— Мадам Розалин считает, что духи ходят через зеркала. Если мы зароем его в землю, может, он не отыщет к нам путь.

— Отцу Генри это не понравилось, — прошептала она, слегка кивая в его сторону.

Мужчина стоял на пороге своего домика и мрачно наблюдал за нашими действиями. За все это время он так к нам и не присоединился.

— Говорит, мы поддаемся суевериям, а это только отдаляет нас от Бога.

— И что же он тогда предлагает? — злобно выдавила я. — Чтобы мы смиренно ждали своей смерти?!

— Нет же… — удивленная моей резкостью, ответила Грейс. — Он просто… просто хочет помочь.

— Столько дней прошло, а он ничего не сделал, — продолжала я. — Только напраслину наводит на других!

— Что ты такое говоришь? — ахнула она, едва не уронив зеркало со своей стороны.

Я не ответила, покачав головой. В молчании мы донесли зеркало до ямы и аккуратно спустили его туда.

— Последнее? — строго спросила наставница Бернадин.

— Нет, мадам, еще одно несут Хезер и Джейн.

— Хорошо, ступайте. Отправляйтесь в свою комнату и не выходите, пока не будет велено.

— Да, мадам, — ответили мы хором, присели в небольшом поклоне и поспешили к дому.

— Не оборачивайся, — прошептала Грейс, когда мы немного отошли.

— Почему? — так же тихо спросила я.

— Лес смотрит, — едва слышно ответила она. — На… наблюдает.

— И чем нам поможет твое «не оборачивайся», если он и так за нами наблюдает? — грубо спросила я, и Грейс тут же обиженно надулась.

Ее губы мелко затряслись, а в глазах появились слезы.

— Не реви, — тут же произнесла я, но тона не сменила. Не хватало еще утешать всех вокруг. — Лучше посмотри на отца Генри. Он так и не сдвинулся с места! Жалкий индюк!

— Сара! — в небывалом ужасе воскликнула Грейс и отскочила от меня. — Как можно! Ты расстроена, я знаю. Но ты говоришь ужасные слова!

— Поверь мне, Грейс, ты еще не слышала от меня самых ужасных слов, — фыркнула я и быстро пошла вперед. Потом резко остановилась, обернулась и произнесла, и не думая понижать голоса: — Странно, ты не находишь, что умирают только девушки? Ни наставницы, ни слуги не пострадали, не считая того глупого мальчишку, только воспитанницы. Почему же демон приходит только за нами?

— Я… я… не знаю, — заливаясь слезами, отозвалась Грейс.

— Может, кто-то никак не получит желаемое, вот и насылает на нас всякое зло!

Я резко развернулась, замечая на себе ужаснувшийся взгляд отца Генри, но только усмехнулась и как можно скорее отправилась в дом. Пусть знает, что я его не боюсь. Пусть поймет, что в тот день это его я видела в лесу. Я постепенно вспоминала. Солнечный день, теплые блики на лице, скрюченные ветви и темнота, собравшаяся между ними. И тропинка. Я сделала шаг на тропинку… А потом проснулась в чужой постели…

В доме стало тише, чем обычно. Несколько слуг собрали свои вещи и сбежали из пансиона, надеясь пробраться через завалы. Они решили, что уж лучше попытать счастья там, чем оставаться на верную гибель.

Из воспитанниц осталось всего пять человек, если считать и меня. Но мы по неясной нам всем причине только теперь задумались о том, чтобы выйти за ворота. Стоило подобрать юбки и убираться прочь, пока не стало слишком поздно, но мы все ходили и ходили по дому, собирая никому не нужные вещи. А когда вытащили свои мешки на улицу, поняли, что уже опоздали.

На воротах висел огромный ржавый замок, повешенный со стороны дороги, а не двора, и вокруг него были обмотаны тяжелые грязные цепи. Черная жижа стекала с них по металлическим прутьям, и что-то бурое запекшимися пятнами испещряло их крупные звенья.

— Теперь мы точно погибли! — истерично всхлипнула Грейс и повалилась наземь без чувств.

— Что за идиот решил насмехаться над нами! — зло воскликнула наставница Бернадин, но я услышала, как дрогнул ее голос.

— Мы же не пойдем через лес… — пробормотала Хелен.

— Надо выломать его! — заявила Джейн и, подойдя к воротам, начала яростно дергать цепи. — Открывайся же! — крикнула она.

Но цепи не двинулись даже на миллиметр, словно они пристыли к металлическим прутьям.

— Я больше не в силах, — бросила наставница Доррис и, как и Грейс, повалилась на землю.

И только спустя несколько минут, когда мы все же решили повернуть обратно, поняли, что она уже никогда не поднимется.

— Господи! — прошептала наставница Бернадин, склоняясь над женщиной. Вся ее суровость куда-то вмиг подевалась. — Господи! — повторила она.

— Вы верно взываете к Богу нашему, — произнес отец Генри, — но сейчас нам требуется иная Его помощь. Среди нас ходит демон, — он вдруг повернулся и посмотрел на меня: — В человечьем обличье.

Все дружно повернули головы в мою сторону. Я невольно отшатнулась.

— Простите, что оскорбила вас сегодня днем, отец Генри, но зачем вы так пугаете меня?

Мужчина покачал головой, состроив на лице горестную гримасу.

— Мне очень жаль, Сара, но ты допустила к своей душе злого духа.

— Прошу вас, перестаньте! — на одном выдохе произнесла я, отступая еще на несколько шагов.

Его уверенный жалостливый взгляд пугал меня не меньше, чем молчаливость всех остальных.

— Я ничего не делала! — выкрикнула я в пустой попытке защититься.

— В твоих глазах теперь чужой взгляд, — сказал отец Генри, делая шаг ко мне.

— Потому что я видела отражение Дотти?

— Потому что ты видела свое отражение.

— Что за нелепость! — выкрикнула я, окидывая взглядом остальных. — Разве я сделала что-то бесчестное?!

Хелен пожала плечами и опустила глаза. Грейс, которую уже успели привести в чувство, разрыдалась. Хезер нахмурилась, но промолчала. А Джейн… вдруг подняла на меня взгляд и воскликнула:

— Сегодня ты была такой грубой! Я тебя слышала. Не только… не только про индюка. Простите, отец Генри, но всякое… Бормотала сама с собой…

Этих слов оказалось достаточно. Наставница Бернадин вскинула голову и крикнула:

— Хватайте ее!

Я бросила свой мешок на землю и помчалась в сторону леса. Куда угодно, лишь бы оказаться подальше от этих людей.

За моей спиной раздались крики, послышались топот бегущих ног, треск веточек и шепот обеспокоенной листвы. Я подняла платье повыше и понеслась еще быстрее, глотая холодный обжигающий воздух и выдыхая рваные клубы пара.

Несколько раз я поскальзывалась на мокрой земле и едва не падала. Крики становились ближе, но я не разбирала, что именно они кричат. На самом деле я почти ничего не слышала, кроме дробного клацанья за своей спиной. Как в ту ночь, когда пропала Рина.

Я не смела оборачиваться и молилась, чтобы толпа не побежала за мной вглубь леса. Деревья