Одну розу Минерва воткнула себе в волосы, а две другие с зелеными листьями на стеблях приколола на платье спереди.

Теперь она выглядела немного красивее. Перекинув через руку китайскую шаль, которая могла понадобиться по дороге домой, девушка стала дожидаться кареты.

Как обычно, лакей привез в корзинах несколько разных блюд и с особой осторожностью внес блюдо, на котором стояла точная копия их дома, сделанная из глазури.

Люси была потрясена. Торт установили на боковом столике в столовой, но до него страшно было даже дотронуться.

— Мы оставим его на завтра, чтобы съесть его вместе с тобой, Минерва, — сказала она. — А когда мы будем его есть, то все загадаем желания.

— Я пожелаю, чтобы граф навсегда остался в замке! — горячо воскликнул Дэвид.

— Я тоже! — поддержала его Люси. Она повернулась к сестре.

— Скажи ему спасибо, Минерва, и поцелуй за меня! Когда Минерва уходила, дети все еще рассматривали торт.

Пока карета везла ее к замку, она вспомнила слова Люси и попыталась представить себе, каково это — поцеловать графа.

Подобные мысли никогда не приходили ей в голову, и девушка покраснела до корней волос. Она понимала, что, узнай Тони о ее размышлениях, он был бы очень зол.

Впрочем, признала она, решись она поцеловать графа, это могло бы стать очень необычным и волнующим приключение.

Ужин был так же великолепен, как и всегда. Оставшись на несколько минут наедине с Минервой, Тони тихо сказал ей:

— Ты не поверишь, но граф попросил меня проложить здесь дорожку для скачек с препятствиями и еще одну такую же — в его Хемпширском поместье.

— О, Тони! — воскликнула Минерва.

— Только молчи, пока мы не договорились, — наказал ей брат. — Он говорит, что хорошо заплатит мне за работу.

Минерва молча смотрела на Топи, но сердце ее пело. Она понимала, что это означает — Тони больше не будет прожигать жизнь в Лондоне.

Как мог граф поступить так прекрасно, так благородно?

— Это секрет, — поспешно напомнил Тони, увидев входящего в салон графа.

Обед закончился чуть позже обычного. Когда граф послал за фаэтоном, чтобы отвезти Минерву домой, она сказала:

— Не беспокойтесь из-за меня. Я могу пройтись пешком, я часто так делала раньше.

При этих словах она вспомнила, что в последний раз это было в ту ночь, когда она пришла в замок, переодевшись разбойником.

Взгляд графа сказал ей, что он думает о том же.

— Сейчас слишком поздно для того, чтобы молодая женщина, а в особенности вы, шла в темноте пешком.

При этих словах он поднялся и подошел к двери. Минерва поняла, что спорить с ним бессмысленно.

Выйдя в холл, она накинула на плечи китайскую шаль и спустилась по лестнице.

Забираясь в фаэтон, Минерва заметила в небе молодой месяц в обрамлении ярких блестящих алмазов звезд.

Девушке показалось, что она попала в сказку.

Фаэтон поехал по дорожке, под низко нависающими ветвями древних дубов.

Возле сторожек по сторонам кованых ворот Минерве показалось, что в кустах что-то шевелится. Она подумала про себя, что там кто-то может быть, но, должно быть, ошиблась и сказала себе, что это просто игра лунного света.

Когда фаэтон выехал за ворота, Минерва оглянулась, но уже ничего не увидела.

Граф остановил лошадей у ее дома, и девушка произнесла:

— Спасибо вам за великолепный вечер! Я все время говорю вам «спасибо», но никаких слов не хватит, чтобы выразить вам мою благодарность.

— Об этом я и хотел бы поговорить с вами, — сказал граф, — но не тогда, когда я управляю лошадьми.

Его слова прозвучали так серьезно, что удивили Минерву. Девушка терялась в догадках о том, что же хотел сказать ей граф.

Совсем другим тоном он произнес:

— Идите спать, Минерва. Я с нетерпением ожидаю завтрашней поездки с вами.

Внезапно в голову девушке пришла ужасная мысль, и она спросила:

— Вы… вы не собираетесь… уезжать?

— А вам этого не хотелось бы?

— Я знаю, что вы… уедете раньше или позже, — ответила, запинаясь, Минерва, — но все равно… нам будет очень трудно снова… снова жить так же, как мы жили… до вашего приезда!

Наступило молчание. Минерва заметила, что граф смотрит не на нее, а прямо перед собой, словно размышляя о чем-то.

Затем он произнес:

— Это мы тоже обсудим завтра. Спокойной ночи, Минерва!

Что-то в его голосе подсказало девушке, что он не хочет продолжать разговор.

Она протянула графу руку, однако, к ее удивлению, он поднес ее к губам.

— Вы очень красивы, — произнес граф. — Так красивы, что ни один мужчина не может быть спокоен рядом с вами. Сегодня я не стану помогать вам вылезти из фаэтона, а попрошу вас сделать это самой.

Это было так странно, что Минерва могла только молча смотреть на него.

Затем, как он и просил, она вышла из фаэтона, подошла к двери и остановилась на ступеньках.

Она надеялась, что граф посмотрит на нее, но он был занят разворачиванием лошадей.

После этого он просто поднял шляпу, как делал это во все предыдущие вечера, и молча поехал прочь.

Минерва вошла в дом, думая о том, как странно все закончилось. Она надеялась только, что ничем не обидела его.

И все же она помнила слова графа о том, как она красива, и то, как по ее телу пробежал холодок.

Минерва пошла в кухню и обнаружила там миссис Бриггс, которая как раз допивала чай.

— А, вы вернулись, мисс Минерва, — сказала она.

— Боюсь, что я немного запоздала, — произнесла девушка.

— Да не волнуйтесь так, — ответила миссис Бриггс. — Какую я еду сегодня ела — просто красота. Скоро я от этого всего растолстею, вот увидите!

— Должно быть, детям понравился тот великолепный торт от графского шеф-повара.

— Никогда ничего подобного не видела! — заметила миссис Бриггс. — Это просто преступление — есть его!

Минерва рассмеялась.

Глотнув чаю, миссис Бриггс добавила:

— Да, мисс Минерва, я вам рассказать хотела — сегодня в деревне появился какой-то странный человек. Сказал, что пишет книжку про замок, и расспрашивал всех

— Книгу про замок? — переспросила Минерва. — Кто же это такой?

Все равно ему не написать лучше вашего папеньки! — отозвалась миссис Бриггс. — Этот тип ведь иностранец, а иностранцы нас не понимают, верно?

— Иностранец?