Я уселась с чаем и сэндвичем за стол, достала из ящика телефонный справочник и включила сотовый. Жуя бутерброд, я решила для начала просмотреть Желтые Страницы и отметить гостиницы и мотели, где можно снять комнату на месяц. Но не успела. Мне позвонила миссис Хилмер.

Я было принялась объяснять ей, что ищу себе новое жилище, но она перебила:

— Элли, мне только что позвонила моя старшая внучка, Джейни. Помнишь, я говорила тебе, что в прошлом месяце у нее родился первенец?

Голос миссис Хилмер звучал напряженно.

— Надеюсь, с малышом все в порядке? — быстро спросила я.

— С ним — да, но Джейни сломала запястье, и ей нужна помощь. Сегодня я уезжаю в Лонг-Айленд. Пробуду там несколько дней. Ну как, ты перебираешься в «Паркинсон Инн»? После всего, что было, я боюсь оставлять тебя здесь одну.

— Я заглянула в «Паркинсон», но на эти выходные у них все забито, так же, как и на следующие шесть-семь. Я как раз собиралась обзванивать местные гостиницы и пансионы.

— Элли, пойми, я беспокоюсь только за тебя. Живи у меня, пока не найдешь что-то более подходящее. Только, ради Бога, закрывай двери.

— Хорошо, я обещаю. Не волнуйтесь.

— Я возьму с собой копии протокола и газет. Почитаю, пока буду гостить в Гарден-Сити у Джейни. Запиши ее телефон, вдруг я тебе понадоблюсь.

Я записала номер на бумажке, а вскоре услышала, как машина миссис Хилмер едет в сторону шоссе. Честно признаться, после всех переживаний и встречи с Вестерфилдом ее отъезд меня совсем не радовал.

«Зайчишка-трусишка, зайчишка-трусишка», — любила дразнить меня Андреа, когда в отсутствие родителей мы с ней на пару смотрели по телевизору фильмы вроде «Пятница, 13-е». В самые страшные моменты я всегда закрывала глаза и прижималась к сестре.

Помню, однажды ночью я решила ей отомстить. Я спряталась под кровать и, когда Андреа вошла в комнату, схватила ее за ногу. «Зайчишка-трусишка, зайчишка-трусишка», — смеялась я, когда она закричала.

Но теперь Андреа рядом нет и прижиматься не к кому. Я взрослая девочка и привыкла сама заботиться о себе. Я вздохнула и принялась отмечать в справочнике окрестные гостиницы и мотели, потом начала обзванивать самые подходящие, но этот процесс быстро привел меня в уныние. Все более-менее приемлемые варианты оказывались слишком дорогими, если снимать комнату на месяц, особенно когда я прибавляла стоимость питания.

Где-то часа через два передо мной лежал короткий список из четырех названий, и я переключилась на газету и рубрику «дома в аренду». Олдхэм — из тех городов, где живут круглый год. Тем не менее в данном разделе я нашла несколько приличных вариантов.

В три тридцать я повесила трубку. Завтра мне предстояло проехаться по шести адресам. Наконец-то, порадовалась я. Мне уже не терпелось усесться за компьютер и записать мою встречу с Вестерфилдом.

В любой гостинице я могла снять комнату временно. В одной-двух неподалеку отсюда мне предлагали въехать хоть сейчас. Но меньше всего на свете в данный момент мне хотелось собирать вещи. Тем более размораживать холодильник и делать генеральную уборку.

Миссис Хилмер явно дала мне понять, что беспокоится обо мне только из соображений моей же безопасности, и что я могу пожить у нее, пока не найду себе что-нибудь приемлемое. Уехала она дня на три-четыре, так что, после недолгого колебания, я решила пока остаться здесь — хотя бы на выходные до понедельника.

Включив компьютер, я принялась набрасывать описание встречи с Вестерфилдом и вдруг поняла, что мне трудно сосредоточиться. Напрашивалось простое решение — прогуляться в кино на утренний сеанс, а потом пойти пообедать где-нибудь неподалеку.

Я глянула репертуар кинотеатров и с иронией увидела, что фильм, который я хочу посмотреть, идет в «Глоуб». Именно там, по словам Вестерфилда, он находился в вечер убийства Андреа.

Со времен моего детства «Глоуб» заметно расширили и модернизировали. Теперь здесь — семь отдельных кинозалов, а в вестибюле — огромный круглый буфет, где продаются конфеты, попкорн и газировка.

Первые зрители еще только подъезжали, но на полу уже кое-где валялись хлопья кукурузы, выпавшие из забитых доверху бумажных стаканчиков.

Я купила себе арахисовых тянучек — моих любимых конфет — и прошла в зал № 3, где демонстрировали мой фильм. Картина оказалась далеко не той сенсацией — (Наконец-то! Фильм, который вы все так долго ждали!), которую я ожидала увидеть. Весьма посредственная история о женщине, которая бросает вызов миру, становится жертвой клеветы и, конечно же, победив всех и вся, обретает любовь и счастье с мужем, которого она бросила три года назад.

Если у них настолько не хватает идей, может, продать им историю моей жизни, думала я, все больше и больше отвлекаясь. Правда, в ней не хватает любви.

Справа от меня сидела пожилая пара, слева — молодая. Подростки все время передавали друг другу стакан с попкорном, а девочка без умолку комментировала фильм: "Я считала ее любимой актрисой, но теперь я уже не уверена... " Следить за происходящим на экране никак не получалось. Дело было не в детях, попкорне и подробных пояснениях к фильму. И даже не в тихом храпе пожилого соседа, который к тому времени уже задремал. Мне не давал покоя тот факт, что двадцать два года назад Роб Вестерфилд заявил, что сидел в этом кинотеатре, когда убили Андреа. При этом никто не мог подтвердить, что он действительно смотрел здесь фильм. Несмотря на раздутую вокруг дела шумиху, почему-то никто не объявился и не сказал: «Он сидел рядом со мной».

В то время Олдхэм был еще совсем маленьким городком, и Вестерфилдов все знали. Естественно, Роб с его неординарной внешностью и репутацией парня из богатой семьи пользовался в городе достаточной известностью. Я сидела в темном зале кинотеатра и представляла, как он паркует автомобиль на соседней автозаправке.

Роб заявил, что зашел к Полу Штройбелу и сказал, что ставит там машину. Пол категорично отрицал этот разговор. Затем Роб подчеркнул, что общался с кассиршей и билетершей и говорил им что-то про то, как хочет посмотреть этот фильм. «Такой дружелюбный», — несколько удивленно рассказывали они обе в суде. Вестерфилд обычно не вел себя «дружелюбно», особенно по отношению к обслуживающему персоналу.

Роб мог с легкостью отметиться в кинотеатре, а потом тихонько ускользнуть. Я брала на кассете «Повелителя лесных партизан» — фильм, который, по словам Вестерфилда, он смотрел в тот вечер. Там хватало сцен с затемненным экраном, когда кто-то, сидя в конце ряда, мог тихо и незаметно покинуть зал. Я огляделась по сторонам: по бокам виднелось несколько запасных — аварийных — выходов, — и решила провести эксперимент.

Я встала, бормоча извинения, разбудила соседа, перелезла через его жену и направилась к запасному выходу в конце зала.

Дверь открылась бесшумно, и я оказалась в узком проходе между банком и кинотеатром. В свое время здесь стоял не банк, а заправочная станция. У меня были копии чертежей и фотографии из газет времен суда, так что план автозаправки я знала.