* * *

Говарду было больно. Так больно, что он подумал, будто его душа разорвалась на части. Алан снова победил. Флоренс с необычайной легкостью забыла ту ночь любви, которая, казалось, накрепко связала их. Стоило Алану появиться на горизонте, и трофей тут же лег к его ногам.

Флоренс пробралась к сцене, хотя это было не просто. Говард продолжал стоять там и отвечать на вопросы. Она одобрительно посмотрела на него и улыбнулась. Но его лицо осталось непроницаемым. Впервые оно было таким закрытым. Похоже, он больше не впускал Флоренс в свой мир.

Устроители шоу потребовали тишины в зале, собираясь объявить имя победительницы конкурса красоты.

У Флоренс подкашивались ноги. Больше невозможно было выносить этот неуместный спектакль. Говард подчеркнуто игнорировал ее присутствие. И она устремилась прочь. Да, возможно он видел, как целовал ее Алан. Но как мог подумать, что это происходило с ее согласия? Говард даже не подошел к ним и не попытался ничего выяснить… Опять судьба зло подшутила над ней. Хватит экспериментов!

Флоренс ощутила, как нарастает в груди боль. Ей было так больно, как никогда. И с этой минуты, даже если останется одна на всю оставшуюся жизнь, она больше не свяжется ни с одним мужчиной. Выскочив на улицу, она с трудом добралась до дома Говарда и в считанные минуты собрала чемодан.

* * *

Флоренс ушла. И дом Говарда опустел. Он просидел в ее комнате два часа, разглядывая стены, а потом лег на кровать и тупо уставился в потолок.

Почему он не удержал ее? Почему не стал бороться за нее в этот раз? Наверное, потому что хотел, чтобы она сама пришла к нему, по собственной воле. Хотя не представлял свою жизнь без Флоренс. Он каждый день хотел ее до сумасшествия.

* * *

На следующее утро он попытался что-либо разузнать о Флоренс у Аманды. Но та лишь скривила губы в усмешке.

– Ха! Если бы ты спросил моего мнения, я бы смело ответила, что страдания идут тебе на пользу, несмотря на скорбное выражение твоего лица. Только не говори мне, что ты этого не заслужил.

– Конечно, Аманда, я не спорю. Но я не знаю, что буду делать без нее.

На мгновение ей стало его жаль.

– Флоренс любит тебя.

– Ага, – откликнулся Говард. – И поэтому она целовалась с Аланом, а потом сбежала.

Аманда сердито посмотрела на него.

– Как будто ты оставил ей выбор. Ты идиот, Говард. Если бы я знала об этом раньше, когда мне было шестнадцать лет, то не вздыхала бы по тебе.

Говард удивленно посмотрел на нее.

– Ты не могла вздыхать по мне, Аманда.

– Подумай сам, какую оценку за наблюдательность ты можешь получить? Юноша был слишком занят тем, что увивался за рыжеволосым созданием, которое мы оба знаем до сих пор.

– Извини, – казалось Говард не смог поверить ее словам.

Аманда немного смягчилась.

– Ладно. Все уже в прошлом. Я в порядке. Жаль, что не могу сказать того же самого насчет Флоренс.

Говард тяжело вздохнул.

– С ней тоже все будет нормально. Я бы сказал, что у нее сейчас появился реальный шанс забыть обо мне.

Аманда потянулась к нему настолько, насколько позволял ее большой живот, и погрозила пальцем.

– Не смей обвинять Флоренс в своих проблемах. Ты сам во всем виноват, Говард. Ты же мужчина.

Он поднялся со стула и принялся ходить по комнате.

– Ничего уже не вернуть и не исправить. Мне жаль.

– Я хочу знать, что ты собираешься делать дальше.

Говард подошел к столу и сорвался на крик:

– А что ты предлагаешь? Хочешь, чтобы я страдал еще больше? Но, думаю, дальше уже некуда.

– Ты мог бы вернуть ее.

– Ах, да. Какой же я глупый! Конечно, я мог бы это сделать. – Он беспомощно развел руками. – Я просто должен поехать в Лондон, избить Алана, затем взвалить ее на свое плечо и привезти сюда. Где мои ключи от машины?

Он начал оглядывать комнату. Аманда игнорировала его, до тех пор пока он снова не посмотрел на нее.

– Ты закончил жалеть себя?

На лице Говарда появилась измученная улыбка. Он опять сел на стул.

– Послушай, Аманда. Если тебе станет от этого легче, я скажу, что не могу жить без нее. Я понимаю, как много потерял. И боль от этого нестерпима. Ты довольна?

– Дорогой Говард! Я буду довольна только тогда, когда ты и Флоренс помиритесь. Вы ведь созданы друг для друга.

Она продолжала изучать его лицо. Говард взорвался:

– Так чего же ты от меня хочешь? Я потерял свой шанс, когда она встретилась с ним. Ты знаешь, где она сейчас?

– Нет, но она обещала сообщить мне.

– Вот то-то же…

* * *

Флоренс никогда не чувствовала себя столь опустошенной. Раньше, когда она была одинока, с ней всегда был Говард. Когда она находилась в потерянном состоянии, рядом снова был Говард. Когда она чего-то опасалась, снова появлялся он, чтобы ее поддержать. Ее смущала какая-то ситуация, и он спешил на выручку. А теперь наступил самый худший кошмар в ее жизни, потому что Говарда больше не могло быть рядом с ней.

Это казалось невыносимым.

Флоренс очень быстро собрала вещи, поскольку их оказалось мало, и уехала в один из глухих уголков графства, где сняла номер в крошечной гостинице на три постояльца. Через неделю она чувствовала себя еще ужаснее, боялась смотреть на себя в зеркало, и у нее уже не было слез. Может, ей следовало улететь обратно в Канаду? И она стала серьезно подумывать об этом, но тут одна из ее соседок по крошечному отелю, увидев, что Флоренс делает карандашные наброски, сидя на скамейке у входа, разговорилась с ней и дала адрес своей давней знакомой. Эта женщина как раз сдавала очень хорошее помещение под мастерскую – светлое и просторное.

И Флоренс незамедлительно перебралась в Лондон, сообщив при этом под большим секретом телефон лишь своим родственникам. Правда, как выяснилось вскоре, ее родители секретов хранить не умели.

Покинув Ки-Уэст, «Премиум» вот уже сутки утюжил теплые воды, направляясь к Багамам. Пока что ближайшей точкой остановки, которую вахтенный штурман отметил на карте, был порт Нассау. Там капитан Панайтиди собирался пополнить запас продовольствия и питьевой воды, чтобы следовать дальше в Кингстон, на Ямайку.

Компания, пустившаяся в круиз, освоилась на борту быстро. К ее услугам на пароходе с утра до позднего вечера были открыты бар, ресторан и небольшой кинозал. А на верхней палубе имелся достаточно вместительный бассейн под полосатым тентом и ряды шезлонгов…