litbaza книги онлайнРоманыУроки любви - Полина Поплавская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 65
Перейти на страницу:

– Кстати, видишь этот дом, вон там, за дюной? как-то решилась Пат, не выдержав так странно проявившейся схожести отца и дочери.

– Этот склеп?

– Да. Теперь склеп. Впрочем, может быть, и тогда тоже. Дело в том, что это дом Мэта, где я… – Посвящать дочь в тайну лишения своей девственности Пат, впрочем, не собиралась и поэтому закончила иначе: – где он любил сочинять свои песни. Там, на втором этаже, есть огромный круглый зал…

– Мама, это правда, что его погубил ЛСД?

Пат вздрогнула. Кто и зачем мог сказать девочке об этом?

– Нет, это была автокатастрофа.

Джанет, опустив голову, пересыпала песок из ладони в ладонь:

– Как хочешь. А ты?

– Что я?

– Как ты пережила это? Ведь папа – ну, Стив – не лез, как я понимаю, к тебе в душу. Он просто подставил плечо. Но внутри?

– Мне было очень плохо.

– Настолько плохо, что ты стала тут же… спать с папой, если вышла за него?

– Джанет!

– Я взрослый человек, мама.

– Взрослый ли? – усмехнулась Пат. – Поступление в Оксфорд – еще не взрослость.

– У меня был любовник, с которым я прошла такое, что вашему поколению, должно быть, и не снилось.

– Самоуверенно. – Перед глазами Пат мгновенно промелькнули и часы в Саппоро, и недели в Кюсснахте. – Не забывай, мы были детьми сексуальной революции.

– Ах, мама, дело не в этом, не в дозволенности или запретах, а в том, насколько человек сам для себя ушел в это. Милош, например…

Перед глазами Пат поплыли черные круги, и к горлу подкатила пустота, которую ни сглотнуть, ни выплюнуть…

– Что с тобой? – Джанет склонилась над матерью, пораженная мукой, исказившей всегда державшее в узде свои эмоции лицо.

– Видимо, небольшой солнечный удар. Нельзя с непривычки лежать на солнце часами. – Но силы воли Пат хватало на троих в их семье, и она улыбнулась посеревшими губами. – Так что же Милош?

– Да Бог с ним, поедем лучше домой, мама! Я правда за тебя боюсь. – И Джанет уже вскочила, как попало раскидывая вещи по сумкам. – И не волнуйся ты так, все уже давно закончилось, я не видела его уже полтора года. Кстати, как он?

– Он приезжал сюда прошлой осенью, – задумчиво ответила Пат, связывая в одно пеструю мозаику своих чувств и наблюдений. – У Стива был с ним крупный разговор по поводу тех безумных кутежей, можно сказать, просто афинских ночей, – Пат потерла виски, отгоняя от себя видение Милоша, когда она, придя к Стиву, застала отца с сыном выясняющими отношения: огромные пылающие глаза на почти непристойно красивом лице и то знакомое до боли, словно оправдывающееся движение плеча, – которые Милош устраивал у них, когда Стив с Жаклин были в Испании. Но Ферга он обожает, – вдруг ни к селу ни к городу сказала она, – а малыш в нем просто души не чает. А потом они со Стиви ездили на неделю в Нью-Йорк.

– Бедный Милош, – одним дыханием прошептала Джанет, чтобы не услышала мама, и пошла вдоль прибоя не оборачиваясь.

* * *

Ее первые университетские каникулы приближались к концу, а пребывание в Трентоне так и не дало Джанет того облегчения, на которое она рассчитывала. Девушку тяготила собственная нереализованность: занятия правом находились пока на той стадии, где еще не требуются логика мышления и знание огромного объема статей и прецедентов, и потому ее ищущий разум не находил себе особого применения. Попытки писать умерли сами собой как нечто второстепенное и ненужное, когда о своих правах громко заявила плоть. И теперь больше всего Джанет угнетало то, что ее тело, бывшее таким прекрасным инструментом и познавшее такие наслаждения, теперь жило скучной пресной жизнью.

Последние дни Джанет большей частью проводила у Стива, ощущая, что в отношении к ней Пат после того разговора на пляже появилось нечто не то печальное, не то болезненное. Кроме того, она видела, что отец как-то резко постарел и погрустнел. Но больше всего ей хотелось понять удивительное преображение Жаклин, которая за те два года, что они не виделись, из ходившей вперевалку, раздавленной своим мертвым младенцем женщины превратилась в стройную особу, выглядящую гораздо моложе своих лет и распространяющую вокруг себя вполне телесную атмосферу. «Неужели у нее есть любовник?» – не раз со страхом спрашивала себя Джанет и не находила определенного ответа.

В последний вечер, как уже много вечеров подряд, над городом опять нависла черная грозовая туча, и Джанет, мучаясь от подступающего желания, как тень бродила по пустым и неосвещенным комнатам. На какое-то мгновение она застыла у наливавшегося черно-багряным светом окна, и тут сзади к ее спине прижалась горячая тяжелая грудь.

– Жаклин?! – скорее догадалась, чем узнала Джанет.

– Ведь ты давно хотела со мной поговорить, правда? – вместо ответа улыбнулась Жаклин.

– Правда.

– И про то, как я изменилась, и про постаревшего папу, и про… – Жаклин слегка запнулась, – про, скажем так, неведомые женские возможности?

– И это правда. – Джанет чувствовала, как от Жаклин исходит волна уверенности и нервного возбуждения одновременно.

– Сядь. – И они обе уселись на широкий подоконник, за которым бились тревожные сполохи начинающейся грозы.

– Что касается меня… – Жаклин снова улыбнулась, и Джанет, почему-то вздрогнув, увидела, как блеснули во вспышке молнии ее влажные зубы. – Я отказалась от детей, понимаешь? Не в реальном, конечно, смысле. Я убила в себе это – и жертва была принята. Это очень страшно, поверь, но я слишком люблю твоего отца, чтобы отказаться от него.

Джанет напряженно слушала, мало понимая, но всем своим существом внимая этим странным речам.

– А Стив… Из него ушла жизнь, понимаешь?

– Да. Но почему, ведь он совсем еще не старый?

– Жизнь коренится в любви, это так. В любви, то есть в великодушии и действии. Но есть и другая любовь – смутный порыв, сам в себе находящий пищу. И только она прозревает таинственное сходство всех явлений, единой вспышкой озаряя непонятное. И он потерял эту любовь.

И еще не сознавая, что говорит, лишь смутно догадываясь о верности своего предположения, Джанет тихо спросила:

– Это случилось после того, как мы встретились с ним в Швейцарии?

– Умница.

– Так он любил Руфь?! – Назвать эту женщину бабушкой было, конечно же, невозможно.

– Да. И с ее смертью живая жизнь оставила его. Она, конечно, была фантастическая женщина, одаренная по-женски так, как бывает, может быть, раз в столетие.

– Откуда ты знаешь?

– Сейчас мы говорим не об этом. Мы говорим о тебе, правда? – Жаклин мягко положила свою крошечную руку на подтянутое к лицу колено падчерицы, но это прикосновение показалось Джанет прожигающим насквозь. – Ты бьешься в каменном колодце плоти, омраченная всеми темными страстями, – но этого не надо бояться. Милош дал тебе то, чего большинство добивается годами и чаще всего не получает вообще. А он сделал тебе царский подарок, и чем глубже яма, в которой ты находишься сейчас, тем яснее и светозарнее будет тот день, когда от нынешнего бунта страстей останется лишь завоеванная свобода и умиротворенный разум. – Жаклин внезапно спрыгнула с подоконника и метнулась в глубину комнаты. – Посмотри. – Она протянула Джанет зеркальце. – Видишь, в твоем лице борются два начала. Твои глаза ясны и невинны, несмотря ни на что, зато рот… Рот говорит о том, что ты еще не дошла до дна колодца. – Жаклин вдруг порывисто прижала к себе девушку. – Я очень люблю тебя, Джанет! Я знаю, каких мук стоила ты родителям! И потому прошу тебя: иди своим путем, каким бы черным он тебе ни казался. Не бойся ничего. Исполняй свои желания, помни: нереализованные желания ведут к бесплодию, к смерти… А теперь иди, Ферг уже давно мечтает попрыгать с тобой под дождем. – И Жаклин буквально вытолкала Джанет в детскую.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?