сотворения мира не видано и не собрано было подобных сокровищ, столь великолепных и драгоценных... И в сорока богатейших городах земли, я полагаю, не было столько богатств, сколько их было в Константинополе!» Лакомая добыча дразнила аппетиты воинов креста. Грабительские рейды их отрядов в город приносили его жителям немалые тяготы, церкви стали утрачивать часть своих сокровищ. Но самое страшное для города время наступило в начале весны 1204 г., когда предводители крестоносцев и представители Венеции заключили договор о разделе территорий Византии, который предусматривал и захват ее столицы.

Крестоносцы решили штурмовать город со стороны Золотого Рога, у Влахернского дворца. Католические священники, состоявшие при войсках крестоносцев, всячески поддерживали их боевой дух. Они с готовностью отпускали грехи всем желавшим того участникам предстоящего штурма, внушая воинам мысль о богоугодности захвата Константинополя.

Вначале были засыпаны рвы перед крепостными стенами, после чего рыцари пошли на приступ. Византийские воины отчаянно сопротивлялись, но все же 9 апреля крестоносцам удалось ворваться в Константинополь. Однако они не сумели закрепиться в городе, и 12 апреля атака возобновилась. Приступ крестоносцы произвели со стороны морских стен города, тянувшихся вдоль бухты Золотой Рог. Робер де Клари так описывал начало этого сражения, оказавшегося решающим в битве за город: «Когда настало утро понедельника, все пилигримы (так автор именует участников крестовых походов.— Ю. П.) хорошенько снарядились, надели кольчуги, а венецианцы подготовили к приступу перекидные мостики своих нефов... и свои галеры (военные суда разных типов.— Ю. П.); потом они выстроили их борт к борту и двинулись в путь, чтобы произвести приступ; и флот вытянулся по фронту на доброе лье; когда же они подошли к берегу и приблизились, насколько могли, к стенам, то бросили якорь. А когда они встали на якорь, то начали яростно атаковать, стрелять из луков, метать камни и забрасывать на башни греческий огонь; но огонь не мог одолеть башни, потому что они были покрыты кожами. А те, кто находился в башнях, отчаянно защищались и выбрасывали снаряды по крайней мере из 60 камнеметов, причем каждый удар попадал в корабли; корабли, однако, были так хорошо защищены дубовым настилом и виноградной лозой, что попадания не причиняли им большого вреда, хотя камни были столь велики, что ни один человек не мог бы поднять такой камень с земли».

Сражение было яростным, крестоносцы атаковали настойчиво, не считаясь с потерями. С помощью штурмовых лестниц передовая группа атакующих взобралась на крепостную стену. Другая группа сделала пролом на одном из участков стены, а затем разбила несколько крепостных ворот, действуя уже изнутри. В городе начался пожар, погубивший две трети зданий. Сопротивление византийцев было сломлено, Алексей Мурчуфл бежал. Правда, весь день на улицах шли кровопролитные схватки. Утром 13 апреля 1204 г. в Константинополь вступил глава крестоносного войска итальянский князь Бонифаций Монферратский.

Город-крепость, устоявший перед натиском многих могучих врагов, был впервые захвачен неприятелем. То, что оказалось не под силу полчищам персов, аваров и арабов, удалось рыцарскому войску, насчитывавшему не более 20 тыс. человек. Один из участников похода крестоносцев, француз Жоффруа де Виллардуэн, автор высоко ценимой исследователями «Истории захвата Константинополя», считал, что соотношение сил осаждавших и осажденных составляло 1 к 200. Он выражал удивление победой крестоносцев, подчеркивая, что никогда еще горсточка воинов не захватывала город с таким множеством защитников. Легкость, с которой крестоносцы овладели огромным, хорошо укрепленным городом, была результатом острейшего социально-политического кризиса, который переживала в тот момент Византийская империя. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что часть византийской аристократии и купечества была заинтересована в торговых связях с латинянами. Иными словами, в Константинополе существовала своеобразная «пятая колонна».

Бонифаций Монферратский обещал своему войску трехдневный грабеж Константинополя после его захвата. Началось разорение византийской столицы. Один из очевидцев этих трагических событий, византийский сановник и историк Никита Хониат, так описывал первые часы хозяйничанья крестоносцев в Константинополе: «В день взятия города хищники расположились на ночлег повсюду и грабили все, что было внутри домов, не стесняясь с хозяевами, наделяя иных ударами; кого они уговаривали, кому грозили по всякому поводу. Всё они получили или сами нашли: часть лежала на виду или была принесена хозяевами, часть разыскали сами латиняне, пощады у них не было никакой, и ничего они не отдавали собственникам обратно... Собираясь партиями, жители уходили, одетые в рубища, изнуренные бессонницей и осунувшиеся, видом мертвецы, с налитыми кровью глазами, будто плачущие кровью, а не слезами. Одни горевали о потере имущества, другие уже не удручались этим, но оплакивали похищенную и поруганную девицу-невесту или супругу, каждый шел со своим горем». Жоффруа де Виллардуэн отмечал, что «убитым и раненым не было ни числа, ни меры».

Страшный ущерб нанесли городу пожары. Они возникали дважды еще до момента решительного штурма. Множество зданий сгорело во время пожара, начавшегося в момент штурма города 12 апреля. Жоффруа де Виллардуэн писал, что этот пожар уничтожил больше домов, чем насчитывалось их в трех крупнейших городах Франции того времени. 12—13 апреля в огне погибли многие кварталы города, расположенные на побережье Золотого Рога. В июне 1204 г. пожар опустошил обширный район, простиравшийся до границ территории Влахернского дворца. Дотла сгорели многие кварталы, застроенные богатыми домами. В августе, после очередной стычки между латинянами и византийцами, город вновь запылал. В тот день был сильный ветер. Огонь бушевал почти сутки, сгорела вся центральная часть Константинополя — от Золотого Рога до побережья Мраморного моря. Пламя неистовствовало с такой силой, что горящими головнями были подожжены суда в гавани. Августовский пожар уничтожил богатые торгово-ремесленные кварталы и полностью разорил торговцев и ремесленников Константинополя. После этого страшного бедствия торговые и ремесленные корпорации города утратили былое значение, а Константинополь надолго потерял свое исключительное место в мировой торговле.

Погибли многие памятники архитектуры и выдающиеся произведения искусства. Площадь Константина и прилегавшие к ней улицы сделались добычей огненной стихии. Великолепные общественные здания, церкви и дворцы — все лежало в дымящихся руинах. Огонь, к счастью, остановился у самого храма св. Софии.

Предводители крестоносцев заняли уцелевшие императорские дворцы, в частности Влахернский и Вуколеон, расположенный на юго-западной оконечности Босфорского мыса, несколько южнее Большого дворца. Находившиеся в них сокровища были захвачены крестоносцами. Вообще, добыча превзошла все их ожидания. В руки завоевателей попало неисчислимое множество золотых и серебряных изделий, драгоценных камней, мехов и тканей. Грабители не остановились перед разорением усыпальниц византийских императоров. Саркофаги были взломаны, найденные в них украшения из золота и драгоценных камней