— Ты научилась готовить? Удивительно, в прошлый раз ты спалила сковороду. — Я равнодушно посмотрел на нее, пытаясь понять, что Регина задумала.

— Поискала в интернете ролики. Серьезное блюдо мне пока не по силам, но вкусную яичницу обещаю. — Она была непривычно серьезна. Даже вместо привычной шелковой сорочки на ней была максимально закрытая пижама с длинными штанами. — Мне хотелось сделать тебе что-то приятное своими руками.

— И поэтому ты решила поиграть в идеальную жену? — С той ссоры во мне не осталось ни капли жалости к супруге. Даже наоборот, каждый раз я старался задеть ее как можно сильнее. Боль в ее глазах приносила мне какое-то ненормальное облегчение. — Может стоило изначально не затаскивать меня в этот брак обманом? Глядишь, и отношения наши были бы лучше.

— Я слишком сильно тебя люблю. Это был мой единственный шанс быть с тобой. Ты не смотрел меня как на потенциальную девушку, не то, что на жену. — Регина храбро посмотрела мне в глаза, не пытаясь даже сделать вид, что ей жаль.

— От большой любви ты решила сыграть в невинную девочку и злого волка, который тебя якобы изнасиловал? А ведь вы с папочкой даже не подумали, что сломали мне жизнь в угоду собственным капризам. — Привычная ярость накатывала на меня, но пока мне удавалось удержать эмоции в узде. — Ты красива. Конечно, я смотрел на тебя как на девушку, но взять тебя в жены… Ты эгоистична, капризна, себялюбива, заносчива и высокомерна. Думаешь, мужчина ищет именно эти качества в своей второй половине?

— Я была молодой и глупой! — Она тихо заплакала, эффектно размазывая слезы по щекам. Красивый спектакль, на который у меня уже развился иммунитет.

— Ты была прожженной стервой, которой и осталась. — Атмосфера дома душила меня. Мне хотелось вырваться на волю, наконец вздохнуть полной грудью. С грохотов ставлю кружку на мраморный кухонный остров. — Я в зал, потом у меня дела с Тимуром. Буду поздно, можешь не ждать меня, это бессмысленно.

Регина потерянно смотрит мне вслед, трогательно обнимая себя за плечи. Сейчас передо мной маска невинной маленькой девочки. Даже интересно, почему она так резко смени ла тактику, но думать об этом сейчас не хочется. Подхватываю сумку со спортивной одеждой и выхожу из квартиры, негромко щелкая дверью.

В нашем жилом комплексе есть прекрасный спортзал, но я никогда в него не ходил, понимая, что обо всех моих действиях в течении десяти минут узнает тесть. По той же причине не люблю распиаренные заведения. Мы с Тимом давно облюбовали для занятий сугубо мужской тренажерный зал. Нас в нем обычно не узнают, только пару раз просили автограф для сестер и девушек, но по сравнению с обычным вниманием это пара пустяков.

К тому времени как я припарковался у серого здания со скромной вывеской “Ягуар” и отличным граффити, изображающим этого грациозного хищника, Тимур уже около получаса вымещал злость на боксерской груше. Как-то мы попробовали спарринг, но Бертц потом чуть не убил нас за попорченные лица. Думаю, что если бы я встал против друга, когда он в таком состоянии, то дело закончилось не только фингалами и сломанными носами.

— Воу-воу-воу, полегче, сладкий! — Я отпустил нашу привычную шуточку, на ходу наматывая бинт на руки. Мне сегодня тоже очень хотелось спустить пар.

— Милый, допиздишься и твое прекрасное личико станет следующим. — Тимур выдохнул и исподлобья бросил на меня такой взгляд, что стало не по себе. Слишком часто в последнее время у него случались эмоциональные срывы на ровном месте.

— У тебя все нормально? — Если у меня в личной жизни полный пиздец, то это не значит, что мне все равно, что будет происходить с моим лучшим другом

— Да, все тип-топ. — Он отвел глаза и неопределенно пожал плечами, но вся его поза говорила об обратном.

— Ой, не пизди. Мы с тобой с первого класса дружим, я вижу тебя насквозь и знаю, когда с тобой что-то не так. — Заняв соседнюю с Тимуром грушу, я начал делать разминку. Пристальное внимание к его проблеме заставит Тима закрыться еще сильнее, так что, как обычно, нужно заниматься расспросами между делом.

Он посмотрел мне в глаза, словно раздумывая, стоит ли мне доверить своим проблемы. Так получилось за последние три года, что Тимур сам молча взвалил на себя основной груз забот. Его мучила вина, что из-за той вечеринки я попал в жесткий капкан, и он всегда старался облегчить мою жизнь. Возможно, я чересчур привык к его постоянной жизнерадостности и легкости, но это же не значит, что мне стоит бросить его в одиночку расправляться с его проблемами.

— Только не надо ржать. — Тим посмотрел на потолок, а затем резко выдохнув выпалил все на одном дыхании. — Меня девушка динамит.

— Что? — Меня настолько поразили его слова, что я почти пропустил откат груши. — Да быть такого не может!

На Тимура девчонки постоянно вешались. Особенно с того времени, как мы стали очень популярными. Каждая из них мечтала приручить одинокого волка, но ни одной из них это так и не удалось.

— Сам в ахуе. И знаешь кто? Девка из go-go, в “Черной орхидее”. Весь город знает, что там все танцовщицы не прочь заняться постельной акробатикой, а эта хлопает на меня своими глазищами из-под маски и шарахается, как будто от маньяка. — Кажется, его не на шутку злила эта ситуация, и он никак не может отпустить ее.

— Может имеет смыл забить и найти более доступную? Кто знает не будет ли от нее больше проблем, чем удовольствия? — Я перестал молотить грушу и потянулся.

— Пробовал. Не могу. Ведьма словно приворожила меня. Грация, фигура, а эта атласная нежная кожа. Не было у меня такой красавицы. Я не я буду, а завалю ее в койку. А потом с чистой совестью переключусь на другую. Просто злит, что строит из себя не такую. — Тимур выговорился и с облегчением выдохнул, поняв, что я не планирую над ним смеяться.

— А если ты влипнешь в нее еще сильнее? Что будет, если ты распробуешь ее и не захочешь больше никакую другую? — Злые вопросы сами сорвались с языка, хоть у меня не было никакого желания обижать друга.

— Например, как ты? — Тим недовольно прищурил глаза и ядовито огрызнулся. — Ведь поэтому ты днем загоняешься, а вечером бухаешь, как будто у тебя лишняя печень.

— Это другое. — Желание продолжить словесную пикировку быстро улетучилось. Меньше всего хотелось говорить об Ульяне. Наши с ней отношения были для меня