— Сейчас притащу твои пожитки, — пробурчал Терри.

— Ты нас не познакомишь? — спросила я.

Он что-то пробормотал и исчез.

— Я Эбби, — дружески представилась я сидящей за столом женщине.

— Очень рада, — едва слышно ответила она. — Я Салли.

— Вот. — Терри приволок два мусорных мешка с остатками моих вещей и вложил мне в руки пухлый пакет с письмами. Он был красный как рак.

— К сожалению, должна идти, — повернулась я к женщине. — Знаете, что меня забавляет? Вы очень смахиваете на меня.

Она улыбнулась, вежливо, но явно несогласно:

— Я так не думаю.

* * *

Когда я возвратилась, у Шейлы еще не разделались с рыбой. Я прошла на кухню и перетащила туда свои мешки.

— Эбби, уже вернулась! Это Пол и Иззи. Посидишь с нами?

— Привет! — По тому, как посмотрели на меня Пол и Иззи, я поняла, что они успели выслушать мою историю. — Не беспокойтесь обо мне, я не голодна. Вот, собираюсь разобраться с почтой. — Я подняла и показала рвущийся пакет. Все нервно рассмеялись и переглянулись. Шейла вспыхнула и наклонилась вперед наполнить бокалы гостей. — А вот вина бы выпила, — добавила я.

Содержимое пакета с почтой ящика оказалось обычной мурой. Январские каталоги распродаж и прочая дребедень. Пришли две открытки: одна от Мэри, которая целый месяц провела в Австралии, другая от Алекса из Испании. Он должен был скоро вернуться. Интересно, слышал он обо мне или нет? Попались два приглашения на вечеринки: одна уже стала историей и давно состоялась, а другая была назначена на следующий уик-энд. Может, пойти — потанцевать, пофлиртовать? Но сразу возникла мысль: в чем? И что я там скажу? К тому же кто станет флиртовать с особой, которая похожа на бездомную школьницу? Нет, скорее всего не пойду.

Еще было странное официальное письмо от Лоуренса Джойнера из «Джей и Джойнер», которое уведомляло меня, что я находилась в неоплачиваемом отпуске, однако страховые и пенсионные выплаты за меня в это время продолжали производиться. Я нахмурилась и отложила письмо в сторону. Придется зайти в нашу контору. Может быть, даже завтра.

Банковская распечатка информировала, что мой кредит в начале месяца небывало подскочил до 1810 фунтов 49 пенсов, но затем упал до 597 фунтов. Я уставилась на колонки цифр. На что же я умудрилась потратить 13 января 890 фунтов? Черт! Должно быть, на тряпье, о котором упоминала Робин. Перепила я тогда, что ли? И даже одежды не сохранилось, чтобы покрасоваться. Тремя днями позже я сняла пять сотен наличными, что показалось мне очень странным, потому что обычно я брала по пятьдесят.

Я выпила вина и распечатала показавшийся официальным конверт. В письме сообщалось, что кончался срок действия наклейки на лобовом стекле моей машины, которая свидетельствовала об уплате дорожного сбора. Это меня мало взволновало, поскольку я понятия не имела, где находится моя машина. А вот и неправда! Я открыла следующий конверт и обнаружила, что машина содержится на полицейском отстойнике в Боу.

— Ну наконец! — сказала я вслух и стала внимательнее читать текст.

Неправильно припаркованную машину отбуксировали с Тилбери-роуд, Е1. Кто бы знал, где эта Тилбери-роуд и эта Е1! И я могу забрать ее с этой чертовой Е1 с девяти до пяти. Вот этим сразу же завтра и займусь.

Я бросилась на кухню.

— Нашла свою машину! — сообщила я гостям и хозяевам.

— Чудесно. — Гай даже вздрогнул. — Просто замечательно. Где она?

— Судя по всему, на полицейской площадке в Боу. Отправлюсь туда завтра утром. Тогда больше не потребуются никакие такси. — Я схватила бутылку и налила себе полный бокал вина.

— Но как ты ее возьмешь? У тебя же нет ключей, — посмотрел на меня Гай.

— О! — Я почувствовала, как меня захлестывает отчаяние. — Я об этом не подумала. Что же теперь делать?

— Можно вызвать слесаря, — вежливо предложила Иззи.

— Нет, я знаю! — возразила я. — В квартире у Терри есть запасные ключи. Правда, спрятаны бог знает где. В каком-то тайничке, о котором я позабыла. Черт, придется снова туда тащиться. А я надеялась, что все кончится сегодняшним вечером.

— Но хотя бы вернешь свою машину. Уже кое-что.

— С этого и начнем.

* * *

Я падала, падала с большой высоты. Ничто не могло меня удержать. Вокруг был безмолвный, черный воздух, и я погружалась сквозь него во мрачные глубины. Слышала, как дико кричу в ночи. И как мне отзывается эхо.

А затем от внезапного толчка проснулась и лежала, не в силах перевести дыхание. Подушка стала влажной от пота. Я чувствовала, как пот, словно слезы, катился по щекам и шее. Я открыла глаза — было совершенно темно. На сердце тяжесть, будто грудь придавило огромным грузом. Я слышала собственное дыхание, но оно рвалось изнутри хриплыми толчками. Что-то было не в порядке: воздух застревал в груди, и спазм опять перехватывал горло. «Вдыхай, выдыхай. Медленно. На раз-два, на раз-два. Втягивай воздух в легкие, секунду подержи и выдыхай».

Кто там? Рядом был человек. Скрипнула половица. Я хотела сесть, но тело не шелохнулось. Хотела крикнуть, но не издала ни звука. Скрипнула еще одна половица. Стало слышно, как кто-то дышит. Прямо за дверью. Я распласталась на подушке, чувствовала, как разевала рот, но крика не получалось. Снова дыхание, шаги, тихое, задушенное покашливание.

— Нет, — наконец сказала я. — Нет. — Чуть громче: — Нет, нет, нет. — Слова переполняли голову, отскакивали от стен комнаты, крушили мне череп, рвали горло.

Дверь отворилась, и в прямоугольнике света появилась черная фигура.

— Нет! — еще громче выкрикнула я и, почувствовав руку на плече, забилась на кровати. — Нет, нет, нет, пожалуйста, не надо!

— Эбби, Эбби, проснись. Все в порядке. Это только сон.

— Господи!

— Эбби!

— Боже мой, — хныкала я.

— Тебе снился кошмар.

Я схватила руку Шейлы и прижала ко лбу.

— Ты вся мокрая. У тебя, должно быть, лихорадка.

— О, Шейла! Это было ужасно.

— Бедняжка. Я принесу тебе полотенце. Накроешь им подушку. Все будет хорошо.

— Извини, я тебя разбудила.

— Нет, я шла в ванную. Подожди, я сейчас.

Шейла скрылась и вскоре вернулась с большим полотенцем.

— Теперь все в порядке?

— Да.

— Если понадоблюсь, позови.

— Спасибо. И вот еще что: оставь дверь открытой и свет в коридоре.

— Он очень яркий.

— Ничего.

— Ну, тогда спокойной ночи.