– Тебе, конечно, нужно срочно написать ответ, Клара, – сказала я. – Солдаты рады письмам из дома.

– Ну, может быть, я уделю этому минутку сегодня после обеда, – не глядя на меня, пробормотала она.

Я пошла за Розой и взяла ее с собой в свою гостиную. Там было гораздо уютнее, чем в большой гостиной, и я была благодарна Лео за то, что он позволил мне иметь ее. Это навело меня на одну мысль.

– Роза, давай станем искателями сокровищ.

Я нашла в биллиардной комнате то, что мне хотелось, а Джесси и юный Бен перенесли это наверх. На первый взгляд это выглядело странным, но я подумала, что скоро привыкну.

Я обедала одна – Лео никогда не обедал. Флора сказала мне на прогулке, что он приходил повидаться с ней.

– Но папа занят, очень-очень занят.

– Да, Флора, потому что война.

Было непривычным, что с нами не было Неллы, но я знала, что с тех пор, как Лео вернулся, она не отходила от него, пока он не приказывал ей. Позже мистер Тиме принес сообщение от Лео, что тот будет ужинать со мной в обычное время.

– Я приготовлю ему одежду, – сказала я.

– Но, моя леди...

– У вас и так достаточно дел. Кроме того, он не задумывается над тем, сколько вам приходится бегать, чтобы он мог, как обычно, принять ванну.

Я посадила Розу на кресло в гардеробной Лео и подложила ей подушку. Ее светлые глазки следили за мной, пока я доставала чистое нижнее белье, рубашку, запонки, накладной воротник – как в прошлом году учил меня мистер Уоллис перед уходом в армию. Вспомнив, что сказал Лео, я вынула вечерний костюм, а затем нашла черный галстук к стоячему белому воротнику.

Мы с Лео ужинали вместе, как обычно. Я болтала, а он слушал. Однако, рассказав все о детях и розах, я спросила его о Военном комитете графства.

– Сельскохозяйственный Военный комитет графства, – поправил он меня. – Но тебе незачем забивать этим голову, Эми, – и я не стала спрашивать дальше.

Открывая дверь, чтобы пропустить меня вперед, Лео спросил:

– Ты будешь... пить кофе... в гостиной комнате?

– Нет, – покачала я головой. Не сказав ни слова, Лео начал закрывать за мной дверь. Я обернулась, пока он не успел закрыть ее, и повторила: – Нет. Конечно, теперь я буду пить кофе в своей новой гостиной. Может быть, ты тоже попьешь его там?

– Спасибо, Эми. Я буду рад, – Лео вдруг весело улыбнулся – он был ужасно переменчивым человеком.

– Я только пойду и возьму Розу, – сказала я. Когда я вернулась из детской, он стоял у дверей моей гостиной словно большой, неуклюжий медведь.

– Что же ты не вошел, Лео?

– Я... но теперь... это же твоя гостиная, – он задержался на пороге и заметил: – Ты принесла сюда, одно из кресел биллиардной.

– Да, мне показалось, что остальные чуточку малы для тебя.

– Для меня? Ты принесла сюда это кресло для меня? Лео выглядел очень удивленным и очень довольным.

– Я знаю, что по вечерам ты любишь поглядеть на Розу, – поспешно добавила я, – а она обычно здесь, со мной. Садись.

Он уселся пить кофе, пока я нянчилась с Розой, и, казалось, не спешил на свою прогулку. Нелла удобно улеглась рядом с ним – я была уверена, что она тоже никогда не любила большую гостиную.

– Эти картины оживляют комнату, правда? – спросила я.

– Да. Я рад, что они снова на виду. Они для меня словно старые друзья.

Лео был в таком хорошем настроении, что я сказала:

– О некоторых картинах я знаю из книги, которую ты давал мне – может быть, ты расскажешь мне об остальных?

– Конечно, – он встал так быстро, что чуть не опрокинул свою пустую чашку с блюдцем.

Роза дремала, поэтому я уложила ее в кроватку и тоже встала.

Лео подошел прямо к Психее.

– Ты знаешь историю Психеи?

– Да, она была в книге, я все прочитала о ней.

Он стоял перед картиной, глядя на Психею, робко открывающую дверь в розовый сад Эрота.

– Ты читала сказку о Красавице и Звере? – спросил он, не глядя на меня.

– Да, еще вчера я читала ее Флоре.

– Что-то... предположим... из мифа о Психее и Эроте послужило основой для сказки о Красавице и Звере.

– Наверное, то, что Красавица целыми днями была одна в замке, – сказала я, подумав.

– Да.

– Нет, не совсем это, – передумала я. – Я знаю, что Психея считала своего мужа ужасным чудовищем, таким, как Зверь – но он не был таким, верно? Он был прекрасным богом любви.

– Может быть... – Лео говорил очень медленно, – в глубине сердца... Зверь тоже чувствовал себя богом любви.

– Но Зверь же не был им?

– Нет, – последовала долгая пауза, затем Лео спросил: – Значит, для Зверя нет надежды?

Я смешалась.

– Нет, она была, потому, что он превратился в прекрасного принца, когда магическая молния разрушила злое волшебство. Тогда он женился на Красавице, и они зажили счастливо.

Внезапно Лео перешел к другой картине.

– Навсикая – наверное, ты знаешь ее историю?

– Да, – я рассказала ему, как представляла, что она стоит, прикидывая, что приготовить Одиссею на ужин, и вдруг видит, что он уплыл. Лео усмехнулся, затем перешел к Бальнеатрикс.

– Я искала ее в книге, но нигде не нашла ее имени, – сказала я.

На этот раз Лео рассмеялся от души:

– Это не имя девушки – это латинское название для прислуги в банях.

– Так вот почему она предлагает полотенца! Она – служанка! – я почувствовала себя такой глупой, но тоже засмеялась. – А я-то думала, что у нее такое милое имя. Теперь я не знаю, как ее звать.

– Почему бы не назвать ее Флавией?

– Это тоже мило, – одобрила я. – Оно латинское? Я не знаю латинских имен.

– Знаешь, а одно даже используешь каждый день.

– Но твое имя – греческое.

– А ты и не используешь его каждый день. Флора – имя богини цветов.

– Цветов! Значит, обе мои дочери – цветы! Никогда бы не подумала.

Лео улыбнулся – слава Богу, он вновь был в хорошем настроении. Я подвела его к Клитии, стоящей, на коленях в зеленом платье, с руками, протянутыми к солнцу.

– Ее историю я тоже не нашла.

– Бедная Клития – она безнадежно влюбилась в бога солнца, самого золотоволосого Аполлона. Но она никогда не находила ответа в его глазах и чахла от неразделенной любви, пока боги не сжалились над ней и не превратили ее в подсолнечник.