– И нужно было нам выезжать сюда для проверки? – спросил Холидей. – Пока не отстреляемся по станции, наверняка не узнаем.

– Это взрывные патроны, Док. Если их уронить или даже хорошенько встряхнуть, громыхнет так, что мало не покажется.

– И?

– Надо убедиться, что боезапас внутри пулемета не сдетонирует после первого же или второго выстрела.

Холидей обернулся к Бантлайну – тот как раз вставлял в патронник последний заряд.

– Проверять будешь ты?

– Я что, похож на идиота? – хихикнул Бантлайн.

– Ну… Я-то уж точно из этой дуры стрелять не стану, не заставите, – предупредил Холидей.

– Никто не станет из нее стрелять, – успокоил его Эдисон. – По крайней мере, привычным способом.

Бантлайн достал из фургона штатив на длинных латунных ножках и установил его футах в пятидесяти от входа в шахту. Затем отвел лошадей вместе с фургоном на сотню ярдов прочь от «Силвер спун», достал большую катушку с проводом и пошел с нею обратно.

– Другой конец провода подсоединен к батарее и небольшому выключателю в фургоне, – пояснил для Холидея Эдисон. – Сейчас Нед подключит пулемет и нацелит его на вход в шахту.

– Если все сработает, туда больше никто не спустится, – заметил Холидей.

– Ничего, другие наши устройства поправят дело.

Бантлайн тем временем поставил пулемет на штатив и, подключив провод к спусковому механизму, навел стволы на горловину тоннеля.

– Отлично, – сказал он, возвращаясь к фургону. Эдисон и Холидей последовали за ним.

– Док, – обратился к дантисту Эдисон и указал на выключатель на стенке фургона, – не окажешь честь?

– Что мне сделать? – спросил Холидей.

– Просто дерни за рычаг и закрой уши, ибо одно из двух – шахта или пулемет – рванет.

Холидей подошел к выключателю, взялся за него и, обернувшись к шахте, чтобы видеть результат, потянул.

Взрывы последовали один за другим, да так быстро, что прозвучали как один длинный БУМ! Пулемет свалился со стойки, но не раньше, чем расстрелял боезапас.

С минуту из-за пыли и дыма входа в шахту не было видно. Потом задул блуждающий ветерок и разогнал серое облако; трое компаньонов увидели, что некогда широкий вход в «Силвер спун», куда могло пройти пятеро мужчин вряд, завален обломками потолка и стен.

– Что скажете? – спросил Эдисон.

– Сойдет, – ответил Бантлайн.

– А как насчет пушки?

– Я проследил за ней, – ответил механик. – Она упала после одиннадцатого выстрела. Не знаю, куда улетел двенадцатый заряд, но раз пулемет продержался так долго, его можно использовать.

– Не можно, а нужно, – поправил его Эдисон. – Мы все рассуждаем о станции, а ведь предстоит еще избавиться и от путей, и от других построек вроде склада на заднем дворе, куда мы первый раз даже не подумали заглянуть.

– Продавая такое оружие армии, можно разбогатеть, – предложил Холидей.

– Мы и так богаты, – ответил Бантлайн. – И прежде чем продать эту пушку военным, убедимся, что она выполняет предназначенную ей работу. Не забывай: если она бесполезна против заговоренной станции, то бесполезна против любых индейцев под покровительством Римского Носа.

– Зато если работает она, – добавил Эдисон, – и если сработает все, что мы сегодня здесь испытаем, получится, что мы совершили первый большой шаг на пути к победе. Ради нее, по большому счету, я и забросил свой садик в Огайо. Ради победы над магией шаманов!

– Ну хорошо, – сказал Холидей, заглядывая в фургон. – Что еще у вас имеется?

– Взрывчатка и ружья мне никогда особо не нравились, – признался Эдисон. – Мой конек – электричество.

– Твоя картечница Гатлинга работает на электричестве, – заметил Холидей.

– Дистанционный спусковой механизм – это вынужденная мера, мы должны были убедиться, что пулемет не взорвется, – ответил Эдисон. – Зато вот эта малютка… – он достал устройство, состоящее, казалось, из одних спиц и кнопок и полностью собранное из латуни Бантлайна, – …использует электричество не в качестве топлива, но в качестве ударной силы непосредственно.

– Как именно? – спросил Холидей.

– По тому же принципу, что и «Деконструктор», только радиус действия шире.

– А батарея где?

– Подключим к той же, от которой запитали пулемет, – ответил Эдисон. – Она еще не разрядилась.

Внезапно подул ветер, и люди, тщательно прикрыв лица, развернулись к нему спиной. Лошади забеспокоились, и Бантлайн тоже развернул их прочь от ветра, который стих так же быстро, как и налетел.

Пыль улеглась, и люди вновь принялись за работу. Бантлайн отсоединил от пулемета провод и вернулся с ним к Эдисону, который подключил к батарее угловатое латунное устройство.

– У меня вопрос, Нед, – сказал Холидей. – Эта твоя латунь… ее пули не берут, ее нельзя расплавить и даже поцарапать. Так как же ты придаешь ей нужную форму?

Бантлайн весело усмехнулся.

– Последняя стадия производства моей латуни – та самая уникальная закалка, Док. Если сразу придать заготовке окончательные свойства твердости, то никакой иной формы она уже не примет.

Эдисон отнес прибор к заваленному входу в пещеру, опустил его на землю и вернулся к фургону.

– Что, еще раз жахнет? – спросил Холидей.

– Будет тихо как в могиле.

– Тогда зачем вернулся, а не стоишь там и не целишься?

– Я уже нацелил прибор, – ответил Эдисон. – Вон те длинные спицы, загнутые внутрь, генерируют поле. Есть шанс, что металл разогреется слишком сильно, и прибор будет не удержать в руках, или – что вероятнее – образуемый полем жар достигнет такой мощи, что пока я не выясню все непредвиденные заранее побочные действия, благоразумнее – если не сказать безопаснее – наблюдать за работающим устройством с расстояния.

– Оно же ничего не делает, – заметил Холидей.

– Так я его пока не включил, – ответил Эдисон. – Хотел убедиться, что я вне поля вредоносного воздействия… то есть как можно дальше от него. Вот, теперь активирую прибор.

– Говоришь так, будто я знаю, что значит «генерировать поле», – пробурчал Холидей.

– На этот счет не беспокойся, просто смотри. Итак, Нед, – обратился Эдисон к Бантлайну, – посмотрим, на что оно способно.

Бантлайн, который после демонстрации пулемета, отсоединил провод от батареи, снова подключил его к аккумулятору. Не было ни взрыва, ни вспышки света, ни гула – вообще ничего, что указало бы на действие механизма. Холидей уже хотел поделиться этим наблюдением, как вдруг камни и пыль, завалившие вход в шахту, просто взяли и исчезли.

– Сукин ты сын! – воскликнул дантист.