труждающимся, супруга моя — молитва — сразу же присоединяется ко мне (ибо весьма любит меня), поскольку я лаю на воров и бужу хозяина дома — ум; ее непобедимой силой уничтожаются [и изгоняются] из верующей души все помыслы, возделывающие беззаконие, вместе с их мечтаниями. И вот я открыл таинственные пути мои. Шествуйте по ним, ибо Дух Божий руководит ими, и тот, кто водится Духом, становится сыном Божиим. Как говорит [апостол], «все водимые Духом Божиим, суть сыны Божии»» (Рим. 8,14).

11. Но пусть молитва — сама царица добродетелей443 — выглянет с высоты чистоты и громогласно заявит своим данникам, совлекшим свои одежды и облачившимся в ее одеяния: «Я даю подвижникам на время передышку от телесных трудов, ибо тех, кто платит мне дань утруждениями души и тела, я взамен вознаграждаю плодами Духа (см. Гал. 5, 22–23), — удостоившиеся таких плодов становятся превыше бесовских козней. Я есть сокрытое поле: его приобретают те, которые с усердием отвергают от себя все [блага этого] мира444. Я есть та, которая выводит ум [из соблазна] чувственного ощущения здешних [вещей], рассекая “главы сильных” (Авв. 3, 14), то есть страстные мечтания, властвующие над душой, чтобы добиться ее согласия на грех. Я есть огонь, который пришел низвести на землю Господь (см. Лк. 12, 49), возжигаемый в невещественном теми, кто [еще] вещественен445. Я есть оплот против врагов: “Вси языцы обыдоша мя, и именем Господним противляхся им” (Пс. 117, 10). Я есть учительница ведения Христова: “воньже аще день призову Тя, се познах, яко Бог мой еси Ты” (Пс. 55, 10). Я есть утешение отчаявшихся: “Благодушествует ли кто, пусть поет псалмы; отчаивается ли кто, пусть молится”446. Пребывающий в безмолвии [и отвлекающий свою мысль] от [всякого греховного] помысла беседует со мной. Пребывающий в молчании внимает мне. Не позволяющий очам [своим] предаваться кружению447 сохраняет меня, ибо любовь к телесным зрелищам обкрадывает любовь того, кто собеседует со мной. Тот, кто следует по пути неуклонного созерцания, во мне пребывает, и я в нем (см. Ин. 6, 56): он приносит плод благости, кротости, милости, смиренномудрия, веры, воздержания и других даров (см. Гал. 5, 22–23). Однако кто не пребывает со мной, извергается вон из Божественного ведения: он отвергается как горделивый и покрывается мраком как нечистый; помыслы мира захватывают его, ввергая его в огонь плотских наслаждений, и он сгорает [в нем]. Я есть пламенный и обращающийся меч (см. Быт. 3, 24), поскольку я постоянно вращаюсь и разбрасываю в сердце [искры] несказанных умозрений, воздвигая [их] против мыслей, сражающихся [с нами]448. Я сохраняю познающие силы души, а желания преходящих благ предаю огню. Того, кто малодушествует и не принимает моих трудов с надеждой и терпением, я делаю [пребывающим] вне блаженной жизни, но того, кто познает меня, припадает ко мне и непрестанно желает быть со мною через постоянное покаяние и [добровольное] приятие скорбей и многих искушений, я делаю одним духом с Господом (см. 1 Кор. 6, 17). Ведь если я умерщвляю плотские движения, то [одновременно] оживотворяю умозрения души. Я есть падение тех, кто желает отпасть от меня, и восстание тех, кто [твердо] пребывает во мне и благоговеет перед Богом; я есть слово, прекословящее духам злобы449. Ведь непрерывно произнося в глубине души [молитву] “Господи Иисусе”, я усваиваю весь ум и [все] помыслы души моему созерцанию и произнесению вслух, [а тем самым] оказываюсь прекословящим неразумным страстям и обычным [житейским] попечениям.

12. Я есть день Господень, сотворенный Им, поскольку я действую при призывании многовожделенного имени Его450, радуя всех тех, кто постоянно устремляет свой взор на меня. “Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь” (Пс. 117, 24). Также: “В той день погибнут вся помышления их” (Пс. 145, 4). Ибо когда мой свет сияет в душах верных, тогда из них исчезают размышления [всякого] мирского мудрования, поскольку я переношу их в бессмертный мир, запечатлевая на этих душах радость неизреченных благ. Видя меня, Авраам обрадовался (см. Ии. 8,56). Ведь он обрадовался в [своей] душе, усмотрев в прообразе то, что я являю в истине преданным мне от всего сердца и без небрежения. Авраам взошел на гору, чтобы принести в жертву Исаака; и когда он связал ему ноги, приготовившись к закланию, то был остановлен Ангелом: неожиданно Авраам получил обратно Исаака живым, принеся в жертву вместо него барана (см. Быт. 22, 1-19). Так преобразовательно он был введен в таинство дня Воскресения Христова451. Потому Авраам и возрадовался, получив откровение этого таинства. Вследствие чего, о человек, непоколебимо придерживайся меня в сокровенных глубинах своего сердца — и ты ясно узришь проявление таинства. Ревностно взойди на мой крест и духовно и трезвенно произнеси в мысли своей имя Господа и Бога твоего. Тогда увидишь помысел правого суждения, связанный по ногам смиренномудрым и верующим умом и послушный служению Божиим волениям, но отнюдь не умерщвляемый. Ибо “меч духовный” (Еф. 6,17) предназначен не для того, чтобы отсекать от сердца чистый помысел естества, но, наоборот, чтобы спасти и сохранить его. Ведь если он будет уничтожен, то кто будет соработничать с умом [в достижении] наилучшего? Поэтому [духовным] рассуждением истины уничтожается непостоянное и надменное суждение неразумного чувства и мечтания. Ведь когда это суждение умерщвляется ударом [духовного меча] разума, тогда чувство становится орудием добродетелей, действующих в телесных членах, а мечтание, изолированное [от чувственных впечатлений]452, приносит в ум образы смыслов, сокрытых в зримых формах [вещей], которые проявляются в душе посредством созерцания453. Я есть освобождение попавших в узы нерадения, свет ослепленных неведением, исправление падших, страж приходящих ко мне, любовь отвергших [все] мирское, крепость благих помыслов. Я даю приют сиротствующему уму, ушедшему в странствие от [этого] мира, и душе, овдовевшей от плотской привязанности. Я гублю путь страстей и помыслы гордыни, а в сердцах смиренных я воцаряюсь. Не отведавшие меня чужды радости, но являются причастниками [мирской] печали; они сопричаствуют [душевным] колебаниям, малодушию, двусмысленности и преисполнены трусости перед бесами, дикими зверями, людьми, изменениями стихий и различными болезнями; часто они впадают в немощь и трепещут перед тенями человеческими.

13. Некоторые полагают, что для достижения совершенной добродетели достаточно телесных трудов, и, предав себя утруждению, не стяжали желания меня. Они не знают, что пост, воздержание, бедность, сон на голой земле, [добровольное] лишение сна, коленопреклонения и все другие телесные [труды] совершаются ради того, чтобы обрести меня — царицу добродетелей и дверь к плодам Духа. Вследствие этого они, целиком полагаясь