В лабиринте ущелий, долин, деревьев, скал и болот могла исчезнуть без следа целая армия, а две другие ее даже не нашли бы. Искать в этой местности тварь величиной с волка было все равно, что искать иглу в стогу сена. Дело осложнялось еще тем, что зверь прекрасно ориентировался в лесу, так что, можно сказать, они вели войну на вражеской территории. Во всех отношениях чудовище было в более выгодном положении.

Но, — думала Зара, беззвучно пробираясь темным лесом в стороне от протоптанных троп, — возможно, и не во всех…

Уже два часа, как она покинула Мурбрук и не встретила ни одной человеческой души, хотя шум доносился отовсюду — непрекращающиеся крики, собачий лай и гул голосов, время от времени прерываемый мушкетными выстрелами. Хотя Зара старалась держаться подальше от охотников, которые неуклюже и громко, как стадо кабанов, брели по лесу, все же она получила даже больше представления о происходящем, чем ожидала. Совсем недавно с холма как на ладони неожиданно предстала живописная картина: загонщики с трещотками и колотушками вместе с псарями образовывали авангард и замкнутым строем прочесывали подлесок, вспугивая в зарослях каждую тварь, пешие с копьями и вилами держались на двадцать шагов сзади, при этом несколько человек пытались осветить полумрак леса горящими факелами. Шагах в двадцати следом за ними двигались охотники верхом, а далее болтающие и смеющиеся дворяне, сопровождаемые слугами и крепостными, которые несли господское оружие. В самом арьергарде — кареты и телеги с продовольствием, и телеги для забитой дичи, добычи удачливых охотников. Ничего удивительного, что мурбрукцам до сих пор не удавалось загнать зверя; они продвигались так неловко и неуклюжее, что даже слону при желании удалось бы без труда избежать встречи с ними.

И все-таки охота достигла одной из своих целей: среди лесных обитателей начался жуткий переполох. Вспугнутые шумом трещоток и лаем рвущихся со свор гончих, животные пустились наутек. С высоты Заре было видно, как весь лес словно ожил. Испуганные белки неслись к верхушкам деревьев, гуси и цесарки, пронзительно гогоча, взлетали в воздух из густого кустарника, две молодые косули зигзагом понеслись глубже в лес… Но не важно, сколько животных вспугнули охотники, бестии среди них не было.

Покачивая головой, Зара понаблюдала минуту-другую за действиями охотников, развернулась и, спустившись с другой стороны холма, углубилась в лес. Но хотя Зара была опытным следопытом и вся обратилась в зрение и слух, она не обнаружила следов зверя — ни отпечатков лап, ни помета, ни шерсти — ничего, что могло бы оставить такое крупное животное.

Чем ближе время приближалось к полудню, тем горше становилось разочарование.

Зара подошла к границе большого болотистого участка, где перекошенные деревянные хижины с дырявыми гонтовыми крышами и наполовину сгнившие деревянные каркасы указывали на то, что здесь когда-то добывали торф. Зара остановилась у одной из хижин для короткой передышки и краем глаза заметила какое-то движение в кустах. Похоже, через подлесок пробиралось какое-то крупное животное. Но, проверив, обнаружила лишь огромного со щетинистой шкурой кабана, искавшего в листве своими чуть изогнутыми клыками желуди.

Она оставила кабана за его занятием и обошла вокруг болота, но напрасно: похоже, в этой части леса зверь не оставил никаких следов, а если они и были, то непогода их уничтожила. Зара постаралась не слишком расстраиваться и другой дорогой вернуться, откуда пришла. При этом она обратила внимание на то, как необычно тихо стало вокруг. Всю первую половину дня фоном служил нескончаемый шум трещоток и колотушек загонщиков и лай собак, а теперь все стихло. Доносились лишь слабый шепот ветра в листве деревьев и бормотание небольшого извилистого ручья неподалеку. Даже лесных животных не было слышно.

В первый момент она с облегчением вздохнула, но через несколько минут необычная тишина начала действовать на нервы. Заинтересовавшись, что означает столь внезапный покой, она сменила курс и отправилась в направлении, где в последний раз слышала компанию охотников. Между тем наступил полдень, но хотя солнце где-то по ту сторону плотного слоя облаков высоко стояло в небе, эта часть мира все еще была погружена в неопределенный полумрак, как будто день не осмелился наступить. Ветер крепчал и раскачивал верхушки елей.

Зара следовала по тропинке вблизи покрытого льдом небольшого пруда и замерла на краю поляны, на которой компания охотников разбила лагерь. Неподалеку протекал маленький ручей, из которого слуги черпали ледяную воду, чтобы поить лошадей и мыть тарелки. Посреди поляны стояла телега с продовольствием; перед ней на огромном треножнике на цепи над огнем висел внушительных размеров медный котел, от которого разносился запах супа.

В то время как знатные господа спешили в специально раскинутый для них шатер, охотники и следопыты столпились вокруг огня, хлебали суп из жестяных чашек, черпали ложкой из тарелок. Картина напоминала скорее выезд на пикник, чем облавную охоту. Наверное, они не сомневались, что после утомительного труда заслужили обед. И действительно, поохотились они на славу.

Добыча первой половины дня была аккуратно выложена посреди поляны, как на витрине в лавке мясника: семь лисиц, пять кабанов, полудюжина годовалых кабанчиков, несколько зайцев и кроликов, две дюжины цесарок, пять фазанов и даже один олень, статный семилеток, которого кто-то метким выстрелом в плечо уложил на месте. Сверкали ножи, несколько мужчин ловко и быстро свежевали животных. Дичь даже отдаленно не напоминала бестию, и все же охотники радовались, словно им удалось прикончить наконец злобное чудовище.

Грегор д'Арк, для которого ее прибытие не осталось незамеченным, тотчас подошел и протянул Заре жестяную чашку с пуншем. Она ощутила дразнящий аромат красного вина и пряностей, но покачала головой. Она не хотела пить, не говоря уже об отсутствующем аппетите. Грегор пожал плечами, как будто ничего другого и не ожидал, а сам сделал глоток, прежде чем спросить:

— И как? Вам повезло?

— Далеко не так, как вам, — холодно ответила Зара.

Грегор д'Арк проследил за ее взглядом, направленным на трупы забитых животных.

— Я знаю, что вы думаете, — заметил он, — и уверяю вас, что совершенно не одобряю подобное. Но, в конце концов, мы на охоте, и некоторым безразлично, на кого охотиться, на чудовище, волков или зайцев.

— Речь не об охоте, — возразила Зара, — а об убийстве.

— Пускай так, — согласился Грегор. — Но для многих охота несет особенную, запретную привлекательность, когда на короткий миг можно ощутить невероятную власть, можно стать властителем жизни и смерти, решающим, кому жить, а кому умирать. С нравственной точки зрения это не очень здорово. Однако я не думаю, что мы с вами имеем право осуждать других за то, что вы и я делали не единожды, не так ли?

— Я убивала, — согласилась Зара. — Но для удовольствия — никогда.

Грегор нескончаемый миг пристально смотрел ей в лицо, и Зара испугалась, что он прочитает ложь в ее глазах, но он ничего не сказал. Просто поднял взгляд в тусклое зимнее небо над поляной и заметил: