Вирд рассмеялся:

– Нужно будет переместиться в Шеалсон и успокоить его. Но скажу тебе честно, я так устал, что просто побаиваюсь перемещаться. Я был на севере… в том городе под куполом… вернее, над ним… Потом в пустыне… Потом в Аштайрисе…

– В Аштайрисе? Почему там?

– Я увидел могилу моей матери…

Гани промолчал.

– Я думал, что не выживу… Эта боль… Но здесь все прошло. И здесь мне хорошо.

– Мы беспокоились о тебе. И я, и Кодонак, и Ого… и та рыжеволосая женщина, которую Ого называет своей золотой мамочкой, и госпожа Миче. Мы все не находили себе места, не зная, как помочь тебе.

– Так было нужно… Наверное, так было нужно… Что-то переломилось во мне, что-то изменилось. Но эта боль… не знаю, как выдержал ее…

– Жаль, что не могу поговорить с тобой подольше, Мастер Исма ждет. Надеюсь, встретимся вскоре. Завтра, к примеру. Какие планы у тебя?

– Ты приведешь Ого? Ну и Харта с Эй-Га?

– Конечно же!

– Тогда встретимся завтра, расскажешь, как там устроились мои друзья из Ары.

– Ну что ж! – Мастер Наэль поднялся. – Оставлю тебя с новыми твоими друзьями. Как ты успел? И столько хорошеньких девушек… – Гани ему подмигнул, Вирд смутился. – А я думал, что это Ого у нас сердцеед… Развлекайся и отдыхай!

Он направился было к выходу, когда обернулся:

– И еще… такой огонек… очень удобная штука… Не сделаешь для меня?

Вирд, улыбаясь, отдал ему новый огонек, слетевший с кончиков пальцев, – они даются ему легко. Гани же был более чем доволен.

Элинаэль Кисам

В гостиной шло бурное обсуждение разрушения Конюшен Пятилистника. Лючин и Марил утверждали, что их не стоило сносить, так как они представляли собой историческую ценность и демонстрировали необходимость слушать свой Дар.

Тико, непосредственно участвовавший в их сносе, и, как ни странно, Мастер Этаналь, наоборот, твердили, что это неудачное здание – позор для великого Тотиля, Пятилистника и Академии Силы и его нужно было снести еще давно.

Мнения и одной и другой стороны подтверждались аргументами, и спор разгорался все жарче. Молодость и азарт взяли верх над стеснительностью и тем, что называлось воспитанием, манерами, хорошим тоном, правилами приличного поведения в чужом доме. И гости и хозяин забыли даже о том, что в комнате наверху присутствует сам Мастер Ректор, и орали так, что закладывало уши. Но зла в их споре и криках не было.

Мастер Этаналь походил характером на стеснительного, скромного и рассудительного Тико, но сегодня они оба как с цепи сорвались и давали достойный отпор дерзкой Лючин и Марилу, который спорил с такой страстью, будто снова взял в руки «бешеный» меч.

Иссима время от времени вставляла язвительные замечания, а Эдрал то и дело поглядывала на лестницу, ожидая, когда вернется Мастер Исма, ей не терпелось узнать, что же он видел в Вирде.

Сама же Элинаэль просто наслаждалась словесной баталией, как красивым учебным боем. Еще ее мысли занимал тот парень, который разговаривает сейчас с Ректором. Что было в нем такого особенного? Она то и дело думает о нем… Его детство прошло в этом доме. Его отец, так же как и ее, умер от отлива Силы. И его мать, как говорили, тоже отказалась от всех привилегий жены Одаренного и уехала из Города Семи Огней. Он так же, как и она, был сиротой. Все эти сведения о Мастере Асе Фаэле и его семье успела сообщить Иссима, пока Вирд и Ректор отсутствовали. Их судьбы похожи. Откуда-то его знал Мастер Кодонак. Зачем-то Хатин упомянул в письме его имя… «Ничему не удивляйся»… Почему Ректор Исма поклонился ему, словно высшему Мастеру? Почему Эдрал так видела его Дар? Элинаэль пыталась избавиться от этих мыслей, вникая в суть спора, но вновь и вновь возвращалась к ним.

Возбужденные голоса утихли, когда в гостиную заглянул Мастер Исма.

– Я оставляю вас. Меня ждут дела. Спасибо, что познакомили меня с этим молодым человеком. Очень… яркий Дар. Я рад сообщить вам, что в ближайшее время он станет нашим студентом, – объявил Ректор, и все одобрительно зашумели. – Развлекайтесь, но не разрушьте дом Мастера Этаналя.

– Итин, – обратился он к хозяину, – если они станут тебе докучать, только скажи!

Этаналь рассмеялся по-мальчишески и покачал отрицательно головой: похоже, он счастлив в этой компании.

Эдрал вскочила и в мгновение ока оказалась рядом с Профессором, провожая его.

Возвратилась она быстро, смущенная, задумчивая и недовольная. Элинаэль вопросительно посмотрела на нее.

– Я спросила, что видит он.

– И?

– Описал Дар Перемещений, – разочарованно закончила Эдрал, усаживаясь назад в кресло.

Иссима, которая слышала это, многозначительно хмыкнула. Эдрал же выглядела подавленной.

В гостиную двумя подозрительно смирными и тихими тенями проникли Мах и Шос. И так же, донельзя подозрительно тихо, сели и сидели молча, вслушиваясь в разговор, что опять завертелся, но уже не вокруг злосчастных Конюшен, а о Дарах, что более предпочтительны и полезны, – любимый конек Марила и Тоше, последний оживлялся и начинал говорить, только когда касались этой темы.

«Мах и Шос что-то натворили, – решила Элинаэль. – Только что?»

– Он Мастер Путей!.. – вдруг в секундной паузе, возникшей, когда все переводили дыхание, громким шепотом произнес Шос.

Воцарилась тишина, и десять пар глаз воззрились на него.

Он молчал, и Лючин не выдержала.

– Кто?! – требовательно спросила она.

– Этот Вирд Фаэль… – продолжил, оглядываясь на лестничный пролет, Шос тем же громким шепотом.

– Что за чушь ты несешь? – Строгий голос Иссимы.

– Сам Ректор Исма назвал его так, – ответил Шос, он выглядел удивленным и обескураженным, как и Мах.

Самым значимым свидетельством того, что они не разыгрывают остальных, а действительно чем-то потрясены, было молчание Маха. Тот тряхнул черными кудряшками, поднял голову, уставился прямо в глаза Элинаэль и, наконец, произнес:

– Я видел, как он сделал… огонь!.. А потом… исцелил Исму…

«Ничему не удивляйся!» У Кодонака случайно нет Дара Пророка?

– Где это ты видел? – спросила Лючин.

– Мы подглядывали, – признался Шос, – там есть окошко в верхней части двери… и подслушивали…

– Как стыдно за вас! – Иссима прикрыла рукою глаза. – Простите их, Мастер Этаналь! Они просто… дикари!

Итин улыбнулся Иссиме и вновь уставился на Шоса и Маха. Всех, в том числе молодого Мастера, больше интересовало то, что они увидели и услышали, чем обсуждение недопустимости их поведения.

– Вы выдумываете! – сказала Лючин.

– Может, и нет, – прошептала Эдрал так, что слышала только Элинаэль.