Лиор узнал в нём Анну. Она сидела за столом и ужинала, словно эта обитель принадлежала ей.

— Что такое, Рогатик? Почему ты не идёшь туда?

— Боюсь, мы опоздали.

— О чём ты? — напугано спросил Кан.

— Твоя сестрёнка предала нас. Будем идти без неё.

— Но…

Боль предательства жгла грудь, и Лиор встал. Он был так наивен и слеп, что без промедления подхватил мальчика и кинулся прочь. Через миг Анна направила полные надежд глаза на окно, в котором прежде выглядывали оленьи рожки. Не обнаружив там никого, она поведала Люцину о своей теории и предложила свою помощь.

Глава 27. «Чудо»

— Так значит, твоя магия её исцелит? — не унимался Люцин по пути в рощу.

Для пленницы нашлась ещё одна лошадь. Их сопровождали несколько солдат. Лору бережно несли перед всадниками. Двэйн шагал позади. Его загадочное предательство не оставляло Анну.

«Что же сделал этот хранитель, отчего ему пришлось предать свой народ?» Ответа не было, но оставалась вера в то, что однажды она узнает причину.

— Сама я не владею магией. Но мой браслет каким-то образом с ней связан. Попробовать стоит. Всё равно мне одна дорога — на тот свет, если не справлюсь, — Анна замолчала, ужаснувшись тому, как спокойно сказала это. — Я обычная девочка, Люцин, пойми это.

— Этот браслет однозначно не простой, и я чувствую, что он может себя проявить лишь в твоих руках, — заметил Люцин. — Он жаждет контакта только с тобой.

Анна неловко улыбнулась и увела взгляд, обдумывая услышанное.

— Если я излечу твою любимую, могу я попросить тебя об одолжении, Лорд Люцин?

— Возможно. Чего ты хочешь?

— Коль ты обладаешь властью и бесчисленными знаниями, я попрошу о сопровождении в Ийсу и об одном ответе, на вопрос, который я задам тебе позже.

— Какая странная просьба. Зачем тебе в Ийсу? Это ведь центр всего зла в Альмандре. Там живёт Ведьма и её верный Ферзь.

— Я ищу отца, который был здесь. Он оставил мне браслет и покинул мою семью четырнадцать лет назад. Это мой последний шанс и есть вероятность, что он связан с королевой. В королевском дворце должны быть сведения.

Двэйн схватился за голову, он оскалился и издал болевой стон. Люцин обернулся.

— Всё в порядке?

— Да, Милорд! — с остатками той гримасы, ответил Двэйн.

«Сейчас он выглядит менее могучим и зловещим, чем во время столкновения с Лиором. Наверное, потому что я узнала его получше. У него определённо была причина предать свой народ и подчиниться Ведьме, но в чём она заключалась? Она должна быть достаточно веской, чтобы сравнятся с ущербом, нанесённым этому миру его руками».

— Тебе не место в Ийсе, — Двэйн обратился к Анне. — Лучше разворачивайся.

— Почему это? — возмутилась та. Проделав такой путь, любой откажется подчиняться столь настырному указанию.

— Ты познаешь сильнейший вкус разочарования, — холодно продолжал предатель, — и это разочарование тебя погубит. Возвращайся.

Анна прищурилась.

«Он тоже знает то, что мне не дано. Русалка сказала почти то же самое. Все всегда всё скрывают и это раздражает».

— Убеди меня. Поведай, что вспомнил.

Тот удивился её проницательности, но промолчал, ведь сказал всё, что мог.

— Понятно. Вокруг одни трусы и мямли, — ляпнув это, девушка окончательно набралась смелости. — Не в счёт тебя, Люцин. Ты кажешься мне славным.

Девушка ждала улыбки в ответ, но Лорд сохранил свою невозмутимость.

— В Ийсу я не сунусь, но покажу дорогу. Ты умеешь сражаться?

— В последний раз я «сражалась» тогда, когда меня пытались обокрасть. Я ударила мужика сумочкой и отстояла свои деньги! Дуралей не знал, что в моей сумочке четыре тома «Войны и мира», ха-ха, — впервые за всё это время Анна громко засмеялась, только вот никто не понял всю комичность произошедшего.

Закатив глаза, она буркнула: «Вот скучные. Ах, да… я ведь не местная».

Веселье испарилось, его место заняла тоска по дому. Анна невольно вспомнила все прелести своего очага и вишнёвые пончики тётушки Лары.

«Мягкие, с кремом и вишенкой на кончике! А мамины объятья не заменят ни костры, ни печи. Теплее и приятнее всего забываться в них и не боятся, что они вот-вот прервутся».

— Так ты умеешь сражаться? — вмешался Люцин в ностальгию девушки.

— Куда мне… ты видел мои кисти? Размером с сухую веточку.

— Я научу тебя по дороге.

Оцепенев, Анна сглотнула.

— Но… не слишком ли это милосердно?

— Я сочту это достойной платой, если Лора снова откроет глаза.

Анна:

Я и мечтать не могла об учителе и не могла подумать, что это будет вражеский отшельник, чью силу чую даже я — бесталанная простачка. Его намерения серьёзны, наверное, мне стоит беспокоиться. Я ведь и рогатки не держала в руках, не говоря уж о мече. Люцин выглядел достаточно внушающим противником, поэтому мне придётся несладко. Впрочем, мне надоело быть слабой, хочу стать сильнее, хочу уметь постоять за себя в этом дурацком волшебном мире, хочу дать фору всем, кто засомневается в моей силе и надёжности, хочу доказать Лиору, что я не обуза. Люцин заметил мой настрой и хмурый вид, затем сказал:

— Уже мечтаешь о том, как повергнешь своих врагов? — он слегка изогнул уголок рта, и мне даже показалось, что он улыбнулся.

— Непременно! Почту за честь поучится у тебя фехтованию! — я кивнула ему с глубочайшим уважением. Он принял это и кивнул в ответ.

Наш путь затянулся из-за погодных условий. Несколько раз нам пришлось останавливаться и ждать пока пройдёт токсичный ливень, ведь Лоре важна чистота и безопасность. Рисковать собой тоже не хотелось, ибо та ссора с Лиором напомнила мне о уязвимости к негативным эмоциям. Если буду неаккуратной, превращусь в чудищ, которые сидели напротив меня и до отвращения грубо пожирали свиные ножки. Тела уродливы, а глаза утеряли всякий человеческий проблеск. Мне страшно, глядя на них. Страшно однажды увидеть себя такой в отражении лужи.

— Расскажи о своём мире, — попросил меня Люцин, когда мы присели поужинать.

— Тебе, правда, это интересно?

— Хочу поведать Лоре, когда очнётся.

— Ну, хорошо, — я улыбнулась, потому что уверена, что он лишь хочет скрасить досуг. — Что ты хочешь знать?

— …Всё.

Мне понадобилась время, чтобы вспомнить, как прекрасен мой родной мир. Как удобно в нём передвигаться, как красивы природные пейзажи и полны чудесных вещей сами люди. Как они порой общительны и мечтательны, и как талантливы в чём-то своём. Я рада, что у моего мира есть шансы избежать той участи, которая постигла местных людей в Альмандре.

— Ну… У нас существует