— Какая милая, — его рот скользит от одного полушария груди к моему не целованному соску, заставляя меня ахнуть. — Такая милая, что я хочу сделать нечто большее, чем просто попробовать тебя на вкус. — Джейк смотрит на меня с вопросом. — Можно я укушу тебя здесь, Принцесса?

Я бормочу что-то неразборчивое, но умудряюсь покачать головой. Спустя мгновение Джейк обхватывает мой набухший, ноющий сосок зубами, сжимает его. Волны от покусывания движутся, пульсируют по его челюсти, сперва нежно, затем жестче и жестче, пока не накрывает болезненное ощущение, но оно не чувствуется. Удовольствие накрывает меня.

Он царапает зубами мою кожу, и я вскрикиваю. Звук чистого, явного голода, и такой чертовски громкий. В это мгновение чары рассеиваются и меня накрывает смущение.

Это всего лишь вторая фаза, Боже милостивый. Мне не следовало так себя вести, не сейчас.

— Прости, — бормочу я с пылающим лицом.

— За что? — дыхание Джейка учащается, когда он сжимает мою грудь, прижимает полушария достаточно близко друг к другу, чтобы перемещаться по обоим соскам одновременно.

— За то… За… О Боже, — дрожу, тая до костей, пока он творит свою темную магию своими губами.

Его язык. Боже, дьявольский язык. И великолепный. Такой потрясающий.

— За то, что такая громкая, — наконец выдавливаю я, понизив голос, пока он ласкает мою грудь. — Я громкая, извини.

— Не смей извиняться, — грубо говорит он, продолжая двигать пальцами по моим соскам, а его бедро движется у меня между ног, раздвигая их. — Здесь нас никто не услышит. Я хочу, чтобы ты кричала. Хочу слышать, как ты возбуждаешься. — Он целует меня в шею, где бьется мой пульс, и следующие слова произносит, касаясь моей кожи. — И я хочу слышать, когда ты кончишь, Принцесса. Мне это необходимо. Мне нужно это услышать.

Прежде, чем я успеваю ответить, он целует мои губы, задирая платье до талии, а затем его теплая, большая рука, в которую я влюбилась еще в первый день в саду, когда увидела ее скрюченной на коленях, скользит к моим трусиках. Я так отчаянно нуждаюсь в его прикосновениях, что с облегчением вскрикиваю, как только Джейк касается моей набухшей, влажной плоти своими пальцами.

Влажная и разгоряченная. Пылающая. Распаляющая.

— Да, — всхлипываю я, опустив голову, когда Джейк проник в меня двумя пальцами, проникая глубоко. — Как хорошо. Как же хорошо.

— Мне нравится, что ты такая влажная, Принцесса, — говорит он, трахая меня пальцами и поднимая все выше с каждым толчком. — Мне нравится то, как сильно ты меня хочешь, полностью. Черт возьми, да, детка, я хочу, чтобы ты кончила. Не могу дождаться.

Потирает мой клитор большим пальцем, свободной рукой берет меня за колено и поднимает мою ногу так, чтобы дать ему доступ к моей бесстыдно влажной киске.

Он не нежен, не осторожен. Берет все, что хочет, берет меня, и я наслаждаюсь каждой минутой.

Он не похож на Уэсли, мальчика с фермы, который начинал медленно и осторожно, иногда преподнося мне сюрпризы. Руки Джейка не заботливые и осторожные, а требовательные и решительные. Он знает, как обращаться с женским телом и не стыдится демонстрировать эти навыки. Без колебания скользит влажным пальцем по тугому сфинктеру, надавливая…

Я снова вскрикиваю, но Джейк закрывает мой рот очередным поцелуем. Трахает мой рот своим языком, уверенно двигая пальцами в киске и моей заднице, настойчиво теребя большим пальцем мой клитор. Он повсюду. Наполняет своим вкусом мой рот, сводит с ума своим ароматом, делает со мной то, чего никто и никогда прежде не делал, и я не знаю, что думать.

Я не могу ни о чем думать, только чувствовать. Ощущать, как в моем теле пульсирует кровь, как между бедер скапливается напряжение настолько большое, интенсивное, всепоглощающее, что мне вдруг становится страшно.

Это слишком. Его слишком много. В течение года я, оказывается, не заходила в сексе на такой высокий уровень, словно находясь в детском бассейне, а теперь нахожусь посреди океана в штормовую погоду. Во тьме и ярости. Я не могу дышать.

Не могу дышать, не могу, и вот в моей голове раздается голос Джейка, словно он внутри моего черепа.

— Давай, Принцесса. Кончи для меня. Прямо сейчас. Давай.

И я сдаюсь. Кончаю. Хотя это больше похоже на взрыв, на детонацию бомбы. Меня словно разрывает на части от удовольствия, бурлящего во мне, и мое лоно сжимается до боли.

Это больно. И в то же время так невероятно приятно, но болезненно. Грудь сдавливает. Так сильно, что я готова умереть. Все, что происходит, одновременно прекрасно и пугающе. Но внезапно поток воздуха врывается в мои легкие, и слезы текут по моим щекам.

Вот я кончаю, а в следующий миг — плачу так, что не могу разобрать, о чем говорит Джейк. Ощущаю лишь его нежные прикосновения, когда он поправляет мою одежду и целует меня в щеку. Знаю, что он говорит что-то доброе и успокаивающее, сжимает мою руку и отходит, но ничего не чувствую. Слезы продолжают литься, и не важно, как сильно я пытаюсь их остановить.

Но они не перестанут литься никогда, я буду плакать до тех пор, пока от меня не останутся лишь кожа да кости, пустая оболочка женщины, которая так хорошо умела притворяться, что даже не подозревала о той печали, что копилась внутри и, достигнув критической отметки, в одночасье прорвалась наружу, разрушив все преграды.

Все кончено. Все провалилось.

Мысль кажется настолько правдивой, что я не думаю о последующих действиях. Просто поворачиваюсь и бегу, распахнув дверь на другой стороне балкона, пробегаю мимо двух растерянных сотрудников, закатывающих в служебный лифт контейнер со вторсырьем. Бегу вниз по лестнице, минуя шестьдесят пять ступеней, не останавливаясь, пока не оказываюсь посреди улицы, встреченная прохладой ночи. Я сажусь в первое остановившееся такси, которое готово отвезти разбитую на кусочки женщину.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Переписка в мессенджерах между Шэйн Уиллоуби и Джейком «Драконом» Фальконе

СМС от Джейка: Шэйн, секунду назад я тебе звонил. И позвоню снова, так что возьми трубку. Мне нужно знать, что ты в порядке.

Я обещаю, что не стану на тебя давить из-за сегодняшнего вечера или чего-то еще.

Просто возьми трубку, хорошо?

Автоответчик голосовой почты Шэйн: Привет. Вы дозвонились до Шэйн Уиллоуби. Прямо сейчас я не могу подойти к телефону. Либо сплю, либо решила выйти в большой мир без мобильного телефона.

Разве вы не скучаете по этим дням? Когда не было сообщений, социальных