посмотрел на меня с надеждой. – Призналась в любви, попросила взять её в жёны?

Отец не видел, как стоявшая за его спиной Хильдерика покраснела и спрятала лицо в ладонях. Ну да, она-то именно так и поступила в своё время. Только принц на белом коне не примчался на зов. Пора бы уже понять, что на хлебные крошки слетаются вовсе не орлы.

– Нет, сестра точно не писала его величеству, – сказала я серьёзно, и отец с сожалением прищёлкнул языком. – Просто Аранчия очень красива и набожна, – продолжала я, раскрошив мякоть булочки в горсти, – король услышал об этом и явился за ней. Вы же знаете, что драконы помешаны на красивых скромницах. Давайте уже покормим птиц, почтим память матери и наших предков.

Мы с отцом подошли к перилам, и жадные чайки тут же закружились поблизости. Бросая крошки птицам, полагалось мысленно называть усопших по именам, но сегодня в моей голове было только одно имя – Рихард.

Рихард… Рихард…

Оно било в мозг, как раскалённый молоточек. Оно жалило, как пчела с сотней жал. И когда Хильдика назвала имя короля драконов, мне на секунду показалось, что это я произнесла его вслух.

– Принц решил устроить турнир в честь её высочества, – сказала Хильдика моему отцу, – и милорд Рихард тут же пожелал участвовать.

– Турнир? – отец с тревогой посмотрел на меня. – Состязания с драконом? Для людей это заведомый проигрыш.

– Вот и я говорю, – произнесла моя «жёнушка», сердито сверкая глазами.

– Дракон проиграет, – сказала я небрежно, продолжая швырять хлеб в воздух. – Он согласился на состязания в стрельбе, верховой езде и игре в шахматы. Поверьте мне, ни в одном случае он не добьется победы.

Отец с сомнением покачал головой, но не успел ничего ответить, потому что внизу, под террасой появились те, о ком мы только что говорили – братья-драконы.

Позабыв о галдящих чайках, мы замерли, наблюдая, как король Рихард и герцог Тюнвиль прогуливаются по открытой галерее, о чём-то переговариваясь вполголоса и поглядывая на море. Тюнвиль шёл, покручивая в пальцах неизменную флейту, а Рихард вальяжно подбоченился, словно красуясь напоказ.

Вдруг он встрепенулся и позвал кого-то, поманив пальцем. Подошли две служанки – обе с блюдами поминального хлеба. Девушки втянули головы в плечи, боясь поднять глаза, а Рихард, весело скаля зубы, обошёл их кругом, отбросив каждой волосы со спины, обнажая шею.

Я только заскрипела зубами, наблюдая такое неуважение.

После осмотра Рихард махнул рукой, приказав девушкам уходить, и те бросились прочь чуть ли не бегом.

– Что он делает? – с недоумением спросил отец.

– Неужели не ясно? – я проводила драконов презрительным взглядом. – Ищет себе девку на ночь. Приехал свататься к сестре, а как был развратником, так и остался. И вы хотите отдать ему Аранчию, отец? Для нашего рода это будет позором а не честью.

– Пусть забирает Аранчию и уезжает отсюда, – сказал отец твёрдо и взял меня за руку. – Главное, чтобы он не навредил тебе, сын. Я не переживу, если потеряю тебя.

– Что вы такое говорите, отец, – я обняла его за плечи. – Мне ничего не угрожает. И мы не отдадим сестру этому гаду ползучему, даже не переживайте. Сейчас устроим веселье на весь город и всю округу, а потом драконы заполнят нашу казну до потолка. Вот увидите, так и будет.

Я старалась говорить спокойно и уверенно, но страшно бесило, что Хильдика, стоявшая за спиной отца, тоже качала головой, будто сомневалась в моих словах.

– Давайте-ка выпьем вина за усопших, – сказала я бодро, – а потом мне надо проехать вокруг Солерно, посмотреть, как устроили королевских людей. Ну и заодно пригляжу место для состязаний.

– Я с вами, принц, – тут же отозвалась Хильдика.

– Даже не сомневался, что моя жена не станет сидеть дома, – ответила я с притворным вздохом.

После завтрака мы с Хильдикой зашли в наши покои, потому что она хотела надеть платье для верховой езды, и тут я высказала ей всё, что думала.

– Не делай такое кислое лицо, поняла? – чеканила я, для верности разрубая воздух ребром ладони в такт словам. – Смотрю, вы тут все уже готовы отдать принцессу дракону – лишь бы вас не тронули! Но я напоминаю, что дракон потребовал не только Аранчию, но и тебя. Можем отправиться в столицу вместе. Чтобы нами там позабавились годик-другой, а потом вышвырнули, как прежнюю королеву.

Хильдика стояла передо мной, полуодетая, виновато опустив глаза, и только кивала, соглашаясь. Но когда я закончила, моя подруга посмотрела на меня и сказала шёпотом, будто боялась расплакаться:

– Анча, а тебе не кажется, что это небеса наказывают нас за обман?

– Глупости! – вспылила я. – При чём тут небеса? Чем наказали? Подумаешь, приехал этот змей! Не понимаю, почему вы все так его боитесь!

Я и правда не понимала. Да, встретить чудовище в ночном море было страшно – поэтому-то я и перепугалась, но и то не слишком, если говорить честно. А уж когда дракон в своём человеческом облике – тут совсем позорно трястись от страха.

– Но рядом с ним, и правда, жутко… – пробормотала Хильдика.

– Не выдумывай, – оборвала я её. – И ещё. Не вмешивайся, когда я разговариваю с отцом. Ты видишь, он болен. Он не в силах принять верное решение. Поэтому не надо взваливать на него ношу, которую он не потянет. Запомни, – я взяла Хильдику за подбородок двумя пальцами, потому что она опустила голову, – женщина должна помалкивать, когда говорят мужчины. И от того, что ты стоишь и мотаешь головой, как болванчик, или осмеливаешься ставит под сомнение мои решения, ничего не изменится. Потому что я всё равно сделаю так, как считаю нужным. Как надо.

– Но, Анча, – она посмотрела на меня. Она не плакала, но глаза подозрительно блестели, – ты ведь тоже женщина. Ты не забыла об этом?

– Всё сказала? – спросила я с раздражением. – Одевайся поскорее, если хочешь ехать со мной. Но лучше останься во дворце. Мне надоело нянчиться с тобой, когда ты постоянно падаешь в обморок.

– Я поеду, – произнесла она еле слышно и принялась натягивать платье дрожащими руками.

Дожидаясь её, я в нетерпении пристукивала каблуком. Совесть намекала, что так не говорят с единственной подругой, но поведение