Как приятно сложить всю вину на человека, который никому уже не нужен.

Странно, но никаких неприятных ощущений и мыслей не было. Она чувствовала себя как животное: нежилась на солнце без забот и мыслей о будущем. Были только забота и тепло.

– Не знаю, – ответил он. – Не думаю, что Ханна была преступницей. Мне кажется, она была просто испуганным человеком, которому в секте мозги вывернули. Ей был нужен человек, даже ребенок, чтобы взять его за руку, чтобы было с кем поговорить в машине, человек, который помог бы ей найти силы и смелость добраться до родителей, где она сама почувствовала бы себя в безопасности.

Дженни понравилась такая версия событий. Все это означало, что мама и папа не врали. Они были добрыми и хорошими людьми, действительно считали ее своей внучкой.

– Чего во всем этом слишком много, так это родителей, – произнесла она.

– Это да. Теперь об этом знает и Лиззи, которая считается сразу за четырех родителей. Она вот что еще говорит – похищение ребенка является серьезным преступлением. Как убийство. Не существует понятия закрытия дела по сроку давности. Можно пойти под суд, если кому-нибудь об этом расскажем. ФБР придется найти Ханну, чтобы подтвердить или опровергнуть нашу версию событий.

Сейчас она почувствовала себя тяжелее. Продолжая держать голову на его груди, она вытянула ноги на пассажирское сиденье, упершись спиной в рычаг переключения передач.

– По-моему тебе неудобно, – сказал он.

– Да, но у меня нет сил сидеть.

Рив протянул руку и достал плед с заднего сиденья.

– Давай посидим у водопада, – предложил он и помог ей подняться.

Ребята нашли освещенное солнцем место и расстелили плед на большом, согретом лучами камне.

– Представь, сколько будет крику, – выговорила она. – Об этом будут писать все бульварные газеты. Это обсудят на ток-шоу, где обычно говорят о каких-то странных или нелепых случаях, – девушка поежилась. – Мне для полного счастья только этого и не хватало.

– Я не против чего-нибудь в некоторой степени сексуального, – заметил он.

– Я сначала хочу закончить с этой темой.

Он вздохнул:

– Лиззи говорит, что, если хочешь связаться с семьей из Нью-Джерси, это надо сделать очень приватно.

– И она считает, что является самым подходящим человеком для выполнения этой роли?

– Лиззи всегда считала, что она – самый лучший человек для решения любых вопросов, – ответил он. – Лично мне такое качество кажется омерзительным. Еще хуже, когда приходится жить с людьми, которые так считают. В этом смысле Меган и Тодд мало от нее отличаются.

– Ты их всех прекрасно знаешь, вы росли вместе. А я не знаю своих братьев и сестер. Как думаешь, они обо мне хоть когда-нибудь за ужином вспоминают? Может, у них дома на стене висит моя фотография? Говорят ли друг другу: «Ей скоро школу заканчивать»?

– Уверен, что они именно так и делают, – произнес Рив, целуя ее. Его мысли были явно далеки от Нью-Джерси.

– Но вот одно я знаю совершенно точно, – сказала она и заплакала.

– Что? – Он нежными поцелуями ловил ее слезы, чувствуя на языке соль.

– Я – все та же плохая девочка, которая хотела внимания и позволила ради этого себя украсть.

Он рассмеялся:

– Ну ты наверняка не такая уж плохая, если они пытаются найти тебя при помощи фотографий на пакетах молока.

«Какой он заботливый, – подумала Дженни. – Но мне так страшно».

– У нас есть два возможных варианта действий, – произнесла она.

– Точно. Или мы это сделаем, или нет. Я за то, чтобы сделать.

– Нет, я не про это. Или я свяжусь с семьей из Нью-Джерси, или нет. Я за то, чтобы не связываться.

– Поддерживаю. Кому нужна еще одна семья? – произнес он, ложась на нее всем телом, вес которого, казалось, она даже не ощущала.

В следующую субботу друзья взяли в прокате несколько фильмов. Сара-Шарлотта привела Джейсона и принесла пакет чипсов.

– По-своему, он тоже похож на картошку, – прошептала она на ухо Дженни.

– Тише, – ответила та. – Мне нравится Джейсон.

– И мне, – сказала Сара-Шарлотта. – Но в нем нет ничего романтического. Он всего лишь Джейсон.

Дженни кивнула.

– А у меня романтик. Видишь заколку в виде тыквы? Это Рив подарил мне на День благодарения.

– Здорово! – воскликнула подруга.

Миссис Джонсон внесла гигантскую бадью с попкорном.

Они вчетвером уселись на ковре и заспорили о том, что должно находиться в середине: игра-викторина или попкорн. Джейсон заявил, что он брал в прокат фильмы, поэтому будет решать, какой из них смотреть первым. Рив предположил, что играть и при этом смотреть кино сложно, ибо один человек неизбежно окажется спиной к экрану, а он этим человеком совершенно точно быть не хочет.

– Давайте поспорим, кто выиграет, – предложила Сара-Шарлотта, засовывая в рот целую горсть попкорна.

– Точно не я, – сказал Рив. – Я силен только в категории «Спорт».

– И не я, потому что вообще мало знаю, – вставила Дженни.

– Ну и отлично, – заметила Сара-Шарлотта. – Люблю играть с теми, кто ничего не знает. Я-то все знаю. Твой ход, Дженни.

Та бросила кубики и выбрала тему «География».

Сара-Шарлотта взяла карточку и зачитала вопрос:

– Пакет из-под молока, как и брошь с тыквой, тебе дал Рив? Он имеет для тебя какое-то романтическое значение?

Девушка чуть не подавилась попкорном, закашлялась, и парню пришлось стучать ей по спине.

– Зачитай настоящий вопрос, – попросил он.

– Нет, ну правда, – произнес Джейсон. – Мы все хотим знать! Ты двадцать раз в день открываешь эту тетрадь и пялишься на пакет. Давай, колись. Что в нем такого особенного?

В этот момент в комнату вошла мама с бутербродами с индейкой и двумя литрами кока-колы.

– Действительно, дорогая, – поддержала она. – В ту субботу у тебя чуть припадок не случился, когда на полу раскрылась та тетрадь. Все, что я увидела, – это название производителя «Молокозавод “Флауэр”».

Дженни стало нехорошо.

«Умоляю, не сейчас, – думала она. – Только не в присутствии Сары-Шарлотты и Джейсона. Не тогда, когда мама изображает заботливую хозяйку дома. Да и вообще никогда! Я же хотела забыть про семью в Нью-Джерси».

– А с каких это пор наш личный вопрос начал волновать окружающих? – спросил Рив. Он покатился по ковру и накатился на Дженни, пока не подмял ее под себя. Девушка всем своим видом показывала, что ей не хватает воздуха.

Парень скатился на ковер и, лежа на спине, заявил: