Я вопросительно глянул на него, а надо было смотреть по сторонам. Первых изменений я вообще не заметил, но вскоре уловил периферийным зрением какое-то движение. Обратил на него внимание – и обомлел.

Кусок спирального рукава, выглядевший как светлая туманность, пришел в движение. Сдвинулись и поплыли звезды галактического гало. На самом деле перемещались, конечно, мы, однако настолько незаметно для всех органов чувств, кроме зрения, что движение казалось мне нереальным. Как будто крутят фильм без звука. Галактика приближалась, наплывала, медленно поворачиваясь ребром, – мы шли к плоскости галактического экватора. Туманная полоса Млечного Пути окружила нас полным кольцом. Брызнуло фейерверком звездное скопление – и в мгновение ока осталось позади. Звезды близ нашего курса налетали трассирующими пулями, едва не заставляя меня инстинктивно пригибаться, но всякий раз пролетали мимо. Один здоровенный багрово-красный шар напомнил шаровую молнию, впрочем, и он прошмыгнул мимо нас с невероятной скоростью. Иногда мы ненадолго погружались в непроглядную тьму – наверное, пролетали сквозь темные туманности, прозванные «угольными мешками». И вновь – трассеры звезд.

Кто поверил бы, что такое возможно? Ни лишних звуков, ни вибрации корпуса корабля, ни неточной работы гравикомпенсаторов… Впрочем, это еще ладно. Но как, черт побери, возможно двигаться в пространстве со скоростью, в сотни, если не тысячи раз превосходящей скорость света, да еще видеть Вселенную точно такой же, какова она для «стоячего» наблюдателя? Что такое гиперканал, знают все. Туннельные корабли и автоматические боты-сеятели либо используют естественные гиперканалы в галактическом пространстве, либо пробивают их сами, расходуя, кстати, бездны энергии. Но ломиться напрямую через пространство, переть сквозь него дуром, безмятежно развалившись в кресле и поплевывая на то, что такая скорость в пространстве невозможна даже теоретически?! Вилли надул меня, пообещав, что мне будет интересно. Это все равно, что сказать: «Океан – это некоторое количество воды». Что правда, то правда, но иногда так хочется плюнуть на всякую сдержанность в формулировках!

Я был потрясен. Нет, я был ошеломлен и раздавлен. Все мои знания, все представления нормального человека о том, как «должно быть», летели в тартарары. А Вилли… Нет, Вилли смотрел прямо перед собой, вероятно, для того, чтобы не унизить меня ироничным взглядом. Берег мое самолюбие, сукин сын!

– А быстрее он может лететь? – спросил я, немного придя в себя.

– Может, но зачем? – пожал плечами Вилли. – Мы уже почти на месте.

– Могу я поинтересоваться, на каком?

– Конечно. Планета Новый Синай в системе двойной звезды. Когда-то на ней была земная колония.

Я напряг память – и безуспешно. Не было в ней решительно никаких сведений о Новом Синае.

– Когда-то? А теперь?

– Теперь никого на ней нет.

Когда до предела ошарашенный человек приходит в себя, он часто начинает злиться: почему его довели до такого состояния?! Виноват всегда кто-то другой. Наверное, это нормально, потому что я – не исключение из правила. Вилли уже бесил меня своим лаконизмом.

– Погоди, – сказал я. – Черт с ним, с Новым Синаем. Может, ты все же объяснишь мне, как работает эта штука, на которой мы летим?

– Боюсь, что ты не поймешь. – Вилли вздохнул.

– Правда? – Во мне проснулась ирония. – Ты забыл, кто я по профессии?

– А у меня степень магистра естественных наук, я специализировался по общей физике, – с неожиданной тоской в голосе сказал Вилли, – и то не все понимаю…

Вот так иногда и узнаешь о людях новое. Вилли – в прошлом физик? Ну и ну. Странные коленца порой выкаблучивает процесс, называемый жизнью! Иной человек втайне мечтает о небывалых приключениях, а сам всю жизнь ходит на службу, скучно высиживает там положенные часы, мирно живет с нелюбимой женой, и всех его дерзаний хватает лишь на то, чтобы откладывать понемногу деньги на загородный домик. Зато другой и рад бы пожить размеренно и спокойно, а вместо этого мотается туда-сюда, как пушинка в урагане, не имея представления, куда его в конце концов занесет. И никто толком не скажет, отчего так бывает.

– Ну ладно, – уступил я. – Это черный корабль. Я понял. Он много чего может, это я, будем считать, тоже понял, хотя увидел, наверное, не все… Но ты хотя бы ответь мне на один маленький вопрос: этот корабль построен людьми?

– Более или менее.

– Людьми – или «практически» людьми?

– Помолчи, а? – взмолился Вилли. – Ты поймешь все, что сумеешь понять, это я тебе обещаю. Потерпи еще немного.

– Только одно, – заторопился я. – Этот корабль может пробивать гиперканалы?

– Конечно. Но в этом нет необходимости.

– Значит, есть необходимость нестись сломя голову сквозь пространство? А что если мы столкнемся с кометным ядром или попросту влетим в звезду?

– Этого не может случиться, – сказал Вилли.

– Почему?

– Мы движемся вне нашего пространства.

– А…

– Но мы наблюдаем его.

Две звезды, одна насыщенно-желтая, другая слегка оранжевая, сияли на небе Нового Синая близко друг к другу, как два желтка в яичнице. Моя родная Твердь тоже входила в систему двойной звезды, но обращалась вокруг главного светила, в то время как вторая звезда – тусклый Карлик – неспешно брела по такой дальней орбите, что рядовой твердианин, да и то не каждый, лишь в теории знал, что Карлик все же как-то влияет на орбиту его планеты. Слабым было это влияние, незаметным. Здесь – совсем иное дело. Две звезды вечно кружились в хороводе друг вокруг друга, то сближаясь настолько, что приливные силы меняли их форму, то вновь ненадолго расходясь в пространстве, а планета обращалась вокруг их общего центра масс. Из-за этого год на Новом Синае не имел фиксированной продолжительности, бывали годы более короткие и более длинные, причем разница достигала порой нескольких суток. Как ни странно, приливные силы не сделали планету особо сейсмической – то ли потому, что она была меньше Земли, то ли из-за отсутствия крупного спутника. На планете была вода, а воздух годился для дыхания. Местные формы жизни были проблемой, но ее удалось постепенно разрешить. Колония считалась умеренно-перспективной – это такой эвфемизм для миров, коим вечно прозябать в бедности. Если бы на ней были найдены уникальные местные ресурсы, то стать бы Новому Синаю со временем чем-то вроде Тверди.

Все это рассказал мне Вилли, пока корабль снижался. В отличие от челнока, он не врезался в атмосферу, подставив огнеупорное брюхо облаку раскаленной плазмы, а мирно проник в нее, нимало не нагревшись, хотя скорость была та еще. Перегрузка отсутствовала начисто. Похоже, Вилли не соврал: мы лишь наблюдали привычное наше пространство, находясь вне его. Пойму ли я когда-нибудь, в каком пространстве мы совершили полет через половину Галактики и как оно соотносится с нашими представлениями об устройстве привычного нам мира? Сомнительно. Вилли говорил, что тоже не все понимает, и, кажется, не врал. Мне и подавно не понять. А впрочем, зачем понимать физику этого мира, если можно изучить его свойства и тупо пользоваться ими? В конце концов, большинство людей издавна привыкли так делать.