– Оставь меня в покое, пьяный подонок, – крикнула она, оглядевшись в отчаянии. Отсюда бежать некуда.

– Как ты сказала? – он криво улыбнулся и неожиданно, наверное, для самого себя сильно ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Катя на мгновение ослепла. Ей хотелось опуститься на пол, но она боялась, что он просто убьет ее. Он убьет ее! Эта мысль вонзилась в мозг, Катя в отчаянии оглянулась… И схватила со стола разделочный нож, купленный недавно. Игорь посмотрел на нее недоуменно, потом пьяно и делано захохотал.

– Ты зарезать меня собралась? Катюша моя дорогая. Так в чем же дело? Что же тебя останавливает? Вот он я – перед тобой, опротивевший до смерти муж. Ножики ты прикупила. Ну, и зарежь меня, на х…

Он подошел к ней совсем близко, дохнул в лицо алкоголем, глаза у него были блестящие, чужие, страшные.

– Дай мне пройти, – тихо сказала она.

– Не дам, – с готовностью ответил он. – Пробивайся с боем. Борись за свое счастье. А то ведь я сам могу взять эти ножи, поехать по известному нам с тобой адресу, да и выпустить кишки твоему возлюбленному Олегу. И я это сделаю, поняла?

Катя поняла. Ее всю обдало горячей волной… Потом она не могла вспомнить, как именно это случилось. Через мгновение она смотрела, как по его предплечью течет струйка алой крови, подняла взгляд на его лицо: оно стало смертельно бледным, на нем страдальчески горели карие глаза… Это был кошмар, которого быть просто не могло. Нож упал на пол у ног Кати, она бессильно прислонилась к стене.

– Ты хотела меня убить, Катя, – тихо и совершенно трезво произнес Игорь. – Ты понимаешь? Ты хотела меня убить!

– Нет, – еле проговорила она. – Конечно, нет. Просто я не смогла это все терпеть… Я не знаю, как это случилось.

Он смотрел на нее взглядом человека, под ногами которого разверзлась земля, на которого падает небо. Потом вышел из кухни, шаркая ногами, словно старик. Катя опустилась на табуретку и сжала руки коленями. Она слышала, как стучат ее зубы. Ей казалось, что она так сидит уже целую ночь, а может, и сутки… Вдруг прислушалась: в прихожей раздался какой-то шум. Она вышла и увидела, что Игорь – в джинсах и свитере – надевает куртку.

– Куда ты идешь? – спросила она.

– Иду, – не повернулся он.

– Не нужно, не уходи. Давай подождем до утра, успокоимся, нам надо вместе справиться с этим ужасом.

– Вместе? – он повернулся и посмотрел ей в глаза. – Вместе нам уже ничего не надо. Все, что я могу для тебя сделать, – это уйти, оставить в покое. За что ты, собственно, и боролась с оружием в руках.

– Я просто испугалась… Мне казалось, ты меня убьешь…

– Понятно, тебе казалось, что я убью, мне казалось, что ты убьешь…. Родительный, дательный, какой там еще… Мы дошли до ручки, Катя. Вот. Я кладу сюда свои ключи. Чтоб ты ничего не боялась.

Он направился к входной двери, она бросилась за ним, придержала за рукав.

– Игорь, сейчас не надо уходить. Так ничего не решают. Куда ты пойдешь? Что ты ночью будешь делать?

– Решают именно так, – улыбнулся он. – Не знаю, куда пойду. Ну, какие проблемы. Что буду делать? Жить без тебя. Ждать смерти.

Когда он захлопнул за собой дверь, Катя потеряла сознание.

* * *

Игорь стоял посреди темного двора, совершенно выпав из действительности. Он быстро протрезвел. Сознание отказывалось принимать то, что произошло между ними. С ним. С Катей… Она никогда не простит. Он… он не знает, сможет ли вернуться. И сможет ли уйти. Игорь беспомощно огляделся вокруг. Странно, двор засыпан снегом. Когда это случилось? Как давно он ничего не замечает из-за этой нескончаемой муки в душе? Как долго ее можно терпеть… Он закурил, подошел к детской площадке, присел на теннисный стол. Сосредоточенно, нахмурив брови, стал подробно вспоминать этот вечер… Самый ужасный вечер своей семейной жизни. Когда он сказал про звонок Олега, то сразу увидел, как Катя испугалась. И он, по правде, немного играл свирепого ревнивца. Он хотел вывести ее из себя, чтобы получить важную для себя информацию. Узнать, как все-таки обстоят дела. В спокойной обстановке об этом точно не узнаешь. А потом все вышло из-под контроля. Она была такой встревоженной, ранимой, трепетной и… храброй, она так защищала от него то, что он хотел узнать… Он на самом деле испытал безумную ревность, побежал за помощью к бутылке, впал в бешенство. Но, даже бросая ключи от квартиры, хлопая дверью, он был уверен, что походит часок вокруг дома и вернется. Позвонит, скажет: «Прости меня», они опять окажутся в своем замкнутом мире на двоих. И утром все станет не таким уж серьезным. Но именно сейчас, когда его голова остыла, стало совершенно очевидным, что вернуться невозможно. Эти Катины огромные глаза, в которых было столько ужаса, отвращения, ненависти… Этот дурацкий нож. Он, Игорь, показался Кате настолько опасным, что она, как могла, защищала от него свою жизнь. Ну, как ему жить с этим сознанием: его любимая Катя подумала в какой-то момент, что он ей враг! Стоп. Прокручиваем назад. Нет, он не ей угрожал. Она бросилась на него с ножом после его глупой угрозы Олегу. Вот кого она защищала от него. То есть, можно сказать, затея удалась. Важная для него информация получена. Вот таким образом. А теперь что? Самая светлая мысль – надраться окончательно, по-свински, и сдохнуть в какой-нибудь канаве, не трезвея. Как выпивоха со стажем Игорь понимал, что это задача не из легких. Многие десятилетиями подобным образом, в муках, пытаются «легко уйти».

Так, идея номер один, как всегда, Дима Орлов. Пыльная холостяцкая квартира, грязные чашки, пепел между тарелок и разговоры до утра, собеседники ведут монологи параллельно. Умудряясь по ходу поругаться и утром не вспомнить, по какому поводу. Нет, только не это. Предпочтительнее канава и благородное одиночество. Но… но нет совсем сил подняться и тащить куда-то это одиночество. Оно же не дает вздохнуть! Вернуться домой? Не получится. Легче не дышать. Так… Игорь вспомнил. Ирина! То, что надо. И не собутыльник, и не баба в прямом смысле слова. Он толком ее и не запомнил. Помнит впечатление: необычный, сильный, сдержанный человек с тайными страстями. Перед ним вдруг возникла картинка, как кадр из фильма: светлая теплая комната, накрытый стол, женщина напротив… Он не видит ее в целом, только взгляд: прямой, внимательный, то ироничный, то печальный, то суровый и затуманенный. Да. Это то, что нужно. Вот только он не помнит адреса, не знает телефона. Но телефон должен остаться у него, она ведь ему звонила в больницу. Игорь стал листать список всех принятых вызовов, вот, его последний день в больнице. Незнакомый номер, наверняка ее. Нажал вызов.

…Ирина открыла ему дверь сразу, окинула внимательным быстрым взглядом на пороге.

– Проходи.

– Ничего, что…

– Нормально. Поесть, выпить хочешь?

– Можно попробовать, – улыбнулся он.

Минут через пятнадцать тот кадр, что мелькнул в снежном дворе, повторился. Светлая, теплая комната, накрытый стол, женщина напротив…

– Ир, – рассмеялся он. – Если тебе нужно, ну, как водится при допросе, лампу в глаза – ты не стесняйся.