– Он принуждает их, – упавшим голосом проговорила я.

Блэквуд знал об этой войне достаточно, чтобы понимать: Ре́лем не просто разрушает. Он старался сохранить то, что могло ему пригодиться. В конце концов, Кентербери много лет был основным пунктом его операций на востоке. Разрушать город было бы расточительно.

Своими акциями устрашения он пытался заставить чародеев сдать меня.

– Почему он меня так ненавидит? – Я уничтожила одного из его монстров, да, но из-за чего все это?

– Потому что он думает, что ты – Предначертанная, – тихо сказал Блэквуд, растворяя зеркало и сливая воду обратно в миску. – Если ты единственная, кто может поразить его, он не остановится, пока не уничтожит тебя. Поэтому он будет терроризировать страну до тех пор, пока у нас не останется другого выхода, кроме как сдаться.

– Может быть, вам так и надо поступить? – Сказать такое было ребячеством, но я была на грани того, чтобы разрыдаться. Вот куда я всех завела: монстр неистовствует, а Предначертанная на самом деле вовсе не Предначертанная. – По крайней мере, если он получит меня, возможно, он остановится…

– Не смей так думать! – огрызнулся Блэквуд и со злостью смахнул миску на пол. Затем в отчаянье схватил меня за локти. – Я знаю, о чем ты думаешь, и, клянусь, если ты решишься пойти к нему, то я притащу тебя домой, даже если это убьет меня! Ты слышишь? – В его глазах светилась паника. – Я никогда не позволю ему получить тебя.

Его трясло. Я и правда его напугала.

Я осторожно высвободилась и подняла миску, собрав в нее воду щелчком пальцев.

– Не беспокойся, я не пойду к нему. Но… разве ты не понимаешь? Нам нужно это оружие. Если бы только…

– Нет, Хоуэл. – Блэквуд взглядом прервал меня и направился к выходу. Очевидно, он думал, что этого хватит, чтобы уладить дело. Он ошибался.

Плевать на головную боль и кровь, идущую носом, плевать на то, что это оружие было создано колдунами: если мы собрались выкинуть его, потому что не понимали, как оно действует, Ре́лем заслуживал победы.

Я пошла наверх, чтобы снять наконец окровавленную одежду. Лилли с трудом удалось сохранить спокойное выражение лица, когда она увидела меня. В ванной я скребла себя мылом, пока кожу не засаднило, а Лилли позволила выбросить мое испачканное платье лишь после того, как она поклялась, что его не удастся спасти.

Передохнув, я вытащила сундук Микельмаса и еще раз попробовала заклинание «Всегда – то, что тебе нужно».

Я подумала об оружии – ничего не произошло. Я представила, как перерезаю Ре́лему горло. По-прежнему ничего. Застонав от расстройства, я подумала о Микельмасе, его смеющихся темных глазах, бороде с проседью, о его дурацком многоцветном сюртуке. И о том, как в совершеннейшем расстройстве душу его.

Кажется, это сработало. Сундук забился под моей рукой, и я откинула крышку.

Внутри был плакат. Заинтригованная, я вытащила его. Было похоже, что это шутка. Я имею в виду – шутливый плакат из разряда тех, что рекламируют «самого сильного мужчину из ныне живущих» и тому подобное. Буквы, казалось, плясали, под ними был нарисован мужчина в цилиндре и с завитыми усами.

Мужчина держал в руке какую-то пузырящуюся порцию зелья, и с его раскрытой ладони летели искры.

Определенно колдун. Я прищурилась, перечитывая снова. Аркада-Берлингтон? Но эта территория больше десяти лет была под защитой, когда колдунов выгнали из Лондона. Плакат казался куда более старым, бумага пожелтела, а по краям темнели кофейные пятна.

Должно быть, он еще довоенный, что делало его практически бесполезным. Я хотела сжечь его, но передумала. Защиты не было уже несколько месяцев. Что, если колдуны нашли способ вернуться в город незамеченными? Что, если сейчас в сердце Лондона были колдуны, которые могли мне помочь? Что, если кто-то знал об этом проклятом оружии?

Мой ум лихорадочно заработал. Я не могла рассказать об этом Руку: стресс ускорил бы действие яда. Я не могла вынести это на обсуждение с Блэквудом, так как он не скрывал своей неприязни к оружию. Магнус и Ди воспримут все с энтузиазмом, но, возможно, чрезмерным. Я представила, как Магнус валяет дурака в логове колдунов и его превращают в ветчину. Но мне нужно было кому-то рассказать.

И я точно знала, кто это будет.

Ступени скрипели у меня под ногами, пока я торопилась на верхний этаж. Я легонько постучала в дверь Фенсвика, и Мария тотчас открыла. Ее лицо и руки были выпачканы в муке.

– Что случилось? – спросила она, вытирая лицо.

– Взгляни на это.

Я подождала, пока она приведет себя в порядок, вручила ей плакат и села. На ее лице появилось выражение заинтересованности. Она ухмыльнулась.

– Мама, бывало, говорила, что способности колдунов – грандиозные и странные. Как думаешь, они могут сделать твои волосы голубыми?

– О, они могут сделать гораздо больше. – Было очевидно, что я правильно выбрала, кому сказать. – Я хочу пойти завтра.

– Я пойду с тобой, – сразу же сказала Мария, усаживаясь рядом. У меня забилось сердце при мысли о том, как легко было ей довериться. Затем она нахмурилась: – У тебя найдется время?

– Мне надо заказать платье, а потом можно ускользнуть. Пойдем со мной, что-нибудь придумаем.

Я взволнованно разгладила плакат. Иногда я задумывалась, все ли колдуны были такие, как Микельмас. Кажется, у меня появится возможность узнать.

– Мне взять с собой топор? – Мария снова ухмыльнулась. – Просто на всякий случай?

– Да. Хотя он будет немного не к месту в нашем первом пункте назначения.

Магазин мадам Вольтианы все еще работал, даже несмотря на павшую защиту. О да, люди изыскивали любую возможность, чтобы достать рис или табак, но леди из высшего общества не могут обойтись без изысканных платьев. Элегантно одетые портновские манекены ждали у двери, чтобы поприветствовать заказчиков. На Вольтиану сейчас работало меньше швей, но она вся расплылась в улыбках, когда увидела меня, Элизу и Марию.

Фея с фиолетовой кожей тут же принялась снимать с меня мерки для нового платья.

– Я приложу максимум усилий, чтобы ты выглядела великолепно. Конечно, ты слишком высокая и недостаточно пропорциональная, но моими стараниями никто этого не заметит!

Она ущипнула меня, заставив встать ровно.

Элиза присела на плюшевый диван, перебирая яркие лоскуты шелка. Мария разглядывала все, что ее окружает, с таким выражением, будто оказалась на другой планете.