я учился в аспирантуре, в лаборатории Дэвида работала женщина по имени Рея.

Женщина, подумала Джесс. Ну, конечно.

— В некотором смысле мы были соперниками.

То, как он добавил первые три слова к предложению, отчетливо говорило о соперниках, которые в то же время трахались.

Ривер вытащил иглу и сразу же накрыл место прокола кусочком марлей. Он крепко держал его большим пальцем, а остальная часть его руки слегка обвилась вокруг руки Джесс.

— Однажды на вечеринке у кого-то дома, — продолжал он, — мы заговорили о проекте ”Геном человека“ девяностых годов.

— Обычное занятие на вечеринках.

Он рассмеялся, и этот полный, искренний звук прошелся по ее телу эротическим шоком, подобным порке:

— Да. Именно так. Мы говорили о последствиях расшифровки каждого гена, о том, как можно манипулировать этой информацией. Не могли бы мы, например, отбирать людей для определенных работ на основе их генетического профиля?

— Прямо как в книге "О дивный новый мир”.

— Точно. — он заглянул под марлю, проверил, нет ли у нее кровотечения, и, удовлетворенный, потянулся за новым кусочком, прикрепив его к ее руке медицинским пластырем. — В любом случае, как понимаешь, напитки текли рекой, и в конце концов я поднял вопрос о том, можно ли определить сексуальное влечение с помощью ДНК. Рея рассмеялась и сказала, что это самая глупая вещь, которую она когда-либо слышала.

Джесс уставилась на него, ожидая продолжения, а возбуждающий эффект его смеха постепенно угасал:

— И это все?

— Я хочу сказать, что дело не только в этом, — сказал он, застенчиво улыбаясь. — Всё переросло в настоящий научный проект, но если тебе интересно знать, был ли проект причиной того, что когда-то одна женщина высмеяла мою идею, тогда возможно, ты и права. Но это точно не из-за суперзлодейской неуверенности или тщеславия; с самого начала мною двигало искреннее любопытство. Как пари. Почему она считала, что можно было бы подобрать кому-то работу инженера вместо должности графического дизайнера, но нельзя сделать то же самое для отношений? Разве и то, и другое в конечном счете не связано с совпадением и удовлетворением?

В его словах был смысл.

Его лицо склонилось вниз, он тихо рассмеялся, проверяя этикетки.

— В любом случае, Рея была не последним человеком, который высмеивал эту идею.

— Что это значит?

— Представь, что ты довольно уважаемый молодой генетик, и ходят слухи, что ты планируешь использовать свой опыт, чтобы выяснить, кто в кого влюбится.

— Из-за этого люди вели себя как придурки?

Он наклонил голову из стороны в сторону, говоря "и да-и нет".

— Ученые часто довольно критически относятся к другим ученым и к тому, что мы решаем делать с нашим временем и знаниями.

— Звучит как литературный мир и Физзи.

Его брови поползли вверх.

— Правда? И почему?

— Ты не поверишь, что говорят ей люди о том, как нужно писать романы. Называют ее книги "дрянными" и "пошлыми’, как будто их нужно стыдиться. Даже в интервью. Ее однажды спросили, что ее отец думает о том, что она пишет сексуальные сцены.

— Да, понимаю. В начале почти все, кто знал меня, спрашивали: ‘Ты так отчаянно хочешь найти девушку?’ Они, очевидно, не знали, что в 2018 году пятнадцать процентов американцев пользовались сайтами знакомств, и те же пятнадцать процентов тратили на них почти три миллиарда долларов в год. Представь, что это число увеличивается с пятнадцати процентов до сорока двух целых пяти десятых процента…

— Текущий процент неженатых людей старше восемнадцати лет.

Их взгляды встретились и задержались друг на друге, когда они одновременно разделили этот глубокий — и удивительно чувственный — момент сбора данных.

— Что ж. — она моргнула, отворачиваясь и снова возвращаясь к нему. — Уверена, теперь уже ты смеешься над ними, и думаю, это круто. — он недоверчиво уставился на нее. — Я действительно так думаю. Я просто… — Джесс поморщилась, и очевидный вопрос повис между ними, как раскачивающийся на ветру знак. — Тебя раздражает, что я не верю нашим баллам?

— Не совсем. Я восхищаюсь твоим природным скептицизмом. — он одарил ее легкой самодовольной улыбкой. — И у нас достаточно данных, так что я уверен и знаю, что мы здесь делаем. Тебе просто нужно решить, как быть и что думать, если этот тест вернется с тем же результатом.

— А чего от теста ждешь ты?

— Я поверю тесту, если он скажет, что мы биологически совместимы, но я не фанатик науки, Джесс. Я признаю возможность выбора. — он снял перчатки и бросил их на поднос. — Никто не собирается заставлять тебя влюбляться в меня.

Когда его лицо было наклонено вниз, Джесс могла рассмотреть его. Гладкая оливковая кожа, небольшая щетина, полные губы. Джесс не была уверена, но ему, наверное, было лет тридцать пять. Она наложила мысленный фильтр времени на его лицо, представляя его с сединой на висках, с маленькими морщинками в уголках глаз.

Она немного поерзала на стуле, пораженная незнакомой болью.

— Когда ты увидел, что впервые показатель совместимости превысил девяносто, какова была твоя реакция?

Он встал и натянул новую пару перчаток.

— Ужас.

Это был… не тот ответ, которого она ожидала. Джесс проследила за ним взглядом, пока он передвигал стеллаж с пробирками в сторону вытяжки.

— Страх? Серьезно?

— Более девяноста — это случай, когда мы входим в тот диапазон баллов, который может полностью сбить нас с толку. — он поставил поднос внутрь, а затем снял перчатки, повернувшись к ней лицом. — Мы уже видели отличную совместимость людей с баллами до девяноста. Отслеживали баллы, полученные в результате оценки поведения и настроения. Все это было довольно ясно. А тут мы не знали, чего ожидать. Может ли всё и дальше оставаться прямо пропорциональным? И как будет выглядеть эмоциональная кривая? Сигмоидальная кривая имела наибольший смысл — показатели эмоциональной удовлетворенности могли сгладиться в какой-то момент после восьмидесяти и достичь асимптоты. Но вероятность того, что при более высокой биологической совместимости мы можем увидеть более низкую эмоциональную совместимость — вот что меня напугало. Мы действительно не хотим иметь результаты в виде колоколообразной кривой, но как бы то ни было у нас просто не так много данных.

Он, казалось, услышал свои собственные рассуждения и резко остановился, покраснев.

Сложно сопротивляться застенчивому Риверу. Джесс отбросила нежность прочь.

— Да, ты настоящий ботаник.

— Я просто говорю, — парировал он, самоуничижительно смеясь, — Что если бы фактическая эмоциональная совместимость снизилась при более высоких значениях ДНКDuo, тогда это сузило бы наш диапазон возможных совпадений, и нам было бы затруднительно утверждать, что мы верно нашли взаимосвязь.

— Но этого в итоге не произошло, — сказала Джесс. — Верно? Все