litbaza книги онлайнИсторическая прозаПравдивая история завоевания новой Испании - Берналь Дель Кастильо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 141
Перейти на страницу:

Когда мы вступили в большой внутренний двор этого дворцового комплекса, нас встретил великий Мотекусома, взял Кортеса за руку и собственной персоной проводил его во внутренние покои. Здесь он надел на него драгоценную цепь удивительно тонкой работы — каждое звено представляло рака — и все присутствующие, не исключая и мешиков, удивлялись столь неслыханной чести. Кортес благодарил за все, и Мотекусома ответил: «Малинче! Пусть ты и твои братья чувствуют себя здесь, как дома. Желаю вам хорошенько отдохнуть!» С этими словами он удалился в свой дворцовый комплекс, который был близко от нашего. Мы же немедленно приступили к расквартированию отдельных рот по залам, выбрали подходящие места для пушек и все устроили так, чтобы при малейшей тревоге все были бы вместе и в наивыгодной позиции. Нам была приготовлена великолепная еда, согласно их обычаю, которую мы затем съели. А вошли мы в великий город Теночтитлан-Мешико в 8-й день5 месяца ноября, в год от Рождества Нашего Спасителя Иисуса Христа — 1519. Хвала и слава Нашему Сеньору Иисусу Христу!

После того, как мы поели, в нашем расположении появилось множество сановников и придворных с сообщением, что и Мотекусома откушал и направляется сюда. Кортес вышел ему навстречу до середины зала, и Мотекусома вновь взял его за руку; принесены были драгоценные кресла мешикской работы, с богатой резьбой и позолотой; Мотекусома пригласил Кортеса воссесть вместе с ним и начал разговор длинной и хорошо обдуманной речью: выразив еще раз свою радость по поводу нашего благополучного прибытия, он сказал, что уже два года тому назад впервые узнал о нашем приходе с другим капитаном в Чампотон, а затем, на следующий год — о новом приходе с иным предводителем четырех кораблей; теперь, когда явился Кортес, он охотно исполнит все его пожелания, так как все более убеждается, что мы и есть те люди с восхода солнца, которые вернулись спустя много времени, чтобы править этими землями, о которых говорит древняя легенда, что подтверждают и наши доблестные победы в Чампотоне и Табаско и над тлашкальцами6.

Кортес, с помощью наших переводчиков — особенно доньи Марины, учтиво ответил великой благодарностью за все те благодеяния, какие сыплются на нас теперь; что мы действительно пришли с восхода солнца, что мы подданные великого сеньора — императора дона Карлоса, и что мы все христиане и наш единый истинный Бог не похож на здешних идолов, о чем он позволит себе еще много и часто беседовать.

После этого Мотекусома велел принести разнообразные подарки и сам стал раздавать их — не только Кортесу, но и всем капитанам и солдатам. Да, он проявил себя как истинный великий сеньор, для которого дарить — радость… При этой раздаче он, между прочим, спросил — все ли мы действительно братья и близкие, на что Кортес ответил утвердительно, понимая это в смысле веры и подданства.

Непринужденная беседа, впрочем, продолжалась недолго, так как Мотекусома понял нашу естественную усталость от похода. Приказав посему еще раз своим майордомам всячески заботиться о нас и о наших конях, он распростился, а мы все высыпали его провожать. Кортес, правда, немедленно же приказал, чтобы мы ни под каким видом не покидали наших квартир. А на следующий день Кортес отдал визит Мотекусоме. Для этого он избрал четырех капитанов — Педро де Альварадо, Хуана Веласкеса де Леона, Диего де Орласа и Гонсало де Сандоваля, а также пятерых солдат, среди которых был и я.

Мотекусома тоже поднялся нам навстречу и прошел до половины зала, причем с ним были лишь его племянники, ибо все остальные сановники и придворные могли войти в его апартаменты только по особому зову. Он взял Кортеса за обе руки и дружески подвел его к возвышению, где и усадил его подле себя, по правую, то есть почетную сторону. Нас также посадили, и Кортес начал длинную искусную речь: «Все наши желания ныне исполнились, все приказания нашего государя соблюдены в точности. Но остались еще веления нашего Бога, о чем и хочу тебе сказать, как говорил в свое время и твоим послам Тентитлю, Куитлапильтоку и Кинтальбору». И затем Кортес тщательно изложил все по пунктам: что такое христиане и Христос, крест и вера, как сотворен был мир, об Адаме и Еве, как Бог хочет спасения всех людей, ибо все они братья; как государь наш печалится, что столь славные и хорошие народы из-за своего язычества обречены на гибель, как он послал поэтому нас сюда, хотя мы — лишь первые вестники, а за нами присланы будут люди особой святости и чудных качеств, каковые обо всем нужном скажут лучше и вернее, и что таких людей у нас в Испании великое множество.

Кортес продолжал бы и дальше, но, убедившись, что Мотекусома хочет вставить и свое слово, замолк. Мотекусома ответил: «Ceньор Малинче! То, что ты говорил о своем Боге, я действительно уже слышал: раньше от моих людей, посланных к тебе на берег моря. Знаю я и о кресте, ибо ты всюду и везде водружал его. Мы не воззражали, так как и наши божества считаем добрыми и молимся им, совсем как вы, с незапамятных времен, так как и они, как и ваши, тоже сотворили мир. Посему не будем более говорить об этом. Зато относительно вашего государя я чувствую себя должником: уже два года тому назад, когда прибыли первые корабли, я очень хотел сам видеть прибывших людей, пригласить их к себе. Теперь наши божества исполнили мое желание: я вас вижу в своем дворце. Если же и пришлось однажды отсоветовать вам такое путешествие, то это было сделано с великой неохотой, ради моего народа, который тогда боялся вас, рассказывая всякие небылицы о ваших пожирателях людей, пушках и конях. Теперь же и я, и мы все убедились в праздности этих россказней, видим и знаем, что вы такие же люди, как и все, храбрые и разумные, а посему готовы с вами делить все наше достояние».

Кортесу оставалось только благодарить за столь лестное мнение. Но Мотекусома, несмотря на высокий свой сан, был весьма доступен шутке и продолжал: «Я отлично знаю, Малинче, какие бредни рассказывали тебе тлашкальцы, твои верные союзники: что я как божество или teul, и что в моих домах все золотое, серебряное и из драгоценных камней; им хорошо известно, что это не так, но они, не веря в это сами, желали обмануть; теперь, сеньор Малинче, видите, мое тело из костей и мяса, как и ваши, а мои дома и дворцы из камня, дерева и извести; скажу сеньор, я великий король, это так, имеющий богатство, доставшееся от моих предков, это не бред и ложь, которые обо мне они рассказывали, сравнимые с ложью, что я владею вашими громами и молниями». На это Кортес, вторя в тон, с улыбкой ответил: «Давно известно, что враг о враге добра не скажет. Зато глаза мои ныне говорят, что нет более щедрого и более блистательного монарха, и титул «император» ему дан не напрасно».

Мотекусома мигнул своему племяннику, и вскоре внесены были подарки для нас, каждому в отдельности, причем на простого солдата пришлось по две тяжелые цепи из золота да по два тюка ценных материй. И одаривал нас великий Мотекусома с радостным лицом и великим достоинством.

Мы простились и вернулись к себе, где рассказали все товарищам. А теперь следует и нам подробнее описать Мотекусому и весь его обиход.

Мотекусоме в это время было лет под сорок. Он был высокого роста, хорошо сложен, хотя и несколько худ. Цвет кожи куда более светлый, нежели у прочих индейцев. Волосы не длинные; лишь над ушами, прикрывая их, оставлены были два пучка, которые курчавились. Борода негустая, черная. Лицо продолговатое, открытое, а глаза, очень выразительные и красивые, могли быть и серьезными, и шутливыми7. Он был изысканным и чистоплотным; каждый день он купался по вечерам; и было много женщин-наложниц, дочерей сеньоров, и две законных его жены, дочери двух главнейших касиков8, с которыми он исполнял супружеские обязанности скрытно, об этом знали только те, кто прислуживали. Был он чист от содомских грехов. Накидки и одежды, которые носил один день, приносили ему лишь через 3 или 4 дня. Вблизи его собственных внутренних апартаментов, в других залах всегда находилось 200 человек знати для охраны и услуг; но запросто он никогда с ними не разговаривал, а лишь давал приказы или выслушивал донесения, которые должны были быть изложены сжато, в нескольких словах. Являясь по вызову или с поручением, представляющийся должен был набросить на свою, хотя бы очень богатую, одежду другую, более простую, особого покроя и свежайшей чистоты; с ног снималась обувь, и я много раз видел, что это делалось при входе во дворец даже высшими сановниками и сеньорами. Говорили с ним всегда с потупленным взором, и никто никогда не смел ему смотреть в лицо. Уходя, нельзя было повернуться к двери, а нужно было пятиться назад; при входе и уходе они должны были трижды поклониться ему и сказать: «Сеньор, мой сеньор, мой великий сеньор». Наконец, никто не имел права, даже в экстренных случаях, сразу предстать пред Мотекусомой: придворный обычай требовал, чтоб каждый пришедший некоторое время провел у ворот9.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?