Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В частности, критики отмечают, что попытка доказать непричастность коры головного мозга к волевым актам с помощью электрического раздражения отдельных мозговых участков вряд ли правомерна, так как получающиеся при этом двигательные реакции не могут считаться эквивалентом истинно произвольных движений.
Чтобы читателю было понятно, о чем пойдет речь в этой главе, уточню одно обстоятельство, связанное с различением формирования побуждения к действию и запуска (инициации) этого действия. Формирование побуждения — это мотивационный процесс образования намерения. Однако намерение нужно осуществить, для чего требуется прежде всего запустить спланированное действие. Каким образом это происходит, является одним из самых «темных» вопросов в психологии воли. По этому поводу Н. Н. Ланге писал: «Никому из нас непосредственно не понятно, как собственно происходят наши волевые действия — движения. Мы чувствуем мотивы к действию, затем ощущаем само действие, но переход между ними остается вне сознания» [1996, с. 331]. Следует согласиться с Н. Н. Ланге: и до сих пор именно этот момент служит камнем преткновения в понимании запуска волевых действий. В разное время на этот счет высказывались различные точки зрения. Главными из них стали: 1) представления об инициации произвольных действий непроизвольно, с помощью возникающих представлений и связанных с ними идеомоторных актов; 2) представления о запуске произвольных актов с помощью волевого усилия. Эти два направления вступили в противоборство друг с другом.
Еще У. Джемс отмечал, что, как предполагают некоторые психологи, помимо представления о движении нужна «идея» (представление) о степени иннервации, необходимой для сокращения мышц. «Нервный ток, идущий при разряде из двигательного центра в двигательный нерв, порождает своеобразное ощущение, отличающееся от всех других ощущений. С центробежными токами связано чувство иннервации, и ни одно движение не предваряется нами мысленно без того, чтобы это чувство не предшествовало ему. При этом иннервационное чувство указывает на степень силы, с которой должно быть произведено данное движение, и на то усилие, при помощи которого его всего удобнее выполнить. Но многие психологи отвергают существование иннервационного чувства, и, конечно, они правы, так как нельзя привести прочных доводов в пользу его существования», — писал У. Джемс [1991, с. 316].
У. Джемс считал, что в состав волевого акта может входить некоторый элемент согласия на то, чтобы акт совершился, — решение «да будет!». Именно этот элемент и характеризует, по У. Джемсу, сущность волевого акта. Однако в отношении роли этого элемента позиция У. Джемса не столь уж определенная, так как далее он писал, что в простейших актах вмешательство дополнительного психического акта в виде решения о запуске произвольного движения не требуется, оно осуществляется по механизму, который У. Карпентер назвал «идеомоторным актом»: возникновение мысли (представления) о движении вызывает произвольное движение непосредственно, без вмешательства воли.
Для доказательства этого У. Джемс приводил следующий пример: «Во время разговора я замечаю булавку на полу или пыль у себя на рукаве. Не прерывая разговора, я поднимаю булавку или стираю пыль. У меня не возникает никаких решений по поводу этих действий, они совершаются просто под впечатлением известного восприятия и проносящейся в сознании моторной идеи» [там же, с. 322]. Возникает вопрос: а почему появилась моторная идея? И почему не могло с такой же быстротой пронестись в сознании и остаться не зафиксированным в памяти решение, что надо стереть пыль или поднять булавку?
Рассматривая запуск произвольного движения с помощью идеомоторного акта, У. Джемс пытался доказать, что в тех случаях, когда за идеомоторным актом действие не следует, в сознании имеется какая-нибудь другая идея, парализующая активность первой. «Но даже и в этом случае, — писал он, — действие совершается отчасти: наблюдая за фехтующими, мы производим руками слабые аналогичные движения, и т. п.». Все это при сильных эмоциональных переживаниях действительно может иметь место. И все же, по моему мнению, У. Джемс слишком гипертрофировал роль предпусковых влияний (идеомоторики) для запуска произвольных движений. Ведь их инициация в большинстве случаев осуществляется с помощью пускового импульса, а предпусковые влияния в этих случаях лишь облегчают этот запуск, ускоряют его.
Рассматривал этот вопрос и Г. Мюнстерберг. В частности, он писал: «Я думаю о том, что возьму книгу, прежде чем протягиваю руку к ней; и, опять-таки, основным фактом является то, что предшествующее представление о цели соответствует конечному результату. Однако возникает сомнение, не опущено ли при этом самое существенное. Может быть, здесь [имеет место] промежуточный процесс — чувство внутреннего импульса, акт решения — между моей мыслью о книге и движениями, когда я встаю и достаю ее? Не заключена ли и не скрыта ли именно здесь вся тайна воли?.. Тщательный анализ может расчленить и переживание, даваемое таким импульсом. Легко показать, что в действительности здесь играет роль только предшествующее представление о первом движении, которое должно быть выполнено для того, чтобы была достигнута конечная цель» [1997, с. 183]. Таким образом, волевой (внутренний) импульс Г. Мюнстерберг сводил к представлению о первом движении, направленном на достижение цели. «Это представление о первом движении, предшествующее самому движению, и является содержанием того, что мы обыкновенно называем чувством импульса. Действительно, ему принадлежит решающий характер, так как это представление о первом движении ведет к выполнению самого движения» [там же, с. 183–184].
Нетрудно заметить, что представление у Г. Мюнстерберга играет роль условного сигнала, а само действие носит чисто условно-рефлекторный характер: стоит только возникнуть представлению о цели, а затем представлению о первом движении к цели, как действие осуществится само собой. Воля (произвольность) сведена этим автором, по существу, к преднамеренной актуализации образа цели — к представлению, и не больше.
Сделал попытку разобраться в механизме запуска волевых действий и Н. Н. Ланге, находившийся под сильным влиянием книги У. Джемса «Принципы психологии», в которой автор изложил приведенную выше точку зрения на волевой запуск действий. Поэтому нет ничего удивительного, что взгляды Н. Н. Ланге по вопросу о воле сходны с взглядами У. Джемса. В работе «Элементы воли» [1890] Н. Н. Ланге писал: «Обыкновенно волю и волевые явления рассматривают как некоторый совершенно своеобразный и дальнейшим образом неразложимый сознательный импульс к действиям, по времени им предшествующий. Я намерен, напротив, показать: 1) что такого импульса в сознании вовсе не существует, 2) что те сознательные явления, которые именуются волевым усилием, для происхождения самого действия вовсе не существенны и 3) что это усилие даже не предшествует, как то нам кажется, нашим действиям, а за ними следует» [1996, с. 316].
С точки зрения Н. Н. Ланге, движению предшествуют влечения (стремления), под которыми он понимал то, что сейчас называют потребностями. Волевое же усилие (хотение) сопровождает само действие. «Хотения суть влечения, переходящие в действия и сопровождаемые чувством активности этих действий, иначе говоря, то, что отличает деятельную волю от влечений, есть импульс к действию, — писал Н. Н. Ланге. — Поиски ответа на вопрос: что такое этот импульс к действию? — вот в чем состоит весь смысл психологического анализа воли. Мы имеем, с одной стороны, влечения, или чувствования, с другой — действия; между ними и помещается то, что психологи именуют волей, т. е. субъективное решение, или импульс».