Якобинец Ленин знал и о расстреле несостоявшегося царя – великого князя Михаила Александровича. «В нынешних трудных условиях» Михаил мог стать еще одним «живым знаменем».

Как опишет в своих показаниях один из убийц Великого Князя Андрей Марков, сразу после убийства он приехал в Москву. Ленин принял его, и он «рассказал Ильичу о событии»…

Великий князь Михаил Александрович

Якобинцы в Париже убили сестру короля набожную Елизавету. И большевики убили сестру царицы, Елизавету Федоровну, набожную основательницу Марфо-Мариинской обители. Вместе с нею погибли сыновья Великого Князя Константина Константиновича и сын Великого Князя Павла Александровича. Погиб и Великий Князь Сергей Михайлович…

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Истребление Романовых завершилось в прежней столице Империи. Якобинцы символически казнили Людовика Шестнадцатого напротив дворца Тюильри – дворца королевской династии.

Последние четверо Великих Князей будут убиты так же символически – в Петропавловской крепости возле могил династии Романовых.

Великий князь Георгий Михайлович

Великий князь Павел Александрович

Великий князь Дмитрий Константинович

Великий князь Николай Михайлович

Параллельно с расстрелами наши якобинцы брали у французских уроки искусства.

Художник-революционер якобинец Давид написал знаменитую картину «Клятва в зале для игры в мяч» – со множеством портретов депутатов Национального собрания, героев начинавшейся Революции.

Подобный революционный заказ у нас осуществил художник Бродский. Как и якобинец Давид, он создал огромное полотно – «Заседание Второго конгресса Коминтерна». На картине также множество лиц – весь цвет партии и международного коммунистического движения…

Давиду не удалось выставить свое полотно. Пока он трудился, большинство его героев потеряли свои революционные головы на революционной гильотине.

Бродский оказался счастливее – он сумел выставить свою картину, правда, всего однажды.

Ибо вскоре с ее героями произошло то же самое, что с героями картины Давида. Только отправились они не на гильотину, а к лубянской стенке!..

Якобинец Давид отличился и в революционной монументальной пропаганде. На месте статуй прежнего режима он воздвиг статую Матери Природы. Гигантская женщина – Природа – сидела на постаменте, и из пышных её грудей лилась вода… Давид задумал и другую гигантскую статую – Народа-Суверена, но сделать не успел. Зато его статуя Свободы, заменившая низвергнутую статую Людовика Пятнадцатого, встала в Париже. Ее поставили очень близко к гильотине, чтобы статуя вместе с эшафотом символизировали нерушимый якобинский союз Террора и Свободы.

Исаак Бродский. Иван Репин. 1913 г.

Заседание Второго конгресса Коминтерна Исаак Бродский. 20-е гг.

Наши якобинцы и здесь шли в ногу с французскими.

Был принят ленинский план монументальной пропаганды. Должны были быть созданы памятники великим революционерам (самая многочисленная группа – тридцать один памятник), великим прогрессивным писателям, деятелям культуры и прочим… Памятников удостоились Спартак, Брут, Маркс, Радищев и троица кровавых якобинцев – Марат, Дантон и, конечно, Робеспьер, которому, кстати, нет памятника в Париже. Не забыл Ильич про учителя.

В списке монументов писателей было имя Достоевского. Ильич ненавидел «Бесов», клеймил все творчество Достоевского («морализующая блевотина», «покаянное кликушество», «пахучие книги»), но отказать в памятнике не решился. Великий писатель, как и Ильич, посещал революционные кружки, но, в отличие от Ильича, посетил и эшафот – был приговорен к расстрелу, отправлен на каторгу в кандалах. Так что пришлось.

Памятник создал знаменитый Сергей Меркуров. И появился анекдот:

«Луначарский открывает памятник. Падает полотно и под фигурой Достоевского оказалась надпись:

«Федору Достоевскому от благодарных бесов».

С. Д. Меркуров заканчивает работу над статуей Л. Н. Толстого. 1913 г.

Между тем Гражданская война разгоралась.

С октября 1917 года отдельные вооруженные восстания против большевиков перешли в масштабные боевые действия. И все это – на фоне небывалого военного безумия, Первой мировой войны, все участники которой обрушились на Россию.

Только две столицы – Петроград и Москва – оставались под властью большевиков.

Но Ильич не терял присутствия духа. Он помнил, как обрушилась на его учителей-якобинцев вся вооруженная Европа. Как полыхала крестьянская Вандея, как восстали главные города Франции. Но выстояли якобинцы. Что помогло? Якобинское «ноу-хау» – террор.

«Террор – этот лучший друг свободы, делающий свободу непобедимой», – учил Ильича из прошлого Робеспьер. Благодаря террору были возвращены Лион и Тулон, была усмирена Вандея…

И верный ученик якобинцев скажет:

«ТОЛЬКО ЖЕСТОЧАЙШИЙ ТЕРРОР СМОЖЕТ НАС СПАСТИ».

Толпа пассажиров пытается сесть в поезд на вокзале в годы Гражданской войны в России. 1919 г.

© МИА «Россия сегодня»

Однако уроки Французской революции помнила и другая революционная партия – эсеры. Отстраненная большевиками от власти, прославившаяся своими боевиками и террором…

Образ республиканки с кинжалом – Шарлотты Корде – манил.

Началось с Моисея Володарского – двадцатишестилетнего большевистского агитатора номер один убили.