Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он почувствовал, как по спине скатилась капелька пота, а по рукам пробежали мурашки. Последний раз такой ужас он испытывал во время квеста на Ангелинином дне рождения. Юношу охватил страх, хотя он никогда и никому бы в этом не признался.
– Кто вы?! – уверенным голосом спросил он, делая вид, будто ждал этой встречи, как и сама женщина. – Что вы здесь делаете?!
В этот момент Соколов почувствовал, как что-то капнуло ему на макушку. Задрав голову к небу, он понял, что начался дождь, становившийся с каждой секундой все сильнее и сильнее.
– Дурачок! – воскликнула женщина, громко засмеявшись в ответ на вопрос парня. Голос был у нее страшным, грубым и режущим слух. – Ждем тебя, конечно! Хотя, честно говоря, мы с Маркулом ожидали, что, узнав о разрушении последних двух школ Одаренных, вы с Иллидэрами явитесь вместе. Ну, ладно, сын Земли – это не так уж и плохо. С остальными можно и позже разобраться.
– Что значит уничтожение школ?! – не обращая внимания на угрозы, вскрикнул Никита, промокший насквозь от ливня, хлынувшего совсем внезапно.
В ответ на это незнакомка еще громче засмеялась.
– А то и значит, сопляк! – взревела она. – Чего непонятного?! Ни клана Огня, ни клана Земли больше не существует! Нет людей – нет Одаренных, а значит, нет больше проблем! – захохотала она.
– Что вы с ними сделали? – сжав зубы, спросил Соколов.
– Сам посмотри! – ответила на это женщина, указывая куда-то за спину юноши.
Оставаясь наготове к бою, он медленно повернул голову и посмотрел туда, куда показывала ведьма. Сначала он ничего не понял. Но спустя пару секунд парень прикрыл рот ладонью от ужаса. Дворец, восхищавший его еще несколько минут назад, теперь внушал страх. Во всех окнах дворца, стекла которых были измазаны кровью, застыли лица учеников, взгляд которых уставился в одну точку. Они, видимо, пытались спастись через окна, но не успели.
– Вы убили их… – тихо пробубнил Никита, медленно разворачиваясь обратно к врагам. Он не мог поверить. Язык не хотел поворачиваться от шока, ужаса и страха, накрывших юношу с головой. – Но это же невозможно. Никто из чужих не может видеть школы. Ведь только ночью нам пришел ответ от директора…
– Ты про этого директора говоришь, милок? – засмеялась женщина. От ее ужасного смеха у Никиты аж уши закладывало.
Юноша с ненавистью посмотрел на ведьму. Кажется, сердце перестало биться, когда он увидел голову какого-то мужчины, которую злодейка держала за длинные черные волосы. Его безжизненные глаза смотрели прямо на Никиту. Но спустя пару секунд она просто отбросила ее в сторону, после чего громко заговорила:
– Видишь ли, камень стихий с недавних пор перестал нам подавать какие-либо знаки о местонахождении Иллидэров. И тогда мы с императором решили пойти на хитрость, выманить вас, уничтожив школы. Потому что знали, что, узнав об этом, вы обязательно явитесь сюда. Все пошло не совсем по плану, но ты-то здесь. Это лучше, чем ничего. Хотя, может, Маркулу больше повезло?! Может, твои дружки попадут к нему в лапы? – Ведьма опять громко захохотала.
Самым ужасным было то, что ее лицо показалось Никите знакомым. Очень знакомым. Правда, из-за этих демонических глаз его было сложно разглядеть. Но юноше удалось вспомнить! Он видел ее на одной из фотографий в доме Яны. На ней были изображены маленькая Яна и Ангелина. Мать Зориной стояла рядом с дочкой, а та ведьма обнимала…Лину.
Но Никита понял, что враги не в курсе, зачем они на самом деле решили посетить восточный и западный кланы. Поэтому он должен молчать.
– Нет! Ошибаетесь! Я один! – воскликнул юноша. – Я сбежал от них! – Краем глаза Никита заметил, как от ливня земля стала мокрой, и у него мигом созрел план. – И от вас тоже сбегу!
– Убить его! – заорала ведьма в ответ на его слова.
Стражники кучей ринулись на юношу, но не успели к нему даже на два метра приблизиться. Никита сделал резкое движение руками, после чего противники по колени погрузились в грязь вместе со своей предводительницей. С мечами в руках они выглядели даже забавно, пытаясь выкарабкаться из ловушки.
Но вот ведьма оказалась гораздо опаснее своих подчиненных. Она уставилась на юношу и поймала его взгляд в своих глазах, полных тьмы.
Никита не мог оторваться от них, и спустя пару секунд понял, что голова начала кружиться. Без сил он упал на землю. Слабость была сильнее, и юноша ничего не мог с этим поделать. Не мог бороться.
– Отведи взгляд. Не смотри на нее, – послышался откуда-то тихий женский голос. – Она туманит твой разум. Беги, сынок, я помогу тебе.
Пытаясь подавить ужасную боль в висках, он все же с огромными усилиями отвел взгляд в сторону, впившись пальцами в грязь. Будто по команде земля засосала ведьму еще глубже и облепила ее полностью, заставив тем самым взреветь женщину от злости.
Но это был лишь отвлекающий маневр. В голове у юноши уже созрел план. После воздействия черной магии сердце его сильно колотилось в груди, а тело все было в напряжении. Поэтому он просто лег на спину, распластавшись в грязи и уставившись в небо.
– Вы еще поплатитесь за их убийство, – тихо сказал Никита напоследок.
Затем его тело начало быстро изменяться. Юноша очень быстро превращался в грязь, которая быстро смешивалась с остальной. Парень исчез.
– Госпожа Серафима, что прикажете делать? – спросил один из стражников, выбравшись из грязи.
В ответ на это женщина вскинула голову к небу. Струи дождя быстро смывали грязь с ее лица. Ее громкий злостный крик утонул в шуме ливня и раскатах грома.
* * *
Нельзя было сказать, что Эрил волновался. Он примерно представлял, как перенесет клан Огня, и был вполне уверен, что у него получится это сделать. Только вот странное чувство, возникшее у юноши при переходе, уже несколько минут не давало ему покоя. И Флаймос не мог найти этому причины, ведь его беспокойства не были обоснованы.
«Соберись! Все нормально», – уверял он себя снова и снова.
После перехода юноша очутился в огромной пещере. Ерофей заранее предупредил его об этом. Поэтому Эрил без всяких колебаний направился к выходу.
Пещера оказалась довольно-таки светлой, так как свет просачивался из множества небольших трещин в своде. Но, несмотря на всю красоту этого места, у Эрила было ощущение, будто он не один здесь, поэтому старался ничего не выпускать из виду, и постоянно оглядывался.
Однако
