— Где уважаемый господин дракон?

— Господин Хесо занят, — ответил появившийся из ниоткуда Бин Бин. Вид у него был немного бледноватый, словно вчера он плохо спал. — К нему пришла девушка из города и они о чем-то разговаривают.

— Когда он освободится, любезно пригласи его к нам присоединиться, — скомандовал император, и слуга, поклонившись, вышел.

Девушка? Азуми? Неужели она все-таки решила лично признаться в своих чувствах? Но тогда он бы просто отказал ей и пришел на ужин… Отказать — это совсем недолго, почему же он задерживается?

Тряхнув головой, я отогнала от себя образ Хесо и Азуми, держащихся за руки и глядящих друг другу в глаза. Нет, ни за что не поверю, что Хесо, днем признававшийся мне в любви, вдруг переметнется к Азуми. Он не такой человек, точнее, дракон.

Подняв голову, я натолкнулась на внимательный взгляд императора. Его глаза были антрацитово-черными, словно два глубоких колодца. Мне пришло в голову, что Азуми объявилась как-то слишком вовремя … может, ее пригласили? Да и то, что она свободно вошла во дворец, говорит о многом. В конце-концов, это дворец, и люди не могут просто так заходить сюда, словно в городской парк. У нее должно было быть какое-то приглашение или разрешение.

Убедившись, что что-то нечисто, я нежно улыбнулась императору и попросила:

— Надеюсь, вы простите моего учителя за опоздание.

— Ради вас готов простить что угодно, — галантно отозвался мужчина, щелкая пальцами, и, повинуясь его жесту, двери комнаты распахнулись, и в них вереницей потянулись слуги с тяжелыми подносами. Передо мной очутился целый гусь, сбоку притулилась рыба, а мой бокал — настоящий западный хрустальный бокал, а не керамический стаканчик — оказался заполнен рубиновым вином. Тоже европейское? Вроде бы местно вино более темного цвета, потому что сливовое, а не виноградное.

— За хороший вечер, — мужчина поднял свой бокал, и я последовала его примеру.

— За праздник фруктов, — я улыбнулась, и бокалы соприкоснулись с легким звоном.

— С детства любил праздник фруктов, — не моргнув глазом, поддакнул император и сделал глоток, а я быстро выплеснула полбокала в свой суп, отчего он приобрел странный цвет. Помнится мне, еще пару часов назад это был праздник урожая или праздник осени? Они что, не могут решить, что мне врать?

— Вы не едите, — заметил император, щипая палочками рыбий бок.

— Я не голодна, — отозвалась я. Как назло, именно в этот миг до меня донесся аппетитный запах еды, и в животе забурчало.

— Могу поклясться, что ни в еде, ни в вине нет никаких лишних примесей, — император вытянул ладонь, и над ней загорелись угольно-черные иероглифы его имени. Какие, я не разглядела, потому что и его рука, и иероглифы были какими-то расплывчатыми.

— Нет, спасибо, я не хочу ни есть, ни пить, — категорично отказалась я и почему-то хихикнула. Чадившая сбоку от меня курительница невыносимо воняла жасмином, и от этого запаха у меня закружилась голова.

— А что вы хотите? — мужчина бросил на меня испытующий взгляд поверх бокала.

— Я…хочу домой, — внезапно призналась я и встала. Я вдруг ощутила, что мне надоело каждый день бояться и разгадывать непонятные интриги. Я хочу жить простой, скучной жизнью обывателя, а не отказываться от ужина, потому что непонятно, что там насыпано и как это на меня повлияет. Мне вдруг стало все равно, разозлится император или нет, и я двинулась было к выходу, но пол кренился во все стороны так, что я пошатнулась. Да что это со мной?

— Подождите, сейчас будет фейерверк, — император аккуратно перехватил меня за талию и подвел к перилам. От его прикосновений меня бросило в жар. Я вдруг очень ясно ощутила, как нижние платья царапают ставшую слишком чувствительной кожу. Что за…

Оглушительный взрыв отвлек меня от раздумий, и на черном небе перед нами расцвел огненный цветок, а следом — еще один. Издалека донеслись восхищенные вопли.

— Посмотрите вперед, — шепнул император мне на ухо, и я дернулась. — Все, что вы видите — мое. Весь этот дворец, город и вся эта страна. Но это может стать также и вашим. Останьтесь со мной, Мэй. Мне осточертело одиночество.

— Заведите себе собаку, — кое-как ворочая языком, отозвалась я. Ноги уже не держали меня, и я вцепилась в стоявшего рядом мужчину, чтобы не упасть.

— От нее повсюду шерсть, — не согласился император и, перехватив меня покрепче, вдруг развернул и куда-то повел.

— Куда вы меня ведете? — слабо спросила я. — Что вам от меня нужно?

Голову застилал плотный туман, а все тело почему-то горело, словно у меня был жар. Мне вдруг стало очень смешно, что меня куда-то тащат и что-то хотят со мной сделать, и я захихикала и споткнулась. Мужчина удержал меня за талию, и я вдруг поняла, что не помню, кто он. Хесо? Император? Рэн? Какая разница, сейчас мне лишь хотелось, чтобы он не вел меня по бесконечному коридору, а обнял и поцеловал.

— Прошу прощения, моя ученица, вероятно, перебрала лишнего, — раздалось откуда-то спереди, и я с трудом сфокусировала взгляд. Хесо, но… волосы растрепаны, одежда грязная, рукав оторван… что с ним случилось? — Я отведу ее в ее комнаты.

Хесо протянул ко мне руки. Ладони императора на моей талии на миг закаменели, а потом вдруг ослабли, и я выскользнула из его захвата. За моей спиной послышался какой-то шум, словно что-то крупное упало на пол, а Хесо подхватил меня на руки и зашагал прочь. Я обняла его за шею и положила голову на грудь. Лестница, коридор, и мне в лицо ударил свежий ночной воздух.

Сад, мое платье цепляется за кусты… Фэя Яо была права, нужно было ехать в паланкине. Хотя уже ночь, наверное, носильщики спят… Стук распахнутой ногой двери, и Хесо поставил меня на ноги уже в моей комнате.

— Что там? — завопили на улице, и другой голос раздраженно отозвался:

— Да ветер, видишь, никого нет.

Дверь захлопнулась, отрезая звуки, и мы остались одни. Я подняла взгляд на Хесо, который все еще придерживал меня за талию. Его лицо, четко обрисованное лунным светом, казалось нереально прекрасным. Я провела рукой вверх по его груди, едва касаясь пальцами ткани и, привстав на цыпочки, поцеловала.

Дракон на миг опешил, а потом его руки на моей талии сжались, и он привлек меня к себе. Жар, пылающий во мне, вспыхнул с новой силой и захватил все мое тело, а там, где меня касались его руки, меня словно ударяло разрядами молний, которые, разветвляясь, доставали до каждой клеточки моего тела.

— Мэделин, — Хесо вдруг оторвался от меня и приподнял мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза. — Что они тебе там подлили?

— Ничего, — честно отозвалась я, и, потянувшись к нему, снова поцеловала. Он любит меня или нет? Почему тогда отмахивается от меня, словно это я — непойми-скольки-летний дракон, развращающий невинную девицу? Мои руки заскользили по его спине, и я попыталась нашарить завязки на его поясе.