– Но вы понимаете, что это значит? – серьезно сказал Мальгрим. – Да ведь этак при неуклонном регрессе через несколько сот лет…

– …волшебники измельчают и превратятся в жалких дилетантов! – подхватил Марлаграм. – Да, к тому времени люди и верить перестанут в наше былое могущество. Но тут уж ничего не поделаешь. Регресс есть регресс. Входите, входите! – воскликнул он. Вошли Сэм и Планкет. – Садитесь, пожалуйста. Чего бы вы хотели выпить?

– Две двойные мальвазии, – сказал Планкет.

Марлаграм уставился в пустоту над столом.

– Две большие чаши мальвазии, живо!

Вино тотчас появилось.

– Вот это сервис, – сказал Планкет с восхищением. – А не могли бы вы раздобыть мне сигару, старик?

– Только не здесь, – сказал Марлаграм. – И не сейчас. Для этого должно пройти еще много сот лет.

– Жаль. Ну что ж, ваше здоровье! – И, выпив чашу почти до дна, он продолжал: – Ну, Сэм, старина, выкладывай.

– Так вот, – сказал Сэм. – Все очень просто. Нужно расколдовать Диммока и сделать так, чтоб король поверил, что я победил дракона. В конце концов, я ведь не знал, что дракон – Диммок, когда вызывал его на бой. Стало быть, не такой уж я обманщик.

– Ясное дело, – сказал Планкет, – Кому могло прийти в голову, что эта помесь паровоза с крокодилом – наш приятель Диммок? Ей-ей, Сэм держался молодцом, а раз так, значит, он молодец и есть. Но кто же в это поверит, если дракон болтается по соседству и диктует письма своей секретарше!

–Не тратьте слов понапрасну, – сказал Марлаграм. – Я хочу создать фирму, и мы уже столковались. Стало быть, мне не меньше, чем вам, нужен Диммок, а не дракон. Но все это совсем не так просто…

Он замолчал в нерешительности,

– Джентльмены, – сказал Мальгрим с самой изысканной улыбкой. – Я объясню, почему мой дядя мнется и не решается договорить. Он не может без моей помощи вернуть Диммоку его прежний облик.

– Будь у меня побольше времени – вернул бы.

– Может быть. А может, и нет. Но время не терпит, дорогой дядюшка.

– Это правда, – сказал Сэм. – Дракону давно пора исчезнуть.

– А я помогу вам только в том случае, если вы примете мои условия, – продолжал Мальгрим невозмутимо. – Я хочу войти в правление новой компании. И, кроме того, дядя, вы должны вызволить Нинет из гусиного стада.

– Ах, так вот она где! Ну и поделом ей! – сказал Сэм. – Ох, уж эта Нинет! Да и вы тоже хороши! «Королева Ореховых Тортов тысяча девятьсот шестьдесят первого года!» Что за дурацкая выдумка!

– Да нет, просто шутка, – сказал Мальгрим. – Для разнообразия, чтобы как-то развлечься среди суровой действительности. Но вы слышали мои условия, джентльмены?

Сэм умоляюще поглядел на старого волшебника.

– Магистр Марлаграм, прошу вас…

Но, прежде чем он успел договорить, появилась Мелисента, словно по мановению волшебной палочки.

– Магистр Марлаграм, – сказала она, – вы нам помогали, и мы очень благодарны вам за это, но зачем же теперь все портить!

– Одну минутку, – сказал Марлаграм с тревогой. – Вы как сюда проникли?

– И я как раз хотел спросить то же самое, – сказал Мальгрим,

– Вы не могли войти сюда сами.

– И никто не может без нашего позволения. В конце концов, мы ведь волшебники.

– Так кто же вам помог?

Мелисента улыбнулась.

– Ну, если вас это интересует, в замок только что прибыла моя троюродная сестра, а она – ученица феи Морганы.

– Что-о? – Марлаграм с Мальгримом разом подскочили и быстро заговорили, перебивая друг друга:

– Племянник, мы не потерпим здесь молодую колдунью…

– На последней конференции в Авалоне эта территория была отдана нам безраздельно…

– Но ты ведь знаешь женщин, племянник. Слушай, нам надо объясниться, Диммок, дракон, дела компании и все прочее…

– Правильно, дядя. И. тогда станет ясно, кто имеет право колдовать на этой территории.

– Извините нас, мы ненадолго, Ну-ка, племянник, раз, два, три…

И они исчезли.

Мелисента засмеялась и села на стул.

– Я так и думала, что мне живо удастся их спровадить. Нет у меня никакой троюродной сестры, которая училась бы у феи Морганы. И вошла я сюда без всяких помех, – наверно, невидимый демон, который следит за домом, чем-нибудь расстроен сегодня. Ну, разве я не умница, Сэм, милый?

– Да, Мелисента, дорогая, – сказал Сэм, который никак не мог прийти в себя от удивления.

– Понимаешь, старик, надо держать ухо востро, всякая женщина становится колдуньей, когда захочет, – сказал Планкет.

– Ну ладно, давайте-ка испытаем этого невидимого демона. – Он пристально уставился в пустоту примерно в трех футах над столом и повелительным тоном сказал: – Хочу еще большую чашу мальвазии.

Целая бутылка вина вылилась ему прямо на голову. Откуда-то сверху раздался демонический хохот. Мелисента тоже прыснула, а Планкет плевался и шипел от злости. Потом Мелисента серьезно поглядела на Сэма.

– Дорогой, как только эта история с драконом будет улажена и отец успокоится, нам придется решать, где будет свадьба, и потом, конечно, какой наряд мне надеть.

– Насчет наряда уж ты сама решай, – сказал ей Сэм.

– Не беспокойся, милый, я так и сделаю.

– А что до свадьбы, – продолжал Сэм, – так я думаю, пусть она будет вроде бы смешанной. Я хочу сказать, два мира так смешались, что на свадьбе должны быть гости из обоих.

– Вот это правильно, старина, – сказал Планкет, который уже успел вытереться. – Кстати, это пойдет на пользу новой компании.

– Какой компании? – спросила Мелисента.

– Это скучные деловые разговоры, дорогая. Дела предоставь нам.

На миг в комнате стало темно, все вокруг закачалось, и появились оба волшебника; они тяжело дышали, но улыбались.

– Чистая работка. Хи-хи-хи! Диммок сейчас будет здесь. Мы оставили на поляне драконову голову, чтобы король Мелиот мог на нее полюбоваться. Он туда пойдет, Сэм. Это мы тоже устроили. Хи-хи-хи!

– А теперь я могу открыть вам, – сказала Мелисента, – что никакой колдуньи в замке нет. Я просто подшутила над вами. Но в чем дело? Отчего вы глядите на меня так, будто у меня нос блестит?

Марлаграм рассмеялся.

– Вы ошиблись всего на один день, принцесса. Молодая колдунья прибывает завтра.

– Она увидела Сэма в волшебном зеркале, – сказал Мальгрим многозначительно.

– Как? – Мелисента пришла в ужас. Она крепко схватила Сэма за руку. – В таком случае его она здесь не увидит. Но зато увидит меня, и если она вообразила, что может явиться сюда и…