Но когда она решилась приглядеться к ним, она не заметила ненависти в их лицах. Последний матрос, покидая каюту, поклонился.

– Вы хорошо сражались прошлой ночью, леди Кинсдейл! – сказал он и широко улыбнулся. – Решились обратить против Черной Бороды его же собственную саблю!

– Ступай, Роджерс! – резко скомандовал Роберт Эрроусмит.

– Есть, сэр! Всего вам доброго, леди Кинсдейл.

Дверь закрылась. Несколько секунд Скай стояла неподвижно, потом вернулась к окну и посмотрела на море. Неужели Логан гонится за ними? Зачем она лгала Ястребу? Она понимала, что он намного лучше всех остальных. Он был достоин уважения. И… если бы он не был пиратом, она восхищалась бы им.

Длинный день подходил к концу, Скай задремала на скамейке у окна. Ее разбудил громкий выстрел судовой пушки. Подскочив от ужаса, она пристально посмотрела на море за окном.

Они сбавили ход, и она могла различить берег. Налево далеко протянулись белые пески и высокая трава, справа она увидела высокие кирпичные башни, поднимавшиеся по обе стороны неширокого пролива. Они подходили к этому проливу.

Она опустилась назад на сиденье, сердце ее колотилось. Ястреб назвал это место своим домом.

С одной из башен раздался ответный выстрел. Скай сидела тихо, пока чувствовала, что корабль идет по проливу. Затем опять поднялась, услышав смех и приветственные возгласы.

Они причалили к большой деревянной пристани, спустили сходни. Люди высаживались с корабля, под радостные крики своих товарищей и подруг. Большинство моряков тут же попали в объятия женщин: старых и молодых, хорошеньких босоногих девчонок и солидных матерей семейства.

«Да это целая община!» – подумала Скай. Похоже, Ястреб правит собственным маленьким королевством – Бон-Кей. Он тоже был там – высокий, стройный, неотразимый в элегантном черном сюртуке и панталонах до колен. Маленькая блондинка что-то прокричала ему, и он засмеялся в ответ, подхватил ее, закружил. К ним присоединились моряк и еще одна женщина. Кровь прилила к щекам Скай. Она ненавидит его! Она не желает иметь с ним ничего общего и очень рада, что он вернулся к своей любовнице.

Она вздрогнула, отскочив от окна, когда дверь открылась. Роберт Эрроусмит галантно поклонился:

– Миледи, не угодно ли пройти со мной?

– Куда вы поведете меня?

– В вашу комнату в замке.

– В замке? – спросила она надменно.

– Мы так называем этот дом, миледи, потому что он построен прочно, из камня, своего рода крепость, если хотите. Вы там будете в безопасности.

– Я там буду пленницей.

Она оперлась на его руку, довольная, что покидает корабль, но решив, что юноше об этом знать необязательно. Он вывел ее из каюты, провел через палубу. Паруса были уже спущены, на палубе было тихо и спокойно.

Они подошли к сходням. На пристани наступила тишина. Мужчины и женщины во все глаза смотрели на Скай, а она – на них. Роберт повел ее через толпу, собравшуюся вокруг корабля. Народ расступался, давая им дорогу.

Серебряный Ястреб поджидал ее. Он сидел верхом на огромном белом жеребце, шляпа с пером была низко надвинута на лоб.

– Сюда, леди Кинсдейл! – крикнул Ястреб. – Добро пожаловать в Ястребиное Гнездо! Поторопитесь!

– Не стану! – строптиво закричала она. Какое удовольствие в свою очередь унизить этого человека!

Но он не был унижен. Он разразился громким смехом, а она затаила дыхание, когда жеребец поскакал прямо на нее. Она не сдвинется с места!

Серебряный Ястреб, наклонившись с седла, легко подхватил ее, посадил перед собой и помчался к крепости, которая возвышалась перед ними.

Его низкий звучный смех еще долго раздавался в наступающей ночи.

Скакать пришлось недолго. Скай только успела уцепиться за гриву жеребца, как увидела пред собой высокие каменные стены. Ветер проносился мимо них, из-под копыт разлетался песок, когда они въехали в кованые железные ворота, открытые, по-видимому, в ожидании хозяина.

Лошадь уверенно повернула, направилась через двор к высокому порталу. Ястреб остановился и ссадил Скай на землю.

– Миледи, мой дом – ваш дом. – Он коснулся своей украшенной пером шляпы.

Улыбнувшись, он повернул коня и направил его вокруг дома. Скай посмотрела ему вслед, потом огляделась. Странно. Поблизости никого нет, она не связана и не заперта. Но она оставалась узницей более чем когда-либо: ведь отсюда совершенно некуда было бежать. Серебряный Ястреб, выбрал прекрасное место: остров был окружен коралловыми рифами и мелями, смертельно опасными для опрометчивых моряков. Естественные очертания острова, вытянутого в виде подковы, защищали гавань. Подход к ней охраняли башни с тяжелыми пушками. Потребовалась бы целая армия, чтобы войти в это разбойничье логово. А пленнику, ясное дело, некуда было деваться. Ведь остров принадлежал Ястребу. И жили здесь его люди.

Она, ничего не стоящая – или не стоящая больших денег, как он говорил, – тоже принадлежит ему. Она – его добыча, он сражался за нее, удерживал при себе и в конце концов привез ее сюда.

Она внезапно вздрогнула. Не оттого, что замерзла, а потому что боялась оставаться с ним на острове. И не понимала, почему.

Она повернулась и пошла по мощеной дорожке к внушительной двери. Нет, она не будет бояться! Ее отец или жених непременно освободят ее, она дождется этого. Ястреб, разумеется, обеспечит ей уединение в этом огромном доме.

Она уже подняла руку, чтобы постучать, но дверь открылась. К ее удивлению, в дверном проеме стоял Серебряный Ястреб.

– Я отвел Сэмюэла на конюшню, миледи. Вы долго шли до двери.

– Сэмюэл? – пробормотала она. – Не Серебряный Ветер? Не Ястребиный Вестник или что-нибудь в этом роде? Вы назвали вашего жеребца Сэмюэл?

– Сэм, он предпочитает сокращенное имя.

Он взял ее за руку и ввел внутрь. В передней было довольно темно, но она разглядела его глаза – настойчивые, цвета табачного дыма.

– Извините, что разочаровал вас, но боюсь, я был слишком мал, когда Сэм родился, поэтому я поспешил дать ему имя. Ему сейчас двадцать три года, и я не хочу менять его имя в угоду моим фантазиям.

– Двадцать три? – изумилась Скай. Огромное, гладкое животное выглядело молодой лошадью. – Он в преклонном возрасте.

Ястреб медленно улыбнулся, и Скай, к величайшему своему неудовольствию, почувствовала, как затрепетало ее сердце, когда он притянул ее ближе.

– Миледи, я очень хорошо забочусь обо всех живых существах в своих владениях. Увы, я пытался позаботиться и о вас, но вы отвергали мои попытки.

– Возможно, сэр, потому что я не собственность, о которой следует заботиться. Я не домашний баловень, не вьючное животное, и я – не ваша.