И получилось это настолько неожиданно и в то же время так к месту… Дракон целовал меня, и наше дыхание смешивалось.

– Что же ты делаешь со мной, отчаянная девочка? – прошептал между поцелуями Дрегас, на миг оторвавшись от моих губ. – Ты сводишь с ума своим темпераментом, зовешь, увлекаешь, тревожишь. Какой мужчина сможет устоять перед тобой, в которой сочетается несовместимое? Легкость с умом, невинность взгляда с темной поволокой желания в твоих глазах, стройность стана и округлости форм, которые подчеркивает твое откровенное платье. Кетрин…

– Да… – лишь одним выдохом смогла отозваться на горячие слова, которые он шептал мне, сжимая в своих крепких объятиях.

– Еле дождалась тебя, только и слышны какие-то разговоры да быстрые шаги. Трудно сохранять больной вид, когда умираешь от любопытства! – Это были первые слова, которыми меня встретила Ингрид, едва я вошла к ней.

– Повздорили с господином Дирком, – махнула рукой я.

Меня сейчас совсем другие мысли одолевали. На губах еще оставался вкус поцелуев Дрегаса, и я никак не могла определиться – сообщать об этом Ингрид или нет? Я прекрасно понимала, насколько это может быть неприятно ей, поэтому не торопилась, ведь дракон может в очередной раз передумать, как уже сделал это сегодня утром.

– Я с ним тоже разговаривала, – недовольно буркнула «больная». – Он обещал, что будет вести себя благородно по отношению к тебе.

– О! Он очень благородно предложил мне стать его любовницей, едва только женится на ледяной леди, – с сарказмом в голосе произнесла я.

– Та-ак, – нехорошо протянула Ингрид. – Он еще здесь? Сейчас я ему начищу его чешуйчатый хвост.

– Не надо, – поторопилась остановить разгневанную Ингрид. – Я ему отказала, и вот как раз уходила от него, когда меня остановил господин Дрегас.

– Ты ему рассказала о претензиях мелкого? – Ингрид на полном серьезе назвала мелким дракона, которому сама едва до плеча доставала. Впрочем, в данном случае не в росте дело, а в возрасте.

– Рассказала, – со вздохом ответила я.

– Так он сделал внушение брату? – Ее голос становился все грознее.

– Не успел, – запинаясь, сказала я. – Я господина Дрегаса назвала бычком на заклание.

– Как? – опешив, переспросила Ингрид.

– Бычком на заклание, послушным чужой воле, – покаянно произнесла я и опустила глаза долу.

– Вот это да! Поверь, такого ему еще никто не говорил. Но как метко! – восхитилась довольная Ингрид, а потом потихонечку начала смеяться, все время повторяя мою фразу.

– Ну правда, – попыталась оправдаться я. – Он утром попросил меня покинуть дом, при этом решил благородно пожертвовать не только своим счастливым браком, но и вашими жизнями в угоду чужому мнению. Как еще можно назвать такого чел… э-э-э… дракона?

– Ты все правильно сказала, – хохотала уже во весь голос Ингрид, совершенно позабыв, что она изображает немощную и больную.

Смех был столь заразителен, что я тоже невольно улыбалась, сидя рядом с ней. Из головы вылетели все неприятности, случившиеся сегодняшним утром.

– Кетрин, а ты там из-за этих серьезных разговоров с темпераментным орлом и бычком на заклание совсем к обеду ничего не приготовила? – вытирая слезы, поинтересовалась Ингрид.

– Там осталось со вчерашнего дня холодное мясо, нужно только разогреть, – сообщила я.

– Я проголодалась, – сказала Ингрид. – Ты только представь: встать с постели не могу, ожидаю, что кто-нибудь может зайти в комнату. И при этом нужно все время быть в форме, то есть выглядеть умирающей да еще бороться с собственным любопытством и прятать подальше жажду деятельности. Ну, Дрегас! Это испытание самое жестокое за всю нашу совместную жизнь.

Ингрид возмущалась и фыркала после каждой фразы.

– Ты когда уже начнешь соблазнять эту неприступную цитадель верности? – неожиданно задала она вопрос.

– Госпожа Ингрид, я вот что хотела спросить, – начала я и замялась.

– Спрашивай, я же тебе доверила собственного мужа, так что от тебя у меня нет никаких тайн, – благожелательно улыбнулась она.

– Вы действительно решились на то, чтобы подтолкнуть господина Дрегаса в мои объятия? – Ингрид удивленно приподняла брови в молчаливом вопросе. – Я имею в виду, что на словах это одно, а вот если это все же случится, неужели вы не будете переживать?

– Буду. Разумеется, я буду переживать, – поняв мой вопрос, вздохнув, честно ответила Ингрид. – Но мне хочется жить и быть счастливой с Дрегасом. О том, что произойдет, едва старейшины узнают о моей неспособности родить наследника, ты знаешь: развод и медленное умирание вдали от любимого. Вот от этого мне будет гораздо больнее.

Я чувствовала, что она говорит откровенно, не скрывая переживаний. Уж не знаю, только ли со мной Ингрид честно говорит обо всем или это свойства ее характера, но именно они – не утаивать истинных причин, не манипулировать и не давить на жалость – привлекали меня к этой личности. Она была под стать своему мужу-дракону. Такая же красивая, решительная и очень мудрая. Богиня Судьбы права: Ингрид действительно боец, не сдающийся на полпути. Она понимала, что ей придется пережить, и все же шла к своей цели, несмотря ни на что.

В карих глазах Ингрид светилась нежность при одном только упоминании Дрегаса. Кажется, из-за ее любви к дракону во мне просыпалось похожее чувство к этому мужчине. Только почему-то сейчас меня это нисколько не пугало, наоборот, придавало уверенности в своих силах. Понемногу, сама не замечая, каким образом это случилось, начинала искренне симпатизировать «нашему мужу».

Меня восхищала его стойкость и верность супруге, его отношение к миру, проявляющееся в замечаниях и размышлениях. Он рассуждал очень мудро и правильно, по совести. Иногда мне казалось, что высказанное драконом мнение по вопросу какой-то политической новости неверно, но, выслушав рассуждения и обоснования, понимала, что это как раз мое впечатление поверхностное, а Дрегас разбирается во всем гораздо глубже. Вот при таком муже, поддерживая, любя и уважая его, находилась необыкновенно сильная духом женщина. Под стать своему дракону. Она иногда бросала в разговоре такие замечания, что заставляла задуматься мужа над уже произнесенными выводами. Я же, далекая от политической ситуации в империи, впитывала новые знания и старалась проникнуться мудростью моих собеседников, которые простыми словами объясняли сложные ситуации, происходившие в стране. Впрочем, это не было удивительно, если вспомнить о происхождении хозяев Орлиного гнезда. Ингрид – аристократка до кончиков пальцев, судя по всему получившая наилучшее образование, а Дрегас – дракон, стоящий на высшей ступени сословной лестницы империи.

Где-то в глубине дома что-то громыхнуло, а затем раздались громкие мужские голоса. Я с любопытством уставилась на дверь, не в силах решить, оставаться мне рядом с «больной» или бежать к драконам и постараться прекратить вновь начавшийся спор. Что-то мне подсказывало, что на этот раз уже моя скромная персона является объектом спора между братьями, а не ледяная леди, которую прочили Дирку в жены.