Икнул прокурор. Натянуто усмехнулся Гладышев. Начальник ОВД яростно кусал губы. Ему опять придется выносить фекалии после шефа?

— Упс, называется, господа. Вечер перестает быть томным… Или ничего? Опасная профессия у вас, девчата. — Эти слова милиционера прозвучали как-то кощунственно.

— Как же так?.. — Дора задрожала и заплакала. — Зачем вы это сделали, Игнат Семенович? У нее же братику четыре года, мама парализована. Как они теперь будут?..

— Заткнулись все! — крикнул Воренко, неприязненно озирая присутствующих. — Никто ничего не делает, все остаются на местах. Если хоть одна баба из присутствующих проболтается, я ее лично придушу, уяснили? И всех прочих заодно. Чего уставились, моргалы вытаращили? Сели за стол и сидим, ничего не трогаем. Давайте, Игнат Семенович, зовите Макаровну, объясняйте ситуацию, пусть разгребает дерьмо. Вы же у нас сегодня герой дня, господин градоначальник.

— Я, пожалуй, пойду, — неуверенно сказал военком, покосившись на настенные часы. — Пока еще кого-нибудь не прибили. Да и поздно уже, жена ждет.

В эту ночь он более-менее выспался. Темные силы избу не штурмовали, лазутчики между половицами не просачивались. Сергею страшно не хотелось вставать. В принципе, в автосервис к Петру можно подойти попозже. В «детской» было уютно, тихо. Лучики солнца пробивались через тюлевые занавески, резвились на подоконнике.

Гайдук нежился в кровати до последнего — солдат, блин!.. Хотя какой он теперь солдат? Плавный подъем, блуждание по дому, водные процедуры. На столе его ждал горшочек со сметаной и свежеиспеченные оладьи, прикрытые полотенцем. На плите стоял вскипевший чайник. Кухня сияла чистотой, каждый предмет находился на своем месте.

Он завтракал, поглядывая в окно. Мамы дома не было. Набив желудок, Сергей вышел на крыльцо, с наслаждением выкурил первую сигарету. Соседка Диана на заднем крыльце развешивала белье, приветливо помахала рукой, улыбнулась.

В груди отставного капитана что-то заворочалось. При свете дня она оказалась такой же милой, как ночью. Волосы стянуты узлом на затылке, маечка до колен, большущие глаза. Он хотел подойти, но отец из дома позвал дочь, Диана развела руками и удалилась.

С улицы доносилось невнятное бормотание. По проезжей части, подпрыгивая, махая руками, шаталась блаженная Настя Далмацкая и что-то напевала. Она была совсем нестарой. Спутанные волосы висели паклей, на ней мужская футболка и трико с отвисшими коленями. Лицо сумасшедшей лучилось вдохновением, радостью — именно тем, чего ей не хватало в здравом уме.

В зоне видимости появилась мама. Клавдия Павловна перебежала дорогу, кивнула Насте и вошла в калитку. Судя по старомодной тряпичной авоське, она бегала в магазин.

— Встал уже? — Мать поцеловала сына в лоб, проходя мимо.

Он по старой привычке потащился за ней, хотел посмотреть, что она купила. Мама извлекала из авоськи молоко, творог, батон белого хлеба, связку сушек, которую Сергей тут же повесил себе на шею. Клавдия Павловна села на стул, и только тут он обнаружил, что она расстроена.

— Сережа, это ужасно, невозможно поверить!.. Нет, не думай, со мной все в порядке. И у Даши с Петром ночь прошла спокойно. Зоя Степановна рассказала — завучем была в нашей школе, мы вместе на пенсию выходили. Не подумай, она не сплетница, сама в шоке. Несчастье, Сережа. У ее соседки — Романюк Ольги Дмитриевны — внучок Дениска погиб, машина сбила в проезде рядом с домом. Джип несся, а он на дорогу выбежал, Алена — ее сноха — не уследила. Машина задавила насмерть. Водитель пытался сбежать, но не смог. Алена своими глазами видела за рулем главу администрации Петренко, да еще и пьяного. Он хамил, ударил Алену. Горе-то какое, боже мой, маленький мальчик!.. — Глаза Клавдии Павловны наполнялись слезами. — Такие вот слуги народа у нас, Сережа. Быстро понаехала милиция, все оцепили, людей прогнали, машину, которая сбила Дениску, эвакуировали вместе с содержимым. Это был он — Игнат Семенович, его машина, те самые номера. Олежка — муж Алены — побежал в администрацию, потом в милицию. Так его там избили и за решетку бросили, чтобы не мутил воду в городе. К ночи отпустили. К ним потом приходили, учили, что надо говорить. Милиция объявила, что в машине был не Петренко, а другой человек, номера поддельные, сам он в это время находился в другом месте. Как же так, Сереженька? Это он был за рулем! Всем понятно! А дело засекретили, все попытки сказать правду тут же пресекаются, людей хватают, обвиняют в смертных грехах. Мало того что мы воюем с такими же людьми, как мы сами, так у нас вся власть бандитская, и наказать ее невозможно.

— Невозможно, говоришь? — задумчиво пробормотал Сергей и подошел к окну.

Мама повздыхала, убрала покупки в холодильник, ушла заниматься домашними делами. Сын растянулся на заправленной кровати, уставился в потолок.

«Ну, ничего. — Он усмехнулся. — Илья Муромец тридцать лет лежал на печи, зато потом!..»

Сработал сотовый телефон. Звонил Петр, чтобы сообщить, что в автосервис можно не приходить, там все закрыто, электричество отключили.

— Ты слышал что-нибудь про Дениса Романюка? — осторожно спросил Сергей.

— Да! — взорвался Петр, сразу сник и забормотал: — Добрый, смышленый пацан, только егоза неисправимая. Он ходил в тот же садик, что и Лиза, только в старшую группу. Первого сентября должен был в школу пойти.

— Люди говорят, что это был Петренко.

— Они тысячу раз правы. Он, тварь!.. Алена Романюк своими глазами видела и всем об этом рассказывала, пока ее не заткнули. Зачем ей врать, скажи? Она вменяемая молодая женщина, вернее сказать, была такой, пока ее Дениска не погиб. А теперь ее обвиняют в распространении лживых слухов. Знаешь, Серега, милиция у нас лютует, и правда не вылезет никогда. Люди боятся, хотят лишь одного — чтобы их не трогали. Власть всегда выкрутится.

— Но это еще полбеды, Сережа, — раздался в трубке голос Даши — она отобрала у Петра телефон. — Самое отвратительное случилось после наезда. У меня подруга работает администратором в «Вольнице», рассказала под большим секретом. Ну ладно, Петренко струсил, все-таки ребенка убил. Бывает. Но приди в себя, вспомни, что ты мужчина, признай вину. Все равно таких субъектов у нас не сажают. Его прислужники сделали все, чтобы отмазать шефа. А вечером того же дня он отправился в сауну, представляешь?

— Я должен удивиться? — проворчал Сергей.

— И славно погулял в компании начальника ОВД, военкома, прокурора и девиц, выписанных из Киева. В завершение вечера он швырнул одну из проституток в бассейн — чисто покуражиться. Она захлебнулась и умерла.

— Это как? — оторопел Сергей.

— А что непонятного в слове «умерла»? — съязвила сестрица. — Ударилась о воду, нахлебалась, не всплыла. И снова крысиная возня, обработка девок с мамкой, тело тихо переправили в морг. Готовится медицинское заключение, что у нее случился сердечный приступ, когда она принимала ванну в гостиничном номере. Опять подлог, Сережа. И все у них получится. Я не медиум, просто у подруги сожитель трудится в милиции. Таким образом, Игнат Семенович Петренко за один день убил двоих и, полагаю, уже забыл об этом. Ты точно уверен, что хочешь провести вторую половину жизни в нашей свободной демократической стране?