн перестали её слушаться – сжались в кулаки и столкнули приспособление со стола. Он грохнулся об пол и разбился вдребезги, на сотни острых осколков.

Мали рассмеялась.

– Вечно ты всё ломаешь, так ведь?

Рейн упала на колени.

– Нееет!

Рейн перебирала осколки.

– Как же я теперь верну искру? – стенала она.

– Ты плохо слушала? – Мали нависла над ней. – Тебе никогда её не вернуть.

Рейн подняла глаза и отшатнулась. Конечно, Мали похожа на маму, но её лицо перекошено ненавистью и алчностью. Как ей можно было довериться. Чума не поразила её, но она самый настоящий монстр. Худший из всех. Рейн заскрежетала зубами.

– Должно быть, мама ненавидит вас всем сердцем.

– Ненавидит? Откуда ей знать, что такое ненависть, – огрызнулась Мали. Она бросила взгляд на карту-гобелен. – Но где бы она ни была, думаю, она уже начинает понимать. Осталось недолго!

Рейн поднялась на ноги. Голова кружилась.

– Что вы хотите сказать?

Мали самодовольно ухмыльнулась.

– Как думаешь, почему она спрятала тебя за стеной?

– Чтобы защитить от чумы, – сказала Рейн, хотя сама уже не верила в это.

– От чумы, – передразнила Мали. – Глупости. Для этого она могла бы развеять сотни Заклинаний. Нет, она хотела спрятать твою волшебную искру от меня.

Рейн ахнула.

Мали похлопала себя по животу.

– Как я рада, что заполучила твою искру, а не искру моей сестрицы. Твоя ещё не изгажена этой отвратительной милостыней, которую она так любит раздавать.

– Почему вы это делаете? Вы же мамина сестра, вы должны помогать ей!

Мали подскочила к ней так близко, что Рейн испугалась.

– Должна? Должна! – Её слюна капнула на подбородок Рейн. – Что ты знаешь, девчонка. Это мне должна была достаться искра нашей матери.

Рейн не сдавалась.

– Если бы мама была здесь, она бы остановила вас.

Мали отпрянула.

– Снова ошибаешься, глупышка. Твоя мама здесь, – она взмахнула красной накидкой. – Не узнаёшь накидку? Теперь, когда ты сделала меня чародейкой, моя драгоценная сестрица почувствует смертоносное дыхание моей безграничной силы.