это?

Рюрик прищурился хитро:

— Хузары бога-атые!

— Так и я не бедный.

Нефиг нас втемную использовать. Выкладывай, что тебе надо.

— Допустим. Только хузары со всей степи дань берут. Даже и с Киева. Без их дозволения по Днепру не пройдешь. На всех волоках их заставы. Вот я и подумал: не собрать ли нам с этих застав то, что они собрали? Много добычи возьмем!

— Добычи много не бывает, — вставил мудрую мысль Скульд. — Ее или мало, или мало, но больше не унести.

Ну да, я помню. Именно этим его Рюрик и соблазнил. А теперь вот решил посвятить нас в детали будущего грабежа.

Рюрик реплику Сутулого проигнорировал. Смотрел только на меня. А Дир смотрел на Рюрика, и я видел, как угрюмое выражение сходит с его лица, сменяясь озабоченным.

Он, как и я, сумел вычленить главное. Рюрик хочет вывести Киев из-под хузарского протектората.

И сейчас Дир прикидывал, чем это может обернуться для него и Аскольда. А вот у меня для каких-либо прогнозов слишком мало информации. В первую очередь — о хузарах. Да и о Днепре с его порогами и волоками я знаю только с чужих слов. А стоило бы ознакомиться лично. Во всяком случае — хочется. Однако воевать за чужие интересы, в частности интересы хитрована Рюрика — ни малейшего желания.

А вот сходить к Киеву я не против. Осмотреться, сориентироваться. Это же будущая Россия, как-никак. Моя прошлая и будущая Родина. И скорее всего, именно сейчас закладывается ее история. А то, что закладывается она датчанином Рюриком-Хрёреком при участии такого же скандинава Скульда и… Происхождение Дира было мне неизвестно, но на языке данов он говорил без малейшего акцента, да и выглядел соответственно. И лично мне кажется: у меня есть некое моральное право поучаствовать в процессе.

— Так что скажешь, Ульф-ярл?

— Мне надо посоветоваться с братом, — уклонился я от немедленного ответа.

— Советуйся, — милостиво разрешил Рюрик.

— И неплохо бы горло промочить, — я поглядел на Рюрика. — Князь?..

Дира аж перекосило слегка. Напитки и прочее — обязанности хозяина. И хозяином, выходит, я считаю Рюрика, а не его.

— Дренг! — рявкнул Дир, от злости даже позабыв перейти на словенский.

Но отрок с той стороны дверей его понял. Возник в дверях.

— Еды и питья! — прорычал Дир. — Живо!

Дренг пропал. Уточнять ничего не рискнул. Еще прибьют в сердцах.

Наступила тишина. Относительная. Стук, лязг и крики, доносившиеся со двора, были довольно громкими.

— А неплохо бы еще разок в мяч перекинуться, — с хитрой улыбочкой проговорил Сутулый. — Я бы и сам сыграл. А ты, Хвити?

— Охотно, — поддержал я беседу. — Нас тут четверо. Соберем по команде и…

— Не стоит, — вмешался Рюрик. — Не то опять кто-то без головы останется. Да и выступаем скоро. Ты, Ульф-ярл, с решением поторопись. Время не ждет.

— Спешка хороша при ловле блох, — отозвался я нарочито ленивым голосом. — В Киев я с тобой всяко пойду, а там и решим, что дальше.

Не понравилось.

А нечего. Не конунг ты мне больше, князь Рюрик. Союзник максимум.

Глава пятнадцатая

В которой Ульф Хвити принимает рискованное решение

— Плохая мысль, — заявил Бури.

В мой малый совет входило семеро. Брат, естественно, Витмид, Малоун, Оспак, Тьёдар Певец, Бури и Вихорек. Последний не столько потому, что числился моим сыном, сколько из-за того, что представлял в моем хирде молодежь: варяжат и кирьялов с весинами.

А еще здесь была Заря. По собственной инициативе.

Бури высказался первым. И к его мнению стоило прислушаться, ведь он разбирался в степных раскладах получше остальных. Даже так: он единственный, кто знал их не понаслышке. Но аргументировать все равно должен. Впрочем, мой мастер-стрелок и сам это понимал.

— Побить заставы при волоках можно. Там хузар мало. Обычно союзники из печенегов.

Я обратил внимание, что он произносит слово «хузары» не совсем обычно. Что-то похожее на «кха-азар».

— С этой стороны хакан много войск не держит, — продолжал Бури. — Нет нужды. Его враги на полдне и на востоке.

— И что же, он так запросто отдаст эту землю? — с сомнением проговорил Малоун.

— Земля не его, — поправил Бури. — Земля его данников-печенегов. И там — не здесь. Там — степь. Приходит кто хочет. И уходит… Если сможет, — Бури неприятно улыбнулся. — А вот волоки — другое дело. Волоки — это мыто. С каждого каравана на каждом волоке. На Днепре их немало. А на длинных еще за помощь берут. И тоже немало.

— И все платят? — оживился Медвежонок. Небось уже представил, как будет и на Днепре купцов облегчать.

— Лучше отдать малую часть, чем все.

— Лучше забрать все, чем часть! — ухмыльнулся Витмид. — Много воинов на этих волоках?

— Уверен, что справишься с конным печенегом? — на азиатской маске, которая была у Бури вместо лица, проступила еле заметная улыбка.

— А ты? — с вызовом поинтересовался Витмид.

Кажется, он обиделся.

— Я — да. Я немного умею управляться с луком. А ты?

Вихорек хихикнул.

— Хотя… — задумчиво протянул Бури. — У нас пара сотен птенчиков. Почему бы не поучить их законам Неба… Половину, скорее всего, убьют, да…

— Эй! — перебил я мудрого азиата. — Никого убивать не будем!

— Мы — нет. Харавой — да.

— Харавой — это что еще за зверь? — заинтересовался братец.

— Это те печенеги, что у Днепра кочуют. Плохие люди. — Подумал немного и уточнил: — Но хорошие воины. — Подумал еще немного и добавил: — Хузары лучше. И хузары там тоже будут. На волоках точно. Следят, чтобы доля хакана доставалась хакану, а не печенегам. В каждой малой крепости есть хузары.

— А что за крепости? — заинтересовался Вихорек.

— Разные. Есть совсем маленькие. Есть побольше. Как Ладога. На больших волоках.

— А я бы на Киев посмотрел, — мечтательно произнес Тьёдар. — Говорят, из здешних гардов он самый большой и богатый. Больше Смоленска.

— Еще Чернигов есть, — проявил эрудицию Вихорек. — Тоже большой.

— А Скульд с нами пойдет? — подал голос Парус.

Я покачал головой.

Хотя мог бы. Рюрик его все-таки обратал. Сутулый оказался не столь предан Сигурду, как я полагал. И, что важнее, как полагал сам Сигурд.

Сегодня Сутулый официально объявил, что больше не является ярлом Змееглазого. Собрал свое немаленькое войско, взобрался на холмик и объявил себя независимым конунгом. И тут же предложил своим подчиненным сменить ориентацию.

Мол, что там будет в Англии или где, а он, Скульд-конунг, уже здесь располагает немалой земельной территорией, а главное — возможностью контролировать движение торговых потоков и отщипывать от них оговоренную с Рюриком дольку. Которой он, как правильный, то есть щедрый руководитель, намерен делиться со всеми, кто назовет его своим конунгом.

А потом выступил Рюрик и подлил маслица в кашу, рассказывая о том, какие здесь богатые караваны, плодородные земли, богатые леса и добродушные жители.

Будь рядом с ними местный житель Дир, он мог бы поставить под сомнение вопрос о «добродушии», но Дир сидел в своем тереме и прав не качал. Стоящие у смоленских причалов чужие драккары служили увесистым аргументом в пользу того, чтобы помалкивать.

Я не знал, о чем конкретно они договорились со Скульдом, но был уверен, что двоевластие в здешнем княжестве долго не продлится.

Тем более что четыре пятых Скульдова воинства сочли предложение весьма привлекательным. Мало у кого из них были семьи и хозяйства на землях данов. В вольные викинги шли, как правило, те, кто не унаследовал от родичей