что уровень радиации еще высокий и есть риск подхватить лучевую болезнь, она безапелляционно заявила:

– Я не хочу куковать тут одна, если с тобой что-то случится. Обещал заботиться обо мне и всегда быть рядом? Вот и держи слово. – Когда же Зубр привел в качестве последнего аргумента большой вес антирадиационного костюма, Татьяна сказала: – А ты испытай меня. Вылазка по времени на сколько планируется?

– Думаю, за час должны управиться.

– Скажи Ежу, пусть выдаст мне костюм, и пошли в зал.

– Зачем? – удивился Зубр.

– Если я час прохожу в АРК, ты берешь меня на поверхность.

Зубрин невольно залюбовался женой. Татьяна сердито дышала, втягивая воздух сквозь слегка приоткрытые губы. Глаза блестели, щеки пылали румянцем. Тонкая ткань серой футболки обтягивала упругую грудь.

– Давай завтра этим займемся, а пока есть дела поважнее, – миролюбиво сказал он, привлек супругу к себе и поцеловал в губы.

На следующий день Зубр убедился, что Таня слов на ветер не бросает. Как и договаривались, она облачилась в тяжеленный костюм со вставками из свинцовых пластин на груди, спине и паху и целый час ходила, приседала, бегала и стреляла по мишени из арбалета, поскольку на тот момент огнестрельного оружия в убежище еще не было. После честно выдержанной проверки у него не осталось аргументов против зачисления Татьяны в экспедиционную группу.

Вечером он пригласил в гости Шихова, чтобы втроем обсудить предстоящую вылазку. Юрген оптимально подходил на роль напарника. Зубр решил взять его с собой еще до того, как Татьяна набилась в состав команды.

– Это ты хорошо придумал, – пробасил Юрген, когда комендант объяснил цель вылазки. – Глядишь, по итогам рейда скоординируем тренировочную программу, да и ребятам неплохо будет узнать, что их ждет на поверхности.

После ужина они составили подробный план, не раз переходя на повышенные тона. В итоге детали были обговорены и каждый знал, что и когда ему делать.

Как и в любом другом маленьком социуме, в убежище было невозможно сохранить новость в тайне. Неизвестно, кто первым пустил слух о грядущей вылазке: кладовщик или принесший ему записку от коменданта пацаненок, но только утром бомбарь гудел, как потревоженный улей. Шутка ли – первый выход на поверхность.

Не занятые на работах жители убежища собрались возле внутренних гермодверей. Коридор между двумя группами людей оказался настолько узок, что смельчакам пришлось цепочкой проходить по нему. Каждый лично хотел проводить первопроходцев, похлопать по плечу, сказать напутственные слова.

Гул голосов затих, стоило Зубру повернуться спиной к гермодвери и поднять руку над головой. Несколько долгих секунд он смотрел сквозь круглые стекла противогаза на толпу провожатых, а потом сказал:

– Нам очень нужны ваши поддержка и внимание, но лучше переживать за нас в своих отсеках.

И хотя резина маски частично приглушила слова, каждый понял, чего комендант хочет от них. Через две минуты возле дверей остались участники экспедиции, еще один человек в ОЗК и двое мальчишек из числа занимающихся под началом Юргена подростков.

– Готов? – Зубр посмотрел на Сапунова. В первые дни после Атаки тот очень помог в организации быта жителей бомбаря, успокаивал детей и женщин, поддерживал упавших духом мужчин. Когда формировался административный костяк, Зубр не забыл заслуг Капитана, так прозвали Владислава Иннокентьевича за вытатуированный на левом запястье якорь, и назначил замом по вопросам работы с населением убежища. Сапунов боднул себя фильтром противогаза в грудь. – Тогда действуем как договаривались, и помни: без условного стука дверь не открывать.

По его команде пацанята навалились на штурвалы и трижды повернули против часовой стрелки. Толстые стержни ригелей с лязгом вышли из пазов. Потом один из подростков надел изогнутую рукоятку на торчащий из стены штырь и принялся с заметным усилием крутить ее. Дверные створки, со скрипом и скрежетом, медленно поползли в стороны.

Электропривод закрывания дверей Зубрин вывел из строя на следующий день после Атаки. Почему-то ему пришло в голову, что так будет лучше. В стрессовой ситуации люди способны на любые безумства, в том числе и на попытки выйти наружу. Тогда его страшила не стопроцентная гибель вероятных безумцев, а медленная неумолимая смерть от радиации всех жителей бомбоубежища. Как оказалось, он принял правильное решение. Только за неделю с момента Атаки несколько активистов, поодиночке и небольшими группами, предприняли с десяток попыток открыть гермодвери. Ни уговоры, ни показания закрепленного над дверями дозиметра не смогли убедить их в ошибочности принятого решения. Они пробовали снова и снова и наверняка добились бы цели даже при отключенном электроприводе, не сообрази Зубр снять рукоятку с механизма ручного открывания дверей.

– Хорош! – Александр махнул рукой, на случай, если парнишка его не расслышал.

Покрасневший от усилий, но до чертиков довольный, пацан отпустил рукоятку.

«Надо будет сказать Горынычу, пусть смажет механизмы как следует», – подумал Зубр, боком проходя сквозь широкую щель между створками. Следом за ним в соединяющий наружные и внутренние гермодвери коридор вышли остальные участники экспедиции и остающийся на дежурстве у наружных дверей Капитан.

Как только все четверо оказались в шлюзе, паренек снова взялся за ручку. Створки опять заскрежетали, медленно ползя навстречу друг другу. Едва они сомкнулись, Капитан поочередно провернул штурвалы, снимая блокировку с последнего уровня защиты, и принялся энергично крутить рукоятку привода.

Наружная дверь вздрогнула и чуть приоткрылась с похожим на протяжный стон звуком. Сквозь узкую щель ветром мгновенно нанесло радиоактивной пыли. На поясах первопроходцев тревожно защелкали дозиметры. Зубр из любопытства глянул на экран прибора. Пыли надуло совсем ничего, а на табло высветилась цифра в пятьдесят рентген.

Капитан открыл гермодверь ровно на полметра, как и договаривались. Участники экспедиции выстроились цепочкой и по одному покинули шлюз.

Стоя спиной к медленно смыкающимся створкам, троица завороженно наблюдала, как с низкого неба падают редкие белые хлопья. И это, если верить календарю в дозиметрах, в самый разгар июля. Снег ложился на серый от радиоактивной пыли асфальт, крыши цехов, складских помещений и становился таким же грязным, блеклым, невзрачным.

Медсанчасть находилась недалеко от убежища. Чтобы до нее добраться, надо было пройти сквозь лабиринт производственных и вспомогательных зданий комбината. Ничего такого, знай себе шагай к цели, обходя стороной радиоактивные пятна с высоким фоном, да держись подальше от гниющих под открытым небом погрузчиков и грузовых машин – гарантированных источников опасного гамма-излучения.

Зубр так и собирался сделать, но его планы нарушили оставленные костяшками пальцев углубления и отпечатки босых человеческих ног. Это было невероятно, но факт оставался фактом. Повсюду виднелись следы, как частично запорошенные снегом и нанесенной ветром радиоактивной пылью, так и достаточно свежие. Как будто кто-то недавно проходил возле убежища, опираясь при этом на руки, как горилла или шимпанзе.

Собственно, комендант сперва так и подумал, что следы принадлежат человекообразным обезьянам, но позже отбросил эту мысль. В Кирове не