— Ну, значит, мне вообще грех жаловаться на несдержанность вашего сына.

Как я и надеялся, шутка барону понравилась.

— Хорошо сказал, — подмигнул он мне и, чуть подумав, добавил: — Хочешь дельный совет?

— Конечно, — тут же сделал я стойку, — кто бы не хотел?

— Мой сын, например, — погрустнел барон. — Мои советы его только раздражают.

Я решил никак не комментировать подобные откровения и просто промолчал.

— Ладно, — отмахнулся от печальных мыслей Головоруб, — вернемся к совету. Как по мне, ты слишком откровенен. О том, что твой Баламут — сильный боец, можно было и не говорить.

— А смысл? — не согласился я. — Вы все равно узнали бы, как и любой другой, кому это действительно нужно. К тому же скрывать от друзей подобные вещи как-то не очень хорошо.

— Тут ты прав, но в остальном следует быть более осторожным. Особенно со всем, что касается артефактов. Как думаешь, сколько на мне амулетов?

Я попытался прощупать ауру собеседника, но не ощутил ни одного отклика от магических конструктов. Впрочем, говорить, что у него ничего нет, было бы верхом глупости.

— Ты умен и не зря прожил свою жизнь, но об этом мире ничего не знаешь, — оценив мое выразительное молчание, ухмыльнулся барон, хорошо хоть без издевки. — Что ты слышал о привязке амулетов?

— Ну, вроде они позволяют их маскировать, — сказал то, что слышал от Барабаша.

— Все верно, — подтвердил мою догадку барон, — артефакторы привязывают конструкты к ауре владельца, и, если приходит запрос от постороннего, они просто не реагируют. На мне цацек из истинного серебра на пару миллионов, но ты ничего не почуешь, как ни старайся. А вот любой опытный маг с легкостью поймет, что у тебя на голове вместилище конструкта. И если ты таскаешь его постоянно, даже покидая станцию, то это не просто контактный обруч оператора магопреобразователя. И хуже всего то, что расположение артефакта выдает его ментальную природу. Как думаешь, приятно ли будет кому-то, если он поймет, что собеседник способен залезть ему в голову?

— Не так уж многое я могу…

— Неизвестная опасность распаляет страх сильнее, чем известная. Обруч и все то, что хочешь скрыть, нужно привязывать. Это дорого, но оно того стоит. Хотя со временем я понял, что и у такой тактики есть свои изъяны.

— И какие? — искренне удивился я.

— Тот же довод насчет неизвестной опасности. Ты ведь задумывался над тем, чем этаким убойным я могу владеть? — прищурившись, спросил барон.

— Было дело.

— Вот, а если бы я светился, как рождественская ель, десятком артефактов, да еще и низкого ранга, соперник мог бы поверить, что ничего серьезного у меня нет. Точнее, меня это как раз не касается. Мои враги вряд ли настолько тупые, чтобы заподозрить, что я пожалел золота на хорошие арты.

Возникла пауза, и я все же решил задать мучивший меня вопрос, хотя и подозревал, что эта информация далеко не для общего пользования:

— Карл, помните, вы дали мне совет насчет «паука»?

— Помню. И как успехи? — улыбнулся барон, и я понял, что он уже догадался о моем дальнейшем вопросе.

— Очень хорошо. И сам удовольствие получил, и своего друга неплохо встряхнул. Было весело, но, когда мы веселились, на ум пришла одна интересная мысль. Если я могу влиять на артефакт, который носит мой друг, то нельзя ли как-то использовать этот эффект?

Барон выдержал театральную паузу, при этом хмуря брови и делая вид, что пытается принять важное решение, но затем не выдержал и рассмеялся:

— Это не такая уж большая тайна, как ты думаешь. Но сейчас я тебе не стану ничего рассказывать. Лучше покажу, но уже завтра. Не возражаешь, если задержусь у тебя на пару ночей?

— Буду только рад, — искренне ответил я, ведь даже то, что уже поведал мой более опытный коллега, с лихвой перекрывало любые деньги, от которых я отказался совсем недавно.

Мы еще немного поговорили, но когда в ворота станции въехал восточный караван, барон тактично откланялся, дабы не мешать мне выполнять служебные обязанности.

Круговерть заезда затянулась до полуночи, а барон оказался жаворонком и даже не остался на второй ужин. В итоге за столом в кухне сидели только я, Златка, корейская чета и Грета. Ее кавалер с дедом Анджеем решили составить компанию совсем другим людям. Не особо стесняясь задержавшихся в столовой дальнобойщиков, за отдельным столом заливались привезенным немцами шнапсом головорезы барона месте с Геной и старым поляком. Тадеуша там не было — он охранял покой своего господина.

Баламута я оставил налаживать контакты с людьми Головоруба, а вот Анджея пришлось отвлечь.

Позвав старика в операторскую, я высыпал перед ним те из артефактов проштрафившегося мага, которые не смог опознать. Рядом положил специальную экранирующую коробочку, в которую поместил снятый с шеи крестик. Его мне передал, точнее продал, за неплохие деньги, все тот же Барабаш. Крестик хотя и был сделан из сплава с истинным серебром, не нес в себе никакого магического конструкта. Он был предназначен для того, чтобы запомнить мою ауру.

— Пан Анджей, завтра вы поедете в Китеж.

— Раз надо, то поеду, — сначала не очень радостно ответил поляк, но повеселел, когда увидел выложенные мной столбиком червонцы.

— Это вам на расходы, но не особо увлекайтесь. Все, что на столе, хорошо спрячьте. Отвезете это Барабашу.

— Я поговорю с Сосо…

— Сколько раз просил не врать мне? — не дал я ему договорить. — Вы прекрасно знаете Барабаша. Думаю, что семья Ломидзе познакомилась с ним именно благодаря вашей протекции. Никто не заставляет вас выдавать чужие секреты, но врать не стоит. Лучше промолчите.

— Извините, босс.

— Проехали, — отмахнулся я. — Отдадите артефакты Барабашу. Пусть поснимает привязку и найдет, где здесь эфирная фаната. Она точно должна быть. Ее он должен привязать ко мне. Думаю, что гранатой является вот эта бляха. Пусть такая маскировка и остается. Хорошо придумано, но лучше как-то ее покрасить или позолотить. Если, конечно, это возможно.

Действительно маскировка под поясную бляху была неплохой. То, что она — артефакт, я понял только по серебристо искрящемуся цвету, которым отличаются сплавы из истинного серебра.

— Сделаю, босс, — едва ли не щелкнул каблуками старый поляк. И все же не удержался от просьбы: — А можно я вернусь к парням? Очень уж интересная компания образовалась.

— И шнапс вкусный, — добавил я от себя.

— Не без того, — не стал отпираться старик. — Но ведь с разумом принимаем, если уж завтра в дорогу.

— Ну, если с разумом…

— Только две рюмочки — и все! — стукнув себя кулаком в грудь, заверил поляк.

Зная старого Анджея, можно было не сомневаться, что рюмок будет действительно две, но как бы они не оказались полулитровыми.