При отъезде произнес прощальную речь с площадки вагона, обращаясь к собравшейся толпе союзников. И увидел возле себя союзника со свернутым флагом: не было разрешения градоначальника. «Вот тебе на, подумал я, в православном русском государстве нужно еще испрашивать разрешение на проявление своей любви к Царю… Тяжело мне сделалось на сердце; поезд тронулся, я отвернулся от народа и… горько, горько заплакал… О чем я плакал, поймет каждый православный человек, который прочтет эти строки, написанные кровью моей и нервами…».

Ездил он и по Волыни. Одноименная региону либеральная газета писала о его патриотических речах для крестьян разных местностей. Хотя «Почаевские известия» опровергли это сообщение, вскоре (17.IX) он посетил Борецкую волость, где после его проповеди почти вся волость вступила в Почаевский союз. От лица местных крестьян о. Илиодор послал верноподданническую телеграмму Государю, за что вскоре удостоился Высочайшей благодарности.

Существует малоправдоподобный рассказ об усмирении о. Илиодором революционного Житомира по ярославскому образцу: после краткой патриотической речи иеромонах вышел на площадь, поднял крест, «и все то, что пряталось и боялось назвать себя русским, последовало за Илиодором, а из старообрядческих молелен вынесли кресты и хоругви и присоединились к православной процессии. Красные флаги исчезли, и революционная толпа разбежалась, губернатор и все власти возвратились, вот какова сила проповеди Илиодора».

О перемещениях своего подопечного преосв. Антоний узнавал из письменных укоров губернатора, после каждой поездки о. Илиодора докладывавшего архиерею об очередном скандале, вызванном речами неистового монаха.

Итоги 1906 г. в Почаеве

Таким образом, за четыре месяца 1906 года Почаевский союз стал для Волыни влиятельной политической силой. Как уже говорилось, о. Илиодор утверждал, что организовал здесь под русское знамя 2 млн. чел. Точно так же положение видел с севера некий «Ярославец»: «Стоило о. Илиодору появиться в Почаеве, как после первых же проповедей весь край превращается в громадный „Союз русского народа“». Конечно, огромная ошибка — приписывать успех этого народного движения одному человеку, но заслуга о. Илиодора несомненна.

Наступивший 1907 год поставил перед Союзом новые задачи. Предстояли выборы в Государственную думу II созыва. Союз рассчитывал принять в них активное участие и провести в Думу своих членов. Поэтому о.о. Виталий и Илиодор вскоре с головой погрузились в предвыборную кампанию…

Идеология о. Илиодора

Не довольствуясь работой в «Почаевских известиях», о. Илиодор вышел на общероссийский уровень, став сотрудником газеты «Вече». По-видимому, он ее уже давно почитывал и много позаимствовал из ее стиля — жестокость, грубость, антисемитизм, даже написание слов «Русский» и «Православный» с прописной буквы. О. Илиодор очень ценил и «достоуважаемую газету „Вече“», и ее редактора В. В. Оловенникова — «честного и прекрасного Русского человека», «„гениального“ патриота», «верного друга народа».

О. Илиодор как редактор «Почаевских известий» и о. Илиодор как сотрудник «Веча» — это два разных человека. Для интеллигентной аудитории он писал совсем не так, как для волынских крестьян. Видно, что он любит и умеет писать. Впрочем, не стоит обманываться мнимой интеллигентностью сочинений о. Илиодора, в глубине души навсегда оставшегося простым сыном дьячка с казачьего хутора.

Если в Ярославле письменная речь о. Илиодора часто походила на проповедь с церковного амвона, то теперь стилистика претерпела значительные изменения, утратив гомилетический характер. Условности и шаблоны отброшены ради главной цели — донесения своих чувств и мыслей до читателя.

Автор бьет по нервам, не скупится на краски и преувеличения:

«Неужели же не пришло время этого восстания? Пришло, пришло! И не один раз пришло, а двадцать раз пришло».

При этом с очевидной легкостью умеет определить любое положение меткой формулой:

«Ведь посмотрите сами, сколько у нас употреблено усилий на учреждение разных „управ“, „подправ“, „переправ“, „заправ“, а воз, с великой скорбью должно сознаться, стоит на месте».

«В этом меня могут только обвинять люди, которые, хотя и называют себя Русскими, но они горе одно, а не Русские люди!».

Благодаря подобным приемам о. Илиодор добился крайней доходчивости своих текстов. Даже на письме его эмоции передаются читателю, прямо-таки заражают.

Здесь настало время сделать обзор его идеологии, поскольку главная ее часть изложена именно в статьях для «Веча». Дополнения можно позаимствовать из статей ярославского периода и царицынских речей, но к последним следует относиться с осторожностью, поскольку они известны лишь в передаче вражеского лагеря.

Славянофильство

Система взглядов о. Илиодора сформировалась под влиянием патриотического воспитания, полученного им в духовной школе, о чем он сам говорил сначала с одобрением, а потом, наоборот, с отвращением.

Прежде всего следует сказать, что он был славянофилом. Он полагал, что русский народ «призван Самим Богом к устроению Царства Божия на земле, к вере православной». Но на смену прежнему единению Церкви и Государства пришел разлад. Через прорубленное Петром I окно на Русь хлынуло нравственное развращение, охватившее уже интеллигенцию, студенчество и тех крестьян, которые перебрались ради заработка на городские фабрики.

Выход из положения, по мнению о. Илиодора, — отступить назад, «сузить до крайних пределов» опрометчиво прорубленное окно в Европу. «Прочь все, что пахнет заграницей!». «Мы покинули пастбище предков своих, мы оставили знамя родное, так возвратимся же к старине».

Патриотизм

По мере угасания юношеского пыла патриотизм о. Илиодора принял более суровый характер. Поздние речи и беседы иеромонаха поражают своей неприязнью к «пьяной, грязной и развратной России». «Русский народ — вороватый народ, большинство все воры»; «Народ наш грязный, пьяный, больной». Впрочем, этот взгляд не исключал сочувствия к соплеменникам: «Господи, ведь это ужас!.. Чем его исцелять? Евангельским словом».

Самодержавие и демократия

Свое политическое кредо о. Илиодор определял так: «Знамя мое следующее: Святая Вера Православная, Царь Самодержавный, но ограниченный Правдой Божией и историческими заветами Святых подвижников, и счастье всего многострадального Русского народа». Самодержавие он именовал «спасительным» и «священным», видя в нем «самодовлеющую идею, полную жизни и Божественного происхождения». О. Илиодор писал, что «по отношению к Царю со стороны Его верноподданных не может быть дерзости, а может быть только одна дерзновенность. Царь для нас — бог земной, высшая правда на земле, последняя наша надежда. Вот поэтому-то мы Царя и Бога Небесного называем на „ты“». Предсказывая, что когда-нибудь «страна Владимира Святого» лишится самодержавных Царей, о. Илиодор называл эту эпоху «временами антихристовыми». Самодержавие он именовал «основой торжества Веры Православной», «несокрушимой броней Православия», и оба этих понятия объединял под общим именем «святынь». Ему казалось правильным не разделять религиозную сторону вопроса от политической. В старину, писал о. Илиодор, для духовенства и монашества «не было различия между Церковью и Государством: они одинаково полагали жизнь свою за то и другое».

Царское Самодержавие, с точки зрения о. Илиодора, действительно было ограничено — не имело