Во многих городах народ вышел на улицы, выступая против Арабской республики. В противоположность тому, что передавалось в западных СМИ, манифестанты никогда не требовали демократии. Чаще и громче всего звучали лозунги: «Народ хочет падения режима!», «Христиан в Бейрут, алавитов — в могилу!», «Хотим богобоязненного президента», «Долой Иран и „Хезболлу“!». Было немало лозунгов со словом «свобода», но не в западном смысле. Манифестанты требовали свободы применять на практике законы шариата.

Во время этих событий люди не имели иных источников надежной информации, кроме «Аль-Джазиры» и «Аль-Арабии», поддержавших смены режимов в Тунисе и Египте. Они были убеждены, что и в Сирии президент тоже вот-вот уйдет в отставку и к власти придут «Братья-мусульмане». Большинству сирийцев казалось, что на их глазах совершается то, что можно назвать «революцией», и они готовились к крутому повороту в политике в сторону исламизма. Очень трудно определить, сколько именно сирийцев выступило против республики или поддержали «Братьев-мусульман». Но можно по крайней мере утверждать, что по всей стране прокатилось множество мелких выступлений, и самое значительное — в Хаме — собрало около 100 000 человек. Президент Асад принял ее организаторов в Дамаске. Когда он спросил об их требованиях, они ответили ему: «запретить алавитам приближаться к Хаме». Ошеломленный президент — сам алавит — объявил, что встреча закончена.

4 июля в Париже «братья» с израильским правительством потихоньку организовали общественное собрание с целью включить в события французский правящий класс. Повинуясь призывам «философа» Бернара-Анри Леви, а также Бернара Кушнера и Лорана Фабиуса, бывшего и будущего министров иностранных дел, делегаты от правых, центристов, левых и «зеленых» вынесли решение поддержать то, что им преподносили как борьбу за демократию. Никто не заметил присутствующих в зале подлинных организаторов: Алекса Гольдфарба (советника израильского министра обороны) и Мелхема Друби (официального представителя «Братства» по внешним связям, специально прибывшего из Саудовской Аравии).

В августе в Стамбуле был учрежден Национальный сирийский совет по образцу Национального переходного ливийского совета. Он объединил тех, кто уже долгие годы жил за пределами Сирии, с некоторыми из деятелей, покинувших страну только что, и с «Братьями-мусульманами». Дабы подтвердить сомнительную идею, будто эта группа хочет установить «демократию», в нее включили и представителей крайне левых, например профессора Бурхана Галиуна, которого проталкивали в ее президенты. Он уже много лет работал с «Национальным вкладом в демократию» и «Братьями-мусульманами». Именно он, деятель хотя и светский, пишет речи для Аббаси Мадани (президент Исламского фронта за спасение Алжира), с тех пор как тот живет в изгнании в Катаре. Были там и Джордж Сабра и Мишель Кило, уже больше тридцати лет сотрудничавшие с «братьями» и в 1982 году вступившие вслед за американскими троцкистами в «Национальный вклад в демократию». Именно Сабра работал под руководством ливийца Махмуда Джибрила и вместе с Черил Бенар — супругой посла США в ООН, а затем в Ираке, Залмая Халилзада — на иностранных версиях детской программы «Улица Сезам», транслирующейся французской «Лагардер медиа» и катарской «Аль-Джазирой». Или еще Хайтам Манна — управляющий размещением капитала суданских «братьев».

Катар купил у Организации освобождения Палестины переходящее председательство в Лиге арабских стран за 400 миллионов долларов. Тогда в нарушение правил он добился приостановки членства Сирийской арабской республики — между прочим, тоже члена-основателя организации. Затем предложил миссию наблюдателей на месте под председательством Судана (по-прежнему находящегося под властью «братьев»). Тот назначил руководителем этой работы бывшего главу спецслужб и бывшего посла в Катаре, генерала Мухаммеда Ахмеда Мустафу Аль-Даби. Каждая страна-член отправила своих наблюдателей для отображения всех существующих тенденций. Сирийская арабская республика согласилась принять Лигу и допустила миссию на всю свою территорию. Это первый и единственный раз, когда плюралистический орган прибыл на место событий, встретился со всеми участниками, объехал всю страну. На деле за все время конфликта это был единственный внешний источник, достойный доверия.

Назначение генерала Аль-Даби приветствовалось всеми его сторонами единодушно. Он успешно провел переговоры о разделении Судана и Южного Судана и был выдвинут многими арабскими странами на Нобелевскую премию мира. Но уже после его предварительных рапортов выяснилось, что суданец не намерен писать донесения «на заказ», а хочет продолжать настоящие плюралистические наблюдения. Тут международные СМИ вдруг резко сменили тон и объявили его виновником геноцида в Дарфуре. Теперь те же, кто утверждал его кандидатуру, потребовали его отставки. Генерал был возмущен и выразил несогласие.

В конце концов был опубликован переходный рапорт, где говорилось, что в Сирии нет никакой революции. Миссия подтвердила: масштабы насилия были сильно преувеличены, армия из городов ушла, репрессий нет, а жертвы — главным образом среди солдат и полицейских; более 5000 заключенных, чьи имена комиссия передала властям, были освобождены из тюрем, а иностранные массмедиа, требовавшие этого, возможно, скрывали истинное положение дел.

Катар пришел в ярость и отстегнул Судану 2 миллиона долларов, чтобы тот отозвал генерала Аль-Даби. Лига собралась подыскать ему преемника — но он выступил против. Лишившаяся руководителя миссия была распущена в начале 2012 года.

«Братья», с досады что Сирийской арабской республике удалось выкрутиться, решили создать Исламский эмират. Было предпринято несколько попыток, и вот наконец он должен был быть учрежден в новом квартале Хомса — Баба-Амре, где заблаговременно прорыли и обустроили туннели для доставки боеприпасов на случай осады. Там было 3000 бойцов; 2000 из которых — сирийские такфиристы. Все они состояли в подгруппе «Братства» «Ат-такфир валь хиджра» («Искупление и исход»), созданной при Садате.

Они учредили «Революционный трибунал», судили и приговорили к смерти более 150 жителей квартала, которым публично перерезали горло. Из города началось повальное бегство, осталось не более сорока семей. Такфиристы построили заградительные сооружения на всех подступах к кварталу, и французский спецназ поставлял им тяжелые вооружения. Террористическая кампания первого года сменилась позиционной войной в соответствии с планом, изложенным в 2004 году в «Управлении варварством». С этого времени исламисты получили от НАТО вооружения куда новее, чем те, какими располагала сирийская арабская армия, страдающая от эмбарго еще с 2005 года.

Однажды утром сирийская арабская армия вошла в Баба-Амр, чьи защитные укрепления оказались недееспособными. Французы, журналисты и некоторые лидеры бежали и несколько дней спустя объявились в Ливане. Такфиристы сдались. Казалось, начавшаяся война подошла к концу, как в Ливане в 2007 году, когда ливанская армия победила Фатах аль-Ислама. Но только не для исламистов.

Новая операция под командованием НАТО готовилась в Иордании. Она предусматривала нападение на Дамаск при мощнейшей психологической кампании. Но в последний момент была отменена. Исламистам, брошенным Францией в Баба-Амр, теперь дали «отбой» Соединенные Штаты: они обсуждали возможный раздел Ближнего Востока с Россией. Обязательство сохранять мир был подписано в Женеве 30 июня 2012 года.