стало дурно. Желудок превратился в дыру. Все это время Алиса ничего не ела.

— Я все хотела тебя спросить, — сказала Соня, — ночью, когда ты проснулась, когда я пришла к тебе… я заметила, что ты не приняла таблетку. Она так и лежала на блюдце.

Алиса с трудом пересилила себя и удержалась, чтобы не посмотреть в сторону тумбочки. Со своего места Соня ее увидеть не могла.

— Я приюта таблетку потом, когда ты ушла.

— Хорошо, — обрадовалась мать. — Ты, главное, не забывай. — Она поудобнее ухватилась за коробку. — Я тут подумала, — проговорила наконец Соня, — и решила поступить по-твоему. Давай останемся. Но… — она посмотрела на Алису, — знай: если случится еще что-нибудь… все что угодно… Если я замечу, что тебе здесь плохо, если замечу хотя бы что-то, мы тут же уезжаем. Ясно?

— Да.

Соня снова перехватила коробку и уже собиралась уходить, но остановилась.

— Наверное, хорошо, что мы поговорили о том, что произошло с Иваном. Я давно голову ломала… И теперь… ну да, я как будто освободилась. — Она кивнула и вышла.

Алиса дождалась, когда хлопнет дверь в Сонину комнату, взяла таблетку и выбросила ее в ведро. Она посмотрела на лежавший на столе сборник упражнений, которые собиралась сделать. И вспомнила тех двоих, на берегу. О них надо рассказать.

Мать была в своей комнате, стояла возле окна с видом на море. Коробку она поставила у стены. Солнечный свет падал на ее волосы и блузку-безрукавку из простой белой ткани. «Если замечу хотя бы что-то» — так она сказала.

Алиса подумала про избушку, про Лео Стенберга. Вспомнила его лицо — то самое, которое видела во сне.

Нет, сейчас уезжать нельзя. Никак нельзя.

Соня повернулась к ней.

— Что случилось? — спросила она.

Нападение. На женщину напали. Но случилось это не здесь, а далеко отсюда. Нет, эти двое тут ни при чем. Она просто навыдумывала всякого. Да ведь с ней самой-то ничего и не случилось. Подумаешь, царапина. И пара вырванных волосинок. Зато если бы не тот мужчина, она б грохнулась на песок. Ничего плохого ей не сделали. Ей вообще ничего не сделали.

— Ничего, — ответила Алиса.

Соня улыбнулась. Мать выглядела посвежевшей, волосы словно стали гуще, кожа выровнялась, как будто она дышала каким-то другим воздухом.

«Как будто освободилась», — сказала она. От чего, интересно? Что, по мнению матери, случилось в тот день?

Соня наклонилась к окну.

— А это еще кто?

Алиса подошла и встала рядом.

Двое незнакомцев стояли внизу и, запрокинув головы, смотрели на дом. Простояли они так долго, но затем развернулись и исчезли за ольховой рощей, ушли в том же направлении, откуда появились.

Алиса молчала.

Соня провела пальцами по подоконнику и покачала головой.

— Наверное, просто туристы, — решила она.

Лео вернулся. В лесу блеснули фары. Когда мужчина вошел в избушку, в окне загорелся свет. В доме что-то загромыхало. Алиса представила, как он, согнувшись, суетится в маленькой кухоньке, достает из корзинки дрова и кладет их в печку.

Алиса поднялась на крыльцо, сжала руку в кулак, чтобы постучать, но замерла. Она уже решила, что именно скажет. Шум в избушке на миг утих. А спустя несколько секунд послышались шаги.

Лишь слегка приоткрыв дверь, Лео увидел Алису и закатил глаза. Руку с дверной ручки он не убирал.

— Можно я войду? — спросила она.

— Я же тебе все растолковал. Ты чего-то не поняла?

На руке у него выступили вены. Он явно собирался захлопнуть дверь — щель между ней и косяком уменьшилась.

— Я больше не буду спрашивать про девочку, — сказала Алиса и, помолчав, добавила: — Ты знал моего папу. А я его почти не помню.

— Тут я тебе не помощник, — ответил Лео. — Я ведь велел не таскаться сюда. Нечего тебе тут делать.

Лео захлопнул дверь. Алиса слышала, как он запер ее, однако шагов не было. Возможно, он стоял под дверью и ждал. Девушка опять подняла кулак и постучалась. Нет, бесполезно. Ничего. Потом за дверью раздались шаги, а в оконце показался силуэт. Алиса спустилась с крыльца. Лео сидел на корточках посреди кухни, в печке горел огонь. Пламя вгрызалось в бумагу и дрова. Прикрыв печную заслонку, он посмотрел в окно и увидел Алису. На мгновение Лео точно окаменел, но после поднялся и скрылся в другой комнате. Алиса обошла дом и приблизилась к окну гостиной. Он сидел за столом с журналами. Она знала, что, возможно, он ее видит. Судя по тому, как Лео вел себя, так оно и было — уж слишком неестественно он склонился над столешницей. Перед ним лежала раскрытая книга. Он заложил указательным пальцем страницу, но так и не перевернул ее. Просто неподвижно сидел за столом. Алиса смотрела на поношенную майку, мощную шею и короткие седеющие волосы, сильно поредевшие на макушке.

Наконец Лео убрал руку, закрыл книгу и оставил ее на столе. Поднявшись, подошел к книжному шкафу и выключил верхний свет, так что теперь в комнате горела лишь тусклая лампочка над кроватью. Он улегся на кровать прямо в одежде и в окно больше не смотрел. Повернувшись к стене, дернул провод, который тянулся куда-то за кровать. В комнате воцарилась темнота. На миг все исчезло, окно будто стало непроницаемым. Алиса посмотрела в угол, туда, где стояла кровать, и положила руку на стекло. Прижалась к нему лбом. Стекло было прохладным, словно вода.

Алиса снова стояла возле окна. Лео так же лежал, повернувшись к ней спиной, как будто и не двигался. На столе она разглядела стакан с мутноватой жидкостью, а на полу возле кровати — раскрытую книгу.

Когда Лео зашевелился, она отступила, чтобы он ее не заметил, пока не встанет. Но он увидел ее и замер, а затем быстро покинул комнату. Она обошла дом. Стенберг суетился на кухне. Дверца холодильника была открыта. Алисе показалось, что Лео куда-то собирается. Она уселась на крыльце и решила подождать. Просидела она так довольно долго, но спустя некоторое время услышала шаги. В уличной одежде и сапогах, с сумкой через плечо, он вышел на крыльцо и запер дверь.

— Иди домой, Алиса, — приказал Лео.

Надо же, назвал ее по имени. Она подняла голову и наблюдала, как он залез в пикап, потом машина развернулась и скрылась из виду.

Она знала, куда он направляется. Вернувшись к дому, Алиса вытащила велосипед и поехала сперва вдоль моря, а потом — по ведущей в гору тропинке. За деревьями показался блестящий фургон. Она притормозила. Лодка исчезла. И трейлер тоже. На земле она