— Мы воспользовались… чем? — удивился Александр.

— Как, разве вы этого не знали? — удивился Оракул. — То, что вы называете чёрной дырой, на самом деле — переход в параллельный мир. Или в иное измерение, как мы, атланты, такой мир называем.

— Чёрная дыра — переход? Измерение? — пробормотал потерявшийся Александр. — А мы думали, что нашу «Звезду» вышвырнуло назад во времени. Значит, чёрные дыры искусственного происхождения?

— Ну да! Переходы — дело рук расы Бутты. Они были великими путешественниками, вот и сделали для удобства коридоры между мирами. Тебе ведь наверняка знаком термин «параллельные вселенные». А чёрные дыры — это переходы между такими вселенными. Впрочем, иногда переход не уводит в другой мир, а просто позволяет сократить путь в пределах одного измерения. Мы ими постоянно пользуемся… ну, с тех пор как Бутта открыл нам истинную природу этих космических объектов.

Морозов попытался представить, сколько энергии ежесекундно пожирает чёрная дыра, в которую затянуло «Белую звезду», для обеспечения возможности попасть в другой мир, и у него закружилась голова. А за час? А в год?

— Безумие! Зачем было строить такие колоссальные объекты и впустую тратить энергию? Ведь этим переходом могут вообще никогда не воспользоваться!

— Возможно, — легко согласился старик. — Мы этого тоже не поняли, но приняли как данность. И, кстати, до сих пор не знаем, какое количество переходов построила раса Бутты. Скорее всего, их столько же, сколько и самих параллельных миров. Ну-ка, умножь число «чёрных дыр» в известной тебе вселенной на бесконечное множество измерений!

Александр лишь безнадёжно махнул рукой.

— У меня всегда было слабовато с умножением бесконечности на бесконечность.

— А раса Бутты, видимо, это знала. И, может быть, мы тоже дошли бы до этого, если бы не вели беспрерывные войны. Но с давних времён все наши силы уходили на создание новых способов уничтожения себе подобных. Вот так и превратилась некогда могучая раса атлантов в выродков и своего рода полицейских и нянек для молодых цивилизаций. Монстры разбежались по многим измерениям и различным планетам, а оставшиеся силы порядка их отлавливают в меру способностей и возможностей.

Александру пришла на ум фраза, сказанная ранее Оракулом.

— Вы говорили, что Аминор и Зарик — ближайшие родственники. Значит, мой дракончик…

— Да, его предки когда-то были атлантами, — подтвердил отшельник.

Александр посмотрел на Зарика. Тот лизнул его в щёку раздвоенным язычком.

— Видимо, его порода оказалась не только жизнеспособной, но и, самое главное, миролюбивой. Кстати, ты не замечал за ним каких-нибудь повышенных ментальных способностей?

Александр вспомнил, как Зарик несколько раз помогал ему, предчувствуя опасность или чьи-то враждебные намерения.

— Значит, у них сохранились телепатические способности на эмоциональном уровне. А вот Аминор — это самый настоящий монстр. В его голове уже давным-давно выродились все понятия о доброте или порядочности. Он не настолько неуязвим, как Сэт, но очень хитёр, и поймать его непросто. Триада, кстати, до сих пор так и не смогла этого сделать. Видишь ли, — Оракул опять пустился в философствования, — в настоящий момент эта злобная парочка уравновешивает соотношение сил на планете. Сэт находится в заключении, но ухитряется и оттуда пакостить. В первую очередь местным жителям, разумеется, но и атлантам достаётся. Кроме того, и без усилий Сэта в самой человеческой сущности заложено стремление к неизведанному, а оно не всегда бывает полезным для людей. С другой стороны — не будь у разумного существа этого обуревающего любопытства, оно захиреет без новых сведений и ощущений. Вообще, человек — это самое странное существо из всех известных мне. У людей непонятная психология, не поддающаяся никаким законам. Было одно древнее высказывание… дословно не помню, но смысл таков: сколько ни делай добрых дел, их всё равно будет казаться мало, но стоит совершить один проступок, и его будут помнить всю жизнь. На первый взгляд — несправедливо, однако на самом деле это и есть примитивное равновесие. Оно движет всем: вход и выход, начало и конец. Коли есть вход в пещеру, то обязательно имеется и выход из неё, даже если для этого надо просто повернуться и пойти обратно. Между прочим, — продолжал Оракул, — в том измерении, откуда ты родом, меня в древности знали под именем Януса, бога с двумя лицами. На багровой Адерре я был Сорсото, у меланийцев — Оброком, у фоссилян — Тгрчи. Но, я думаю, что ты не увлекался мифологией, поэтому оставим это и вернёмся к насущным проблемам. Мы, атланты, в меру сил управляем развивающимися планетами, пока их население не вырастает до того уровня, что перестаёт активно верить в богов. Тогда мы уходим, и цивилизация, ставшая уже достаточно устойчивой, предоставляется собственной судьбе. Иногда на планете остаются наблюдатели, которые вмешиваются только в случаях крайней опасности. Бывало, что цивилизации гибли, уничтожая сами себя, а иногда наблюдатели спасали подопечных. Поверь, это крайне тяжело — быть ответственным за судьбу целой разумной расы. — Оракул помедлил и продолжил: — Однако есть одно «но». Я уже давно подозреваю: нами, атлантами, управляют так же, как мы управляем примитивными народами.

— Ого! — удивился Александр. — И что, для этого есть серьёзные основания?

— Да, было несколько случаев, но их можно трактовать и так и этак. Кто я? Пассивный борец за равновесие сил, сторонний наблюдатель, который вмешивается лишь при крайней надобности. За всю мою многотысячелетнюю практику это впервые, когда помощь приходит извне. К тому же это оказывается не армия атлантов, а всего лишь человек.

Александр молчал — он начал смутно понимать истинную подоплёку рассказа Оракула.

— Иногда во мне просыпается ясновидение, но вижу я будущее не отчётливо, а размыто, в общих контурах. Я могу предсказать, что произойдёт, только не с конкретными личностями, а вообще… Недавно мне была явлена большая война. И странные, ужасные, даже для атланта, твари. А я, поверь, повидал немало на своём веку. Атланты уже более неспособны сами вести войну, но очень хорошо научились это делать чужими руками. Мы стали своего рода эмоциональными вампирами. Сэт, например, просто обжирается страданиями умирающих на поле битвы, а потому затевает войны везде, где только сумеет. Сейчас Мэлт при помощи своего хозяина пытается противостоять Энки, Инанне и Энлилю, для чего он вошёл в контакт с теми ужасными созданиями, о которых я уже говорил. Но на этот раз Змей и Мэлт откусили кусок, который им не проглотить, — даже Сэт не сможет совладать с пришельцами и сдержать их в узде. И Триада тоже не сумеет. Поэтому здесь и оказался ты.

— Я?!! — воскликнул поражённый космонавт.

— Вообще-то, главным образом твой корабль, но и ты играешь большую роль.

— Но как можно дать отпор этим… тем… как мы можем отвести угрозу, если даже атланты не способны на это?

— Нас ещё много, но мы разобщены, разрознены, разбросаны по различным измерениям и планетам. Каждый занят своим делом, и собрать всех под единое начало практически невозможно — сказались тысячи лет господства над другими расами и нашей распущенности. А для полноценной войны с пришельцами потребуется общий сбор и единое управление. Вы же, люди, в противоположность нам — сплочены и способны на многое, поэтому вам предстоит сыграть главную роль. Хотите вы этого или нет, но вас уже назначили. И, судя по всему, начинаешь бой ты и твой корабль. Эта планета именно в этом измерении слишком важна, чтобы позволить Сэту, Аминору и их шайке превратить её в пепелище с помощью неведомых союзников извне.