– Ну уж никак не эта, – хмыкнул рабочий.

– Очень жаль. Спасибо, сэр. – Майк повернулся, чтобы уйти.

– Подожди. А как ты сюда попал?

– Прошел через ворота, наткнулся на погрузочный цех. Это потрясающе! Меня очень интересует промышленность, вот я и взялся за школьный проект. – Майк помахал большим конвертом.

Рабочий ничего не ответил, но нахмурился. Хоть бы поверил, хоть бы не заметил, как Майк волнуется.

– В следующий раз, когда задумаешь такой проект, сначала спроси разрешения, – наконец сказал он, – а потом уже приходи. Понял?

– Да, сэр, конечно. – Майк уверенным шагом направился к выходу. Ура, не поймали.

* * *

Солнечный свет лился сквозь витражное стекло, и часовня купалась в цветных лучах. Уилсон опустился на колени и склонил голову. Он нечасто заглядывал в церковь в будний день, но сегодня мальчик как никогда нуждался в поддержке и успокоении. На витраже прямо перед ним были изображены ученики «Дубравы», погибшие на Великой войне. Вот кто укрепит его дух! Они отдали свою жизнь за то, во что свято верили, и он будет следовать школьным традициям, даже если придется пойти на риск.

Конечно, бывшие ученики сражались на войне за родину и корону, а ему всего-навсего надо поймать одного бандита. Совсем не так благородно. Но всё равно – совершено убийство, и он никогда не сможет смотреть людям в глаза, если не поможет Люси и Майку найти доказательства преступления Брента Пэкхема. К тому же Уилсон достаточно настрадался от Лося Пэкхема. Нет, что бы ни случилось, он останется с друзьями до конца.

Днем они разузнали, где что расположено, и вечером обязательно вернутся в пивоварню. В темноте будет легче проскользнуть внутрь, да и рабочих будет поменьше. Надо как следует обследовать склад – вдруг удастся отыскать труп.

Шансов, конечно, немного. Пэкхем прекрасно мог выкинуть его где-нибудь поблизости от Лейкфилда. Даже если это не так, кто может быть уверен, что он перевез тело именно в пивоварню? Может, он приказал своим приспешникам избавиться от трупа где-то еще? А с другой стороны, если он хотел спрятать труп подальше, ничего лучше этих ящиков из сарая не придумаешь. Если уж они перевозят нелегальный товар через границу, почему бы не отправить тело в Штаты вместе с партией спиртного?

Всё равно хочется вернуться на день назад. Почему Люси не пошла в полицию сразу же? Обычные встречи Гим-клуба куда приятнее борьбы с опасным гангстером. Но и Люси можно понять: страшно идти в полицию, если у тебя нет прямых доказательств.

А как подумаешь, что скажет отец, если узнает, чем он тут занимается! Но отца рядом нет, значит, Уилсону ничего не остается, как самому принимать решения. Он не оставит друзей в беде, чем бы это ни грозило. Он поднял голову и посмотрел на алтарь, последний раз помолился о даровании ему храбрости и поднялся с колен. Скорее бы уже вечер, скорее бы уже начать действовать.

* * *

Пора спать. Но мама сегодня никак не угомонится, вот они и сидят на кухне при мягком свете керосиновой лампы и потягивают горячее какао. Люси собиралась встретиться с Майком и Уилсоном на станции, так чтобы успеть на последний поезд в Питерборо. Поезд отходит в одиннадцать тридцать, значит, надо притвориться, что она идет спать, а потом незаметно выбраться из дома.

– Мне кажется, твои рисунки становятся всё лучше и лучше, – сказала мама. – Особенно хороши акварели.

– Спасибо, мама.

– Если есть в мире справедливость, ты обязательно получишь стипендию.

– Я очень надеюсь.

Мама как будто немного загрустила.

– Я всегда хотела, чтобы ты пошла по моим стопам и стала травницей. Ты уже столько всего знаешь о травах. Но… Мне скоро придется искать новую ученицу.

– Что?

– Ты же не будешь этим заниматься. Твой удел – искусство, Люси. Может быть, ты станешь первой знаменитой на всю Канаду художницей из племени оджибве.

– Спасибо, мама, – улыбнулась Люси. – Давай сначала получим стипендию, а потом будем покорять Канаду!

Мама тоже улыбнулась, но заговорила серьезно:

– Хорошо, хорошо. Но я никогда в тебе не сомневалась – ты далеко пойдешь, Люси. Многие попытаются стать на твоем пути, важно не поддаться, важно идти вперед.

– Спасибо, мама! Спасибо за всё, ты замечательная. – Люси глянула на большие часы, стоявшие на полке. Половина одиннадцатого.

Здорово, конечно, что мама в нее верит. Повезло ей с мамой. Мама во всём ее поддерживает, хотя будет ужасно скучать, когда она уедет в город изучать живопись. Жалко, что нельзя продолжить такой чудесный разговор, но время идет, и, если она опоздает на поезд, всё сорвется.

Еще хуже, что приходится врать. Одно утешает – мама всегда верила в то, что человеческая жизнь священна. Мама не захотела бы, чтобы Бренту Пэкхему сошло с рук убийство. Конечно, она скрывает правду от мамы, но ведь из самых благородных побуждений. Пора сделать вид, что она готова лечь в постель.

Люси зевнула и потянулась.

– Устала? – спросила мама.

– Да, сил уже нет. Пора ложиться. А ты?

Голос звучит обыкновенно, хотя Люси ужасно боится, что мама сегодня засидится допоздна.

– Пожалуй, и мне пора в постель, – согласилась мама.

Вот здорово! Люси встала и поцеловала маму в щеку.

– Спокойной ночи!

– И тебе спокойной ночи!

Люси отнесла обе кружки в раковину, а потом пошла в спальню. Всё должно получиться, она просто обязана успеть на поезд.

Кьяра не могла пошевельнуться. Обычные летние звуки – жужжание насекомых, шелест камыша – как будто исчезли. Ужасно читать о человеке, забитом насмерть в лодочном сарае. В то же время девочка не могла не восхищаться дедушкой и его друзьями. Как отважно пытаются они передать Брента Пэкхема в руки правосудия! Трудно поверить, что убийство совершилось прямо здесь, в мирном Лейкфилде, и еще труднее поверить, что ее милый дедушка оказался в самом центре драмы.

Кьяра читала, как дедушка и его друзья планировали ночной налет на пивоварню. Она очень за них тревожилась, даже начала молиться, чтобы им удалось благополучно оттуда выбраться. Вдруг девочка поняла, как это глупо. Всё, что случилось, – случилось почти девяносто лет назад, и никакие молитвы не могут изменить прошлое.

Читая любимые книги, Кьяра всегда ставила себя на место главного героя, но ей и в голову не могло прийти, что придется столкнуться с настоящим убийством. Да еще с дедушкой в роли детектива. Кьяра, казалось, читает про саму себя. Как бы она поступила, окажись в 1928 году в их компании?

Хватило бы ей храбрости, как членам Гим-клуба? Кьяра надеялась, что да, но так дурить голову родителям она бы, наверно, не смогла. В те далекие времена всё было по-другому – ни мобильных телефонов, ни электронной почты. Родители не так следили за детьми, и у подростков было больше свободы.