— Здорово, — выдохнула Наташа, с легкой завистью в голосе.

Слава с недоумением опустил глаза на ее лицо.

— Я тоже хотела одно время купить дом, но меня Денька отговорил, напугав кучей сложностей, — усмехнувшись, объяснила она.

Он только улыбнулся и опять посмотрел на крышу своего дома.

Сейчас сложно было определить цвет, но он-то знал, что черепица — зеленая, и что она очень красиво смотрится днем, немного блестя лаковой поверхностью на солнце.

Его тоже отговаривали все знакомые. Но сейчас он ни на что бы не променял свой дом. Однако девушке, в одиночку, действительно, пришлось бы сложнее.

— Слав, — голос Наташи заставил его опять посмотреть на нее. — И все-таки, если бы ты загадывал желание на звезду, — в глазах Наташи, даже в такой темноте, он заметил лукавые искорки. — Что бы ты загадал?

Он замер, но, не раздумывая над ее вопросом, а потому, что Наташа находилась так близко, лишь в паре сантиметров от него. Они все еще стояли так же, как когда он показывал ей свой дом, только лицо Наташи теперь было повернуто к нему. И между их губами имелся не такой уж и большой просвет.

То ли из-за этого, то ли из-за общего настроения вечера, а может потому, что Наташа, все еще немного опьяненная, так открыто смотрела на него, Слава поступил не очень обдуманно. Хотя, может он просто устал прикидываться и хитрить и с ней, и с самим собой. Да и потом, солнце — это же тоже звезда. А он так хотел загадать желание на нее…

— Ночь с тобой, — низким, хриплым голосом, хоть и старался придать этой фразе шутливый тон, почему-то честно признался он.

Наташа моргнула. На какое-то мгновение повисла тишина. А потом, она тихо засмеялась.

— Ты ненормальный, Слав, — с улыбкой проговорила Наташа.

Точно. Ненормальный.

А на что он надеялся?

Что ж, вот он и получил ответы на все свои вопросы, разве не так? Святослав знал, что она скажет дальше. Эти слова его преследовали едва ли не всю взрослую жизнь, пусть и сказанные другой девушкой.

Он и не заметил, как напряжение сковало каждую мышцу в теле. И попытался убедить себя, что он ждал подобного. А все равно, оказалось больно.

— Зачем тратить целое желание звезды на то, что я сама хочу тебе отдать? — он решил, что ему послышалось, и Слава не заметил, что обхватил плечи Наташи своими руками, разворачивая ее к себе так, чтобы смотреть прямо в глаза. — Звезды выполняют только невозможное, — ничуть не смутившись тем, что оказалась в плену его рук, продолжала говорить Наташа. — Ты лучше не используй свое желание, оставь на действительно нужный случай, — и она лукаво подмигнула Славе. А потом, протянула свои руки, обнимая его за шею, и погладила пальцами лицо, словно пыталась расслабить челюсть, все еще напряженно сжатую после ее первых слов. — Слав? — немного неуверенно переспросила Наташа.

Но он не ответил. Не хотел тратить время на слова.

Послав подальше весь здравый смысл, все вопросы и доводы, он с силой притянул ее к себе, и едва ли не впился в губы Наты, наконец-то позволив себе то, о чем так долго мечтал ночами и при каждой встрече с ней.

Если в ней и жили опасения, что поцелуй мужчины будет теперь всегда вызывать страх и мерзкие воспоминания о том нападении, то стоило губам Славы коснуться ее рта — Наташа даже не вспомнила о них.

Несмотря на ту резкость, с которой он притянул ее к себе; несмотря на всю силу, которую Ната всегда ощущала в Святославе и его явное преобладание над ней — ей ни на секунду не стало страшно. Непонятно откуда, но она знала — Слава никогда не воспользовался бы своим преобладанием.

Это был ее первый поцелуй за последний год с лишком, и он оказался просто непередаваем. Но дело было не в длине перерыва, а в мужчине, который ее целовал.

Едва его рот накрыл ее губы, она забыла обо всем.

Собственно, разум подвел ее еще раньше, когда она увидела, с каким выражением неверия и едва ли не жадности Слава смотрел на нее, во время признания Наты. Ее дезориентировали напряженность и пустота, на несколько секунд промелькнувшие, задержавшиеся в зеленых глазах Святослава.

Наташа не знала, в чем их причина, и даже растерялась на миг. Потянулась к нему, в едва ли осознанной попытке своим касанием убрать эти эмоции из глаз Славы.

Но именно в тот момент, когда она решила спросить, «что не так?», его руки, которые столько раз давали ей поддержку и опору — обхватили плечи Наташи, теперь — забирая почву из-под ног.

Если бы она не сидела на капоте его машины — то упала бы, точно упала.

Слишком сильной оказалась та буря чувств и желаний, которая захватила Наташу от его ласки, от ощущения, как он завладевает ее губами, и как по-собственнически, алчно, его язык обводит контур ее губ. Но даже сидя — ей пришлось ухватиться за Славу, потому что самой не было сил держаться вертикально. Она почти вцепилась в его волосы пальцами, пытаясь сохранить хоть какой-то ориентир в реальности.

Судя по резкому, одобрительному вздоху, который это движение вызвало у Славы — ему понравилось то, с какой потребностью она за него держалась. И движения его губ стали еще настойчивее, все сильнее одурманивая разум Наташи.

Руки Святослава скользнули вниз по ее рукам, поглаживая плечи через слои материала пальто и платья, а потом, совершенно неожиданно для нее, полностью поглощенной поцелуем, Слава немного приподнял Нату, разворачивая, усаживая на капоте лицом к себе.

Она не замечала того, что все еще изворачивается, не повернувшись после поисков в темноте его дома. И только теперь, когда он подумал об этом за нее, ощутила, что предыдущая поза доставляла ощутимое неудобство, заставляя скручиваться, чтобы дотянуться до него.

С довольным вздохом, больше похожим на стон, она еще полнее прижалась к Славе. Он тут же воспользовался этим, и Наташа застонала сильнее, чувствуя, как его язык скользит по ее губам, дразня, врываясь в рот, гладя ее язык.

Желая оказаться еще ближе — Ната подалась навстречу Святославу, который теперь стоял перед ней. Она обхватила его бедра ногами, не обращая ни малейшего внимания на то, что прямая юбка трикотажного вязаного платья скользит от этого движения вверх, оголяя ее бедра, обтянутые только тонкими колготками. И ни капли, не скрывая своего желания к нему, сильнее прижалась к напряженному и твердому паху Святослава.

Холодный ветер, от которого не мог защитить тонкий чулок, заставил кожу ног покрыться мурашками и Ната непроизвольно вздрогнула.

Но тут же ее дрожь перешла в трепет жара, когда она ощутила горячее прикосновение ладоней Славы на своих бедрах. И удовлетворенно вздохнула от этого чувства, что его руки оказались под ее пальто, показывая — ничто не проходит мимо внимания этого мужчины.

За все это время Святослав ни на миг не оторвался от ее рта — ни помогая ей пересесть, ни согревая, лаская ее ноги своими пальцами.