Запоминающее «я» решает, как рассказывать о происшедшем, во многом исходя из наших убеждений, ценностей и мнений. Каждый из нас излагает свою историю, и то, что для одного становится эпохальным событием, у другого просто не откладывается в памяти. Каждый из нас выбирает свои собственные опорные точки, определяющие звучание нашей истории.

Запоминающее «я» направляет будущие решения, и тень, которую бросают на нашу память из ряда вон выдающиеся события, влияет на наше поведение. Мозг настроен запоминать сильный негативный опыт и корректировать свое поведение, чтобы избегать его в будущем, даже если при этом мы будем упускать тонкие приятные моменты. Наверно, это помогло нашему виду выжить, но не помогает нам чувствовать себя счастливее в повседневной жизни. Дэниел Канеман называет это тиранией запоминающего «я». Оно может заставить нас вести жизнь, которой мы не особенно довольны, упустить множество радостных моментов, только чтобы избежать крошечной вероятности какого-то ужасного происшествия.

Сила веры

Мне долгое время не давала покоя мысль: как умные, образованные люди могут всецело отдаться псевдонауке и откровенной чепухе? Я рассматривал некоторые ситуации, которые могут способствовать рождению ложных убеждений, но ведь эти убеждения еще и выживают как-то в течение длительного времени. Если вы продаете уверенность, вы должны быть уверены в том, что продаете, а в наш информационный век это очень трудно.

Возьмем щелочную диету. Как мы уже говорили, научная основа у нее хлипкая до смешного, но многие последователи такой системы питания считают, что это истина, высеченная на скрижалях. Когда я смотрю в глаза евангелистов этой диеты, я могу сказать, что они действительно в нее верят. Это не значит, что придерживаться ее становится менее опасно, просто я не думаю, что этими людьми руководит злой умысел. Но раз уж отец-основатель диеты был осужден за медицинскую практику без лицензии, его последователи должны знать о критике созданной им системы. Не верю, что вы хотя бы изредка не гуглите то, от чего зависит весь ваш доход.

Ужасно трудно найти диетолога, врача, уважаемого медицинского авторитета, который был бы готов поддержать щелочную диету. Интернет кишит недоверием и критицизмом. Достаточно погуглить пару минут, и вот перед вами обстоятельное развенчание мифов от ведущих экспертов. Неужели даже это не лишает адептов диеты уверенности? Занимаясь поиском доказательств, мы всегда будем отдавать предпочтение информации, которая подтверждает наши убеждения и соответствует нашим пристрастиям. Но тут речь уже о другом уровне самообмана, и мне ужасно интересно, как можно сохранять полную, непоколебимую уверенность при таких обстоятельствах. Для этого нужно не только находить недостатки в контраргументах, а жить, как будто этих контраргументов вообще не существует.

Бритт Мари Хермс

После разговора с Бритт Мари Хермс, бывшим натуропатом, а ныне разоблачителем псевдонауки, я стал думать, как запоминающее «я» направляет наши убеждения. История Бритт весьма интересна: она предоставляет редкую возможность взглянуть на мир ложных убеждений глазами человека, который, по собственному смелому признанию, когда-то их разделял.

Вне всякого сомнения, Бритт весьма умна и хорошо информирована. Она магистр по молекулярной биологии, учится в докторантуре, изучает причины, по которым люди принимают те или иные решения о своем здоровье. Но еще несколько лет назад Бритт была практикующим натуропатом, выписывала неэффективные средства и выдавала шарлатанские рекомендации, ничуть не сомневаясь в своей правоте и не имея никакого понятия о том, что на самом деле продает ложь.

Бритт выросла в Южной Калифорнии, в той части мира, где открыто декларируется одержимость здоровьем, внешностью и эзотерическими верованиями. В юные годы она была сильно обеспокоена вопросами питания и здоровья. Это беспокойство подпитывалось изображениями прекрасных тел, которые публиковали в журналах, и потребностью в контроле – неудивительно, если учесть, что взрослела Бритт в официально признанной столице всех известных миру пищевых закидонов.

Бритт рассказывает, как шаг за шагом всевозможные байки и истории о позитивном опыте, связанном с альтернативной медициной, включая ее собственный опыт борьбы с аутоиммунными проблемами, позволили ей с легкостью принять соответствующие убеждения. Некоторое время она работала с прекрасно образованной и в целом просвещенной семьей, которая, основываясь на собственном опыте, верила в причинно-следственную связь между прививками и аутизмом. Это еще больше укрепило ее систему убеждений, бросающих вызов традиционной медицине.

Подростковый и юношеский опыт Бритт буквально подталкивал ее к альтернативной медицине. Решив стать доктором-натуропатом, она была абсолютно уверена, что осваивает легитимную область медицины. Родители спросили Бритт, почему бы ей просто не пойти в медицинскую школу, но она полагала, что выбирает самое динамичное направление медицины, которое более точно отвечает ее ценностям и убеждениям. «Я искренне верила, что могу стать практикующим медицинским специалистом, работать в широкой сфере общественного здравоохранения или даже сотрудничать с ВОЗ, – рассказывает Бритт. – Я всегда об этом мечтала, а теперь понимаю, что мне придется получать новое образование, чтобы эта мечта сбылась».

Как только Бритт начала учиться, она стала принимать на веру все больше и больше ненаучной информации. Ведь она сидела в классе, училась у опытных и авторитетных преподавателей. Натуропатию, которая включает причудливые и псевдонаучные практики, такие как гомеопатия и лечение кристаллами, преподают не в каком-нибудь вигваме, где гуру, сидя по-турецки, вещают о своей духовности. Будь это так, пожалуй, гораздо меньше людей попалось бы в ловушку. Но в школе, куда ходила Бритт, все было чин чином: классическая образовательная среда, опытные и, казалось бы, знающие учителя, все атрибуты респектабельности. Со стороны казалось, что это место, где говорят правду.

Мы еще вернемся к истории Бритт в главе 21, посвященной борьбе с лженаукой, поговорим о годах, которые она провела за «лечением» пациентов. Но когда я общался с ней, один вопрос поставил меня в тупик. Как может человек настолько образованный, информированный, цивилизованный, интересующийся наукой и истово желающий работать в медицине, так долго жить со столь глубокими ложными убеждениями?

Бритт не помнит никаких внутренних конфликтов, которые мучили бы ее до того, как привычный мир начал рушиться. Она не помнит, чтобы читала что-то, противоречащее ее убеждениям натуропата. Усомнившимся родителям она просто объясняла, что выбрала определенный путь в сфере медицины, достойный умного, ориентированного на карьеру специалиста. На протяжении всей учебы и практики у нее не было ни малейших сомнений. Я не представляю, как такое возможно. Я не представляю, как кто-то мог настолько долго жить со столь ошибочными убеждениями и не сомневаться в них ни секунды.

Иногда я смотрю на очередного диетического гуру, пока он рассказывает мне, как молочные продукты вымывают кальций из моих костей, а лимонная вода ощелачивает весь организм, и пытаюсь увидеть хотя бы тень неуверенности в его глазах. Конечно, время от времени даже гуру заходят на сайт «Научно обоснованная медицина» или на другие многочисленные ресурсы, где публикуют разумные советы, но их убеждения не меняются. Зачастую мне кажется, что эти люди должны быть невероятно крутыми актерами, ведь ничто не выдает их сомнений. Возможно, причина в том, что, как и Бритт, которая провела долгие годы в этом мире, они искренне в него верят. Наверняка это единственная причина, по которой псевдонаука так процветает. Сомнения, неуверенность, потребность задавать вопросы – все это свойства настоящей науки, ее непрерывных поисков истины. Это удел Ученого Коломбо, которого вечно беспокоит «еще одна вещь». Наверно, чтобы псевдонаука процветала, мы должны верить в определенность?