– Вот это я и хочу, чтоб вы мне объяснили так, чтобы я понял. Как это получается. Потому что у меня есть вопросы.

И он не шутил, потому что вопросы посыпались быстро и яростно. Он едва давал Тедди возможность ответить на один, как задавал следующий, словно Тедди подключили к детектору лжи и ответы на начальные вопросы – имя, адрес, возраст, род занятий – допросчику уже известны и годятся лишь на то, чтоб установить базисную черту для того, что последует. Заикалась ли Джейси о том, что ей не хочется выходить замуж? А о самом Вансе – из чего можно было б заключить, будто она пожелает разорвать помолвку? Не затаила ли она какую-нибудь обиду? Не казалась ли несчастной? Тревожило ли ее что-нибудь? Вела ли она себя странно? Поскольку иначе – знаете что, Тедди? Иначе как-то не очень складывается, не так ли? На самом деле все это выглядит тревожно. Глубоко тревожно.

А известно ли Тедди, что тревожит Ванса больше всего? Вся эта хрень с просто-добрыми-друзьями – он что, всерьез считает, будто Ванс поверит? Если они действительно были просто добрыми друзьями, почему ж тогда Джейси скрыла, куда едет на выходные? Ладно, еще бы – он способен понять, почему она не была откровенна с родителями, которые бы определенно, бля, не одобрили. Но почему ж не сказать ему, ее жениху, если, конечно, она себя не чувствовала в чем-нибудь виноватой? Как Тедди считает? Была ли у Джейси какая-то причина чувствовать себя в чем-то виноватой? Как они спать укладывались на тех выходных? Джейси выделили отдельную комнату или там сплошь была одна пижамная вечеринка? Пижамы хоть надевали, Тедди? Курили много марихуаны? (Такое слово он и выбрал – не дурь, не шмаль, даже не траву.) Сколько они выпили – три парня и одна девушка? Они ее подпоили? Кто подтыкал одеяльце ей перед сном?

– Объясните мне это, Тедди. Объясните, что значит “добрые друзья” для таких, как вы.

Тедди подбирал слова тщательно – отчасти потому, что от него потребовали точности, но еще и оттого, что с каждым новым вопросом, заряженным сарказмом, становилось очевидно, что молодой человек, сидящий в кабинке напротив него, кипит от ярости.

– Что ж, это правда – мы были добрыми друзьями, – произнес Тедди, – но, как вам известно, Ванс, невозможно общаться с Джейси и не быть в нее влюбленным, хотя бы чуточку.

– И вы тоже, Тедди? Были в нее влюблены?

– Наверное, да.

– Наверное, – повторил Ванс, осклабившись. – Вы ее трахали? На этот вопрос вы должны ответить без запинки.

– Нет, – сказал ему Тедди, задавшись при этом вопросом, что бы сейчас делала игла, будь он и впрямь подключен к детектору лжи. – Вовсе нет.

– А дружочки ваши? Им больше повезло?

– У нее была своя комната. Мы, парни, по очереди спали на диване.

– В дверях были замки?

– Это еще зачем? Линкольн влюблен в другую – девушку по имени Анита. Они практически помолвлены. Они вдвоем на той же неделе уехали вместе в Аризону.

– А здоровяк этот? Как его там, еще раз?

– Мики.

– Точно. Это он ей больше всех нравился, так?

Тедди так и подмывало это опровергнуть, но он придержал язык.

– Между ними ничего не было, ну?

– Ага, а вы откуда это знаете?

Потому что, подумал Тедди, Мики не сумел бы сдержать свою радость.

– Потому что мы друзья.

– Опять это слово, – произнес Ванс. – Ладно, вернемся к вам. Скажите-ка мне еще разок, что между вами и моей невестой ничего не было. (Тедди, заметив, что на сей раз обвинение выражено иначе, ничего не ответил. Со своей же стороны, Ванс, казалось, и не ждал ответа.) Я к тому, что вы б не отказались, правда? Если б выпал шанс? Ну и что с того, что она, бля, помолвлена. Вы же в нее влюблены, верно? Так что же тогда мешает? Вы ей разве не нравились?

– Вообще-то нравился. – На самом деле его она и выбрала. Не Мики и не Линкольна. И не этого обозленного богатенького парня, который сейчас сидит напротив него за столом. И восторг от этого простого факта сейчас точно так же силен, как и прибой у Гей-Хед, так мощен, что Тедди всерьез подумывает, не рассказать ли Вансу все. Нарисовать картинку, которую тот не забудет никогда.

– Так и в чем же дело? – не унимался Ванс. – Вы что, гомик, Тедди? Я слыхал, что вы, может, и из таких.

– Ослышались.

Ванс не обратил внимания.

– Девочкам нравятся педики, да? Педикам девочки рассказывают такое, что не доверили бы даже своим лучшим подружкам. Джейси поверялась вам, Тедди? Говорила, кого из ваших мудацких дружочков предпочла мне?

Тедди как-то удалось не повысить голос на него.

– Если судить по тому, как все обернулось, – ответил он, – вам она предпочла всех нас.

Ванс лишь несколько раз откусил от пирога – его заявленный аппетит был всего лишь частью хитроумной уловки, какую он так и не сумел довести до конца. Взяв вилку, он направил ее на Тедди.

– Знаете, что мне следует сделать?

Все это время Тедди напрягал ум, стараясь вспомнить, кого ему напоминает Ванс, и вот теперь – под угрозой серьезной телесной травмы – сообразил: Нельсона, того пацана из школы, кого тренер наставлял толкать Тедди, чтобы “закалить бздуна”.

– Ну да, – ответил Тедди, до странного спокойный. Обычно ему, если насилие надвигалось неминуемо, становилось худо физически. – Точно знаю. Вам следует поверить всему, что я вам говорю, потому что причины считать иначе у вас нет, если не брать в расчет того, что верить мне вы не хотите. Потому что и у моих друзей, и у меня не больше понятия, чем у вас, куда или почему девалась Джейси. Когда вернется, можете сами у нее спросить – вот тогда все и поймете.

Ванс, не выпуская вилку из руки, подался к нему над столом.

– Вот только она не вернется, правда, Тедди?

И точно так же быстро весь праведный гнев Тедди испарился. Опустив взгляд на свой почти не тронутый кофе, он вдруг понял, что не в силах встретиться глазами с собеседником. Все лето ждал он, чтобы зазвонил телефон и ему сообщили, что Джейси вернулась, целая и невредимая. Линкольн, тоже ожидавший этой вести, дважды звонил из Аризоны проверить, не слышал ли Тедди чего-нибудь. Но в какой-то миг – и Тедди не вполне понимал, когда именно, – у него в мозгу переключился тумблер: если бы Джейси собиралась вернуться, сейчас она бы уже вернулась.

Когда Тедди наконец сумел оторвать взгляд от кофе, он увидел, что по лицу его собеседника ползут слезы. Мгновеньем раньше Тедди рассчитывал, что тот кинется на него через весь стол и воткнет в него вилку, но теперь осознал, что и Ванс последние два месяца провел на русских горках эмоций: надежда сменялась отчаянием, отчаяние – горем, горе – яростью, а потом все заново.

– Вы убили ее, Тедди? Вы с вашими дружками? Вы убили мою девочку? Напоили ее и взяли силой? И похоронили ее потом на этом своем острове? Или вывезли труп на лодке в море и швырнули за борт? Вы так поступили?