– Благодарю вас, дамы и господа. С вами были Его Преподобие Энтони Купер и Саймон, вы прекрасная публика. Далее в нашем концерте, посвященном столетию миссис Баттерсби, – фокусник. Он будет выступать без подготовки, поэтому подбодрим его аплодисментами. Дамы и господа, отдадим дань прекрасному таланту Гарольда Смита.

И к зрителям вышел мой отец.

Отец выложился на все сто процентов.

Сначала он показал фокус с чтением мыслей. Отец выбрал добровольца – саму именинницу. С помощью Мэдж та написала на листе бумаги число в геометрической фигуре, а отец попытался прочесть ее мысли. Закрыл глаза, сосредоточился. Но, увы, пока мой отец сосредотачивался, миссис Баттерсби отвлеклась на медбрата в плотно обтягивающих брюках, который стоял неподалеку.

Думаю, мой отец получил соответствующие сигналы.

– Да, кажется, я вижу… эээ…

Он не закончил фразу, почему – понятно. Ведь миссис Баттерсби в своем воображении рисовала не число в геометрической фигуре, а, благослови ее Господь, кое-что совсем другое в обтягивающих штанах.

Ну, если на столетний юбилей нельзя, то когда же?

Поэтому отец отказался от этого фокуса и быстренько приступил к следующему.

К сожалению, если первый фокус умер сам, второй продвинулся на шаг вперед.

– Следующий фокус. Исключительно силой мысли я попробую остановить ваши часы.

Зрители засуетились. Через некоторое время под руководством Мэдж почти все уставились на свои часы. А я уставился на свои, гадая, каким образом моему отцу удастся провернуть этот трюк.

Отец поднес свои часы ко лбу и закрыл глаза.

– Начали. На счет три. Раз. Два. Три.

На счет три секундная стрелка моих часов… замерла. Браво, отец, подумал я.

Я уже намеревался поздравить его вслух, но тут услышал три глухих «бух», один за другим. Так падает с низкого стульчика на линолеум человек в халате.

Я поднял голову и – удивительное дело – увидел, что именно так и поступили три зрителя: Айрис Кромби, Рональд Хантли и Мейвис Пилсбери.

Сначала я подумал, что они упали от удивления.

Да, они упали. И не только со стульчиков. Все трое сошли со своего жизненного пути.

Позднее выяснилась кое-какая полезная информация, которую следует знать начинающим фокусникам и ясновидящим, если они собираются выступать перед пожилой аудиторией.

А именно: кардиостимуляторы по своему устройству сходны с часами.

Из всей аудитории в тот день только у троих были вшиты кардиостимуляторы.

Легко догадаться, у кого именно.

Ну так вот.

Время действия: тот же день, 18.27.

Место действия: наша гостиная.

Мы с отцом смотрим первые вечерние новости. Мимо проходит мама, вся расфуфыренная: сейчас она возьмет сумочку и отправится на встречу с «Бетти». И тут мы слышим голос диктора по телевидению.

– «Сегодня на столетнем юбилее обитательницы дома престарелых миссис Грейс Баттерсби радость сменилась скорбью. Праздник был омрачен, когда во время выступления местного артиста мистера Гарольда Смита трое пожилых людей неожиданно скончались».

О боже.

Это первое, что узнала мама. И это произвело на нее впечатление.

– Мой муж – в вечерних новостях? Кто бы мог подумать?

И тут она объявляет, что никуда не пойдет, потому что устала и отправляется спать: и если отец тоже устал, почему бы ему не присоединиться? Похоже, отца подобное предложение удивило, и меня оно удивило не меньше. Не рановато ли – отправляться на покой в полседьмого вечера? Что ж, сказал отец, пожалуй. Виновато пожал плечами и пошел наверх.

Ну как? Представьте своих родителей. Которые отправились спать в полседьмого вечера. Думать об этом не хочется, да?

Прежде чем уйти, мама подошла ко мне. Как-то робко. Можно было догадаться, что ей надо.

– Солнышко. Я насчет того вечера в «Рокси».

– Все нормально, мама.

– Ну, ты же меня знаешь. Я всегда любила немного отвлечься. А твой папа любит лишь курить трубку да смотреть телевизор.

И она протянула мне сигарету. Я взял. А что мне оставалось?

Мама поднялась наверх. К папе.

– Ну что, уважаемый фокусник. Я тоже могу сказать «взойди, взойди»…

Фу. Я вдруг подумал, что идея насчет мамы и Уолтера была не так уж плоха.

К счастью, в голове моей роилось много других мыслей. Посудите сами. За несколько дней произошла масса событий: мама подцепила моего лучшего друга, я влюбился в панкушку и сам заделался панком, а мой отец, стараясь развлечь группу пожилых людей, троих случайно убил.

По правде говоря, пора бы жизни все-таки наладиться.

Если бы так.

Как вы уже прекрасно поняли, он был человек немногословный, этот Гарольд Смит.

Он не рассуждал вслух, не задавал вопросов, не предавался громким воспоминаниям, не отпускал шуток и вообще не делал ничего, что требовало бы составить в одну реплику больше десятка слов.

Когда я пытаюсь закрыть глаза, чтобы вспомнить, о чем разговаривал мой отец, мне представляется:

– Не выпить ли нам чайку?

Или:

– Восемь часов, Винс.

Или:

– Похоже, дождь пойдет.

Или:

– А, спасибо, Винс.

И все в таком роде. Ничего особенного.

За одним исключением. В тот раз.

Ну и.

После всех этих дел на столетии миссис Баттерсби.

Утренняя прогулка в полицейский участок Южного Йоркшира.

Операция захвата не представляла опасности для полиции. Им не пришлось таранить дверь, греметь наручниками или пеленать Гарольда Смита в смирительную рубашку. Он не оказывал ни малейшего сопротивления. Он охотно согласился сотрудничать.

Это не арест, объяснили отцу: ему просто зададут пару вопросов. Пока что. На данном этапе.

И, конечно же, у отца есть право на адвоката.

ПАВИЛЬОН: ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК – КОМНАТА ДЛЯ ДОПРОСОВ

В центре небольшого пустого помещения стоит стол. За столом расположились Несбитт, Джоанна, Винс и Гарольд. Джоанна держит на коленях блокнот. Она будет записывать беседу.

НЕСБИТТ

Итак, мистер Смит. Я ваш адвокат. Джоанна – подающий надежды сотрудник нашей фирмы. Она будет делать записи, которые подошьют к делу.