Стан начинал просыпаться незадолго до рассвета. Проснувшиеся первыми будили остальных, приговаривая:

– Вставайте, вставайте, пора.

Когда же, приветствуя восход солнца и возвещая начало нового дня, трубили серебряные трубы, просыпались все.

Молились, наскоро завтракали и быстро поднимались в дорогу, если предстояло идти, или же принимались за дела, если стояли на месте. Кочевая жизнь приучает дорожить временем, а еще она приучает к предусмотрительности. Если есть свободный час, то используй его с пользой – осмотри повозку, проверь ось, на которую насажены колеса, почини сандалии, которые от долгого хождения по песку или камням то и дело требуют починки, осмотри копыта верблюдов, лошадей и ослов, проверь, не порвались ли вьюки… Тот, кто хорошо подготовится в дорогу, избавляет себя от непредвиденных остановок в пути.

Сегодня, в день стоянки, стан был разбужен громкими криками, донесшимися с южного края, оттуда, где расположились люди из колена Вениаминова.

– Змеи!

– Сколько же змей!

– Змеи пожрут нас!

– Помогите!

Кричали долго. Иногда эти крики разрывали пронзительные вопли ужаленных.

На южный край лагеря ночью наползли змеи. Много змей, очень много змей, причем ядовитых змей – кобр и гадюк. Змеи были повсюду – в шатрах, в повозках, в проходах. Пока люди спали, змеи вели себя смирно, тем более что по ночам они вообще смирны настолько, что их можно даже назвать миролюбивыми, но вот кто-то спросонок наступил на змею и вскрикнул, и это совпало по времени с восходом солнца… Люди переполошились, змеи переполошились, и длился этот переполох долго. В конце концов люди победили змей, и те из них, кто выжил, вернулись в пустыню, но за победу над змеями пришлось заплатить сотней человеческих жизней. Точнее – ста четырьмя жизнями, именно столько умерло от укусов.

Сразу же по всему лагерю заговорили о том, что змей наслали египетские боги и что это было всего лишь предупреждение, а кара будет гораздо страшнее – змеи наползут и с юга, и с севера, и с запада, и с востока, и будет их в тысячу раз больше.

– Я уверен, что змеи наползли не случайно! – сказал Моисей Аарону, вернувшись из южной части стана. – Их подманили намеренно. Не знаю как, но подманили! Может, разожгли один за другим костры, может, раскидали перед лагерем дохлых мышей или ящериц, может еще как-то привлекли… И сделано это было тихо и с осторожностью, так, что воины, охранявшие запасы, ничего не заметили.

– Трудно заметить змею ночью, – сказал Аарон. – Но ты прав, брат мой, это нашествие змей случилось неспроста.

Они стояли на возвышении, неподалеку от того места, где находился шатер Моисея. Здесь ощущался ветерок, который еще хранил остатки утренней прохлады. Амосия, сын Варака, и Иеффай, сын Охозии, телохранители, к постоянному присутствию которых подле себя Моисей уже успел привыкнуть, стояли чуть поодаль, в трех шагах, и непрестанно озирались по сторонам. В правых руках у них были копья, с которыми они никогда не расставались. Когда Моисей высказал удивление по поводу постоянного ношения копий, молодцы переглянулись и устроили для него небольшое представление – бой на копьях. Оказалось, что они не только разят копьями, но и умеют драться ими, как палками, и делают это весьма успешно.

– Топор или длинный кинжал не так удобны для защиты, – пояснил по окончании шуточного поединка Амосия. – Копье длинное, им удобнее. Древки наших копий сделаны из черного дерева, что привозят из страны Куш. Оно тяжеловато, но прочностью не уступает железу.

«Тяжеловато» было сказано из скромности. Моисей, крепкий мужчина в расцвете жизненных сил, взял копье Амосии в руку и понял, что не смог бы долго махать таким тяжеленным копьем.

– Египтяне верят в то, что солнцеликий бог Ра каждую ночь сражается с гигантским змеем Апопом, олицетворением зла, и побеждает его, – продолжал Аарон. – Потому жрецы Ра весьма сведущи в обращении со змеями различных пород. Сведущи настолько, что умеют подчинять этих тварей своей воле. Я сам был свидетелем того, как на храмовом празднестве сотня, если не больше, черных гадюк извивалась вокруг жреца Ра в такт движениям его руки. Это было самое ужасное и самое отвратительное зрелище из тех, что мне довелось видеть!

– И обрати внимание на то, как скоро начали распространяться слухи! – Моисей многозначительно покачал головой. – Наш стан огромен, но уже повсюду говорят о том, что змей наслали египетские боги!

Это действительно было так – начальники всех колен прислали гонцов с одним и тем же сообщением: «Люди взволнованы, говорят, что змей наслали боги египтян и что это только начало, дальше будет хуже».

– Несколько человек одновременно начали распространять один слух, – понимающе кивнул Аарон и помечтал: – Эх, если бы удалось схватить хотя бы одного из них! Мы наблюдаем, брат мой, у нас есть те, кого можно заподозрить, но что толку от наших наблюдений, если враг действует без помех? Элиуду удалось узнать что-то полезное?

– Кроме той находки в повозке Нафана – больше ничего полезного он не узнал и не нашел, – ответил Моисей. – Он в последние дни больше думает о моей безопасности, чем о поимке врага. Бедный Элиуд, если он не сидит у моего шатра, то ходит по стану, собирая свежие сведения о наших подозреваемых. Он осунулся, и лицо у него потемнело от усталости…

– Все мы немного осунулись в пути, и у всех нас лица загорели сильнее прежнего, – улыбнулся Аарон. – Элиуд молод, а молодости свойственно быстро восстанавливать силы. Думай лучше не о нем, Моисей, а о себе.

– Я думаю обо всех, кто идет с нами, иначе я не могу, – просто, без какой либо рисовки ответил Моисей.

Обернувшись на топот копыт, Моисей с Аароном увидели скачущего к ним Осию и по выражению его лица, а также по тому, как быстро он мчался, поняли, что сейчас услышат еще одну плохую новость. Осадив коня шагах в десяти от холмика, Осия спешился и подбежал к Моисею и Аарону.

– Сто пятьдесят семей из колена Вениаминова сговорившись, снялись и ушли в Египет, – тихо, так, чтобы не было слышно кругом, сказал он. – Другие стыдили их, но они все равно ушли. Идут медленно, догнать их не составит труда.

– Ты говоришь, что их пытались остановить? – переспросил Моисей.

– Да, – кивнул Осия, сердито играя желваками. – Сам Авидан просил их одуматься и бросил у них на пути свой посох, но это не помогло. Они плевались в ответ и все же ушли.

– Тогда незачем догонять их! – решил Моисей, переглянувшись с Аароном. – Пусть идут. Еврейский народ – свободный народ, тем, кто добровольно возвращается в рабство, с нами не по пути!

– Некоторые кричали им вслед: «Встретимся в Египте» – еще тише, почти шепотом, сказал Осия.

– Мы никого не удерживаем насильно! – твердо сказал Моисей. – Еще не хватало, чтобы люди говорили: «Раньше нас не отпускал фараон, а теперь нас не отпускает Моисей». Предупреди немедля всех начальников колен и всех начальников над воинами, что тем, кто желает уйти, не следует чинить препятствий! Пусть уходят!