не в курсе как дела у лоры?

Нет.

надеюсь с ней все в порядке

я все думаю может надо позвонить ее родителям

и спросить где она чтоб хоть проведать ее понимаешь?

Ага

Как-то малость тревожно.

Дневник Лоры Риччи 13 ноября, 2017

Жить в «Плаза» просто потрясающе.

Если мне удается проснуться достаточно рано, я иду в спортзал отеля вместе с Кэт и присоединяюсь к ее занятиям с личным тренером. Закончив с силовыми тренировками, или тренажерами, или пилатесом, или чем-то еще, что запланировал тренер на этот день, она обычно запрыгивает на беговую дорожку, а я отправляюсь бегать в Центральный парк.

Я предпочитаю заниматься на свежем воздухе, а не потеть в спортзале. Тем более, что настала пора прекрасной нью-йоркской осени: холодный прозрачный воздух кажется особенно чистым, листья меняют окраску, это потрясающе красиво. Я всегда немного грущу, когда пробежка подходит к концу.

В свободное время я подолгу наблюдаю за людьми. Иногда мы с Кэт инспектируем рестораны и бары отеля в поисках интересных персонажей и пытаемся угадать, кем они работают и что делают здесь, в отеле. Я всегда беру с собой блокнот и делаю короткие записи о тех вещах, которые подмечаю, чтобы потом использовать их в наших рассказах.

Больше всего меня завораживают жильцы частных резиденций «Плазы». У отеля есть два входа: один для тех, кто живет в частных резиденциях и владеет своим люксом, другой – для гостей отеля. Кэт, как я с удивлением узнала, не владела своим люксом, так что мы всегда пользовались основным входом для гостей.

Я стараюсь обследовать отель, но мне приходится быть осторожной, чтобы оставаться незаметной и не привлекать внимание кого бы то ни было, кто может послать весточку отцу Кэт (или самой Кэт). Иногда, когда Кэт уходит на встречу или по делам или покидает номер по какой-либо другой причине, я прокрадываюсь наружу и брожу по коридорам. На днях, отправившись в одну из таких экспедиций, я столкнулась с горничной, убирающей наш люкс. Она сказала мне, что большинство резиденций (и даже многие из номеров, которые должны быть заняты, например, те, за которые уже заплатили или которые зарезервировали) пустуют. «В них можно спокойно жить, и никто даже не узнает», – объяснила она. Когда я спросила у нее, поступала ли она сама так, девушка лишь рассмеялась. «Как будто я признаюсь», – сказала она, подмигнув мне.

Прошлым вечером, когда мы с Кэт ужинали в ресторане, я спросила ее, не надоедает ли ей жить в «Плаза».

Она на секунду задумалась, затем покачала головой.

– Нет, никогда, – ответила она. – У меня не бывает желания уехать. Я чувствую себя здесь как дома. Это и есть мой дом.

Я хотела задать ей еще один вопрос, но передумала, побоявшись обидеть или затронуть больную тему. Но Кэт сразу это заметила.

– Что ты хотела сказать? – спросила она.

– Ничего, – отозвалась я, качая головой, – Ничего такого, правда.

Она рассмеялась.

– Можешь мне говорить что угодно. Абсолютно что угодно. У меня от тебя нет секретов.

Я закусила губу, но потом все же решилась.

– Что ты будешь делать, если отец перестанет давать тебе деньги? Если прекратит оплачивать твои счета?

– Я постоянно об этом думаю, – призналась она. – Это одна из причин, почему мы должны написать книгу. Это одна из причин, почему мне хочется – нет, мне необходимо – сделать успешную карьеру, – она вздохнула и устремила взгляд вдаль. – Я не принимаю свою жизнь как данность, правда, – добавила она. – В любой момент все может рухнуть. Непременно так и будет – это лишь вопрос времени.

Я кивнула.

– Дело в том, – продолжила Кэт, – что при помощи денег папа выражает свою любовь. Это его, как это говорится? Его язык любви, – она тихо рассмеялась. – Он не знает, как еще показать мне и моему брату, что он нас любит, кроме как поддерживать нас финансово. Ребенком он был очень беден и рос, ненавидя родителей за свое нищее детство. Он не хочет, чтобы я или мой брат когда-нибудь испытывали такие же чувства по отношению к нему, я думаю.

– Но он уже когда-то оставлял тебя без денег, верно?

Она рассмеялась.

– О да. Неоднократно. Когда я была еще подростком. И несколько лет назад. И даже в этом году, вообще-то. Каждый раз, стоит мне только сделать что-то такое, что он не одобряет, или начать встречаться с кем-то, кто ему не нравится. Это его способ призвать меня к дисциплине, но это никогда не срабатывает – не так, как ему хотелось бы. Он сначала лишает меня содержания, а потом чувствует себя виноватым, волнуется, что я возненавижу его или никогда больше не буду с ним разговаривать, и тогда, как по волшебству, деньги опять начинают поступать на мои счета.

– Он когда-нибудь приезжал повидаться с тобой? Навещал тебя?

– Да, много раз. Он часто приезжает в Нью-Йорк по делам. Но его уже давно не было – у него проблемы со здоровьем, – однако он может объявиться в любой момент, – сказав это, она нахмурилась. – Слушай, Лора, если он нагрянет, тебе надо будет притвориться, что ты здесь не живешь. Тебе, может, даже придется прятаться или пожить в другом месте пару дней. Я надеюсь, что до этого не дойдет, но мы должны быть готовы к такому повороту.

Я заверила ее, что не буду мешаться под ногами.

– Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Только подай мне сигнал.

– Я постараюсь, – сказала она.