Он был слегка подшофе, как-то порывисто прошагал в детскую, сел на кровать прямо в плаще и, словно не замечая стоящую у косяка Ирину, будто бы ее и на свете не было, заговорил с полуторалетней, тихонько играющей перед сном Алинкой:

– Солнце, хочешь, я сказку расскажу?

Дочка посмотрела на него с недоверием – он никогда не рассказывал и не читал ей сказок.

– Я хорошую расскажу. Давай? – продолжал предлагать Сергей. – Про одного мальчика. Будешь слушать?

– Буду. – И она, как взрослая девочка, отложила куклу.

– Это даже не совсем и сказка – это по-настоящему произошло с одним мальчиком много лет назад, но очень похоже на сказку… Мальчик уже давно стал дядей, а все равно часто вспоминает эту историю. Да… В общем, один мальчик, звали его как-нибудь очень обыкновенно. Саша или, как меня вот, Сергей… Да, пусть будет Сережа. Сережа… И вот этот Сережа учился в математической школе, а школа эта была далеко от дома. На другом краю города…

Ирина поморщилась – на днях они вместе смотрели какой-то фильм, и герой там тоже рассказывал историю якобы про другого, а на самом деле – про себя. От Сергея она такого подражательства не ожидала. «Лучше ничего выдумать, что ли, уже не получается?» – даже с презрением подумала.

– И целыми днями, – с каждым словом всё быстрее, оживленнее рассказывал муж, – Сережа сидел за партой и решал задачки, прибавлял, умножал, делил цифры. Ему это в общем-то нравилось – это даже интересно, путешествовать в мире цифр, дробей, огромных чисел. И за одну минуту разбивать, скажем, миллиард на единицы. Как бусинки на… на бусах, или как из огромного солнца создавать много-много звездочек… Потом узнаешь, Алинка. Вырастешь и узнаешь, что такое играть в цифры… А по вечерам мальчик Сережа ехал домой. Он любил маму и папу, свою комнату, очень хорошую комнату, но, понимаешь, он знал, каким будет вечер, что будет на ужин, он знал, что в десять часов вечера он обязательно ляжет в свою постельку, даже заранее знал, что ему может присниться. И от этого ему всегда было немного грустно – ведь это же грустно, когда всё знаешь заранее… В тот зимний, очень-очень холодный вечер на улице был ветер со снегом, от которого даже трудно дышать. И ты всегда мне в воротник от него прячешься. Помнишь, солнце?.. И вот в такой вечер Сережа выбежал из школы, прикрыл нос перчаточкой, чтоб не задохнуться, и побежал к остановке. Тут же подъехал автобус, и он в него сел. Он знал, когда подъезжает автобус, поэтому ему почти не пришлось ждать. И от этого ему тоже было грустно. Ему тогда казалось, что лучше бы он простоял на остановке целый час, замерз бы сильно, проголодался, но, может, узнал бы что-то интересное, чего не знал, с ним бы что-то такое случилось… А так – он посидел за партой, играя в цифры, потом учительница посмотрела на часы и сказала: «Сережа, собирайся, пора на автобус». Он сложил в портфель книжки с цифрами, тетрадки, карандаши, циркуль, линейки и побежал. И благополучно, как все, сел в автобус. Поехал домой… В автобусе было тепло, хорошо. Он был старенький и постоянно трясся, как старичок, и звенели монетки в ящиках… в кассах. Они то сильнее звенели, то тише… Было две кассы, они так перезванивались монетками между собой: «Дзинь-дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь-дзинь!» Мальчику Сереже это всегда нравилось – как будто музыка играла странная. Ему даже танцевать хотелось и тоже делать: «Дзинь-дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь-дзинь!» И поворачиваться то к одной кассе, то к другой.

Дочка вдруг вскочила на кроватке и стала, приплясывая, повторять:

– Зинь-зинь-зинь! Зинь-зинь-зинь! Так?

– Да, солнце, точно так же. – И Сергей, грустно улыбаясь, потянул Алинку за руку вниз, она села на подушку. – Да, ему хотелось делать вот так, точно так же. Но… понимаешь, если бы он стал прыгать, то люди подумали бы, что он странный мальчик. И если бы водитель увидел, что мальчик прыгает – он бы на него заругался в свой микрофон. Ведь в автобусе положено тихо сидеть на сиденьях, а если они все заняты – то значит стоять, держась за поручни… А мальчик Сережа знал, его приучили к тому, что слово «странный» означает почти то же, что и «плохой», а плохих наказывают и не любят. Сережа не хотел, чтобы его не любили… Поэтому он бросил в ящичек кассы свои копеечки, открутил билетик и устроился на мягком сиденье. Портфель положил на колени… Людей в автобусе было мало совсем, все они были усталые после работы, они тихонько дремали в ожидании своей остановки. И мальчик тоже очень быстро задремал – он уже знал, что в общественном транспорте принято дремать, потому что все всегда так поступали… И вот он сидел, дремал, дремал, слушал, как звенят монетки в ящиках и вдруг по-настоящему глубоко уснул. А, запомни, солнце, – засыпать в общественном транспорте очень опасно! Дремать можно, даже положено, а вот засыпать нельзя. Можно запросто во сне уехать туда, куда не положено. Можно уехать в неизвестное место, и все люди считают, что это место очень страшное, как дремучий лес с Бабой-ягой. И во сне что-то в мальчике Сереже все время тревожно звенело: «Не спи! Не спи! Нельзя спать! Уедешь в страшное!» Но Сережа устал, играя с цифрами, и засыпал все крепче.

– И уехай к Бабе-яе? – испуганным шепотом спросила Алина, снова беря в руки куклу.

– А вот слушай. Слушай, что там случилось… – Сергей сунул руку в карман плаща, вынул сигареты, но, кажется, тут же забыл про них, продолжал: – И ему приснилось, что он спокойно доехал до своей остановки, вышел из автобуса и пришел домой. Да, ему приснился такой сон! Совсем как настоящее… Понимаешь? Вот он входит в свой темный подъезд, хватается за перила и поднимается к лифту. А лифт такой старинный у них в доме, как клетка. Одна дверь железная, с решеткой, а вторая – из двух деревянных створок. Их нужно сдвинуть, сверху опускается железная полоска, и тогда нажимаешь кнопочку, лифт поднимается. Он медленно так поднимался, гудел… И вот мальчик Сережа поднялся на пятый этаж, открыл все эти дверки, вышел. Позвонил в свою дверь. Его встретила мама, стала помогать раздеваться. Папа смотрел важный хоккейный матч по телевизору. Сереже хоккей не нравился, игра эта казалась ему очень глупой, но он смотрел все матчи, потому что в школе все мальчики увлекались хоккеем и на переменах обсуждали, кто и как забил гол, как вратарь спас ворота, как хоккеисты подрались. И, чтобы не быть в стороне, чтобы иметь друзей, Сереже приходилось тоже смотреть хоккей, знать, кто забил, как вратарь спас ворота, как хоккеисты подрались… И он быстренько сел на стул и стал смотреть. А мама накрыла на стол, и они всей семьей – папа, мама и Сережа – стали ужинать. Еда была обычной – котлеты, которые продавали сырыми в кулинарии, круглый рис, немного слипшийся, овощи из овощного магазина… И вот они сидели и кушали, и хоккеисты в телевизоре бегали от ворот к воротам и толкались, пихали друг друга на бортики, мама задавала Сереже те же вопросы, что и каждый вечер, спрашивала, сделал ли он в школе уроки на завтра. Да, у Сережи все было готово на завтра. «Ложись пораньше, – тоже, как каждый вечер, посоветовала мама. – Дни короткие, холодно, нужно больше спать, чтобы силы были». И Сережа согласно кивал, ел котлету, смотрел телевизор и знал, что и завтра, и послезавтра будет так же, а потом будет воскресенье, и он, как всегда, с утра посмотрит интересные передачи по телевизору про путешествия и диких зверей, а потом будет сидеть в своей комнате, читать книжки, перебирать свои детские, уже неинтересные игрушки. А потом будет новая неделя, школа, вечера, утра, когда нужно скорее собираться, чтобы успеть на идущий до школы автобус. А потом, говорят, будет институт, похожий на школу, а потом похожая на школу и институт работа… И от этого всего Сереже вдруг стало так грустно, что он чуть не заплакал. Нет, он заплакал. Он спал на сиденье автобуса с заледеневшими окнами и плакал, и крепко держал ручку портфеля, где были тетрадки и учебники с цифрами. «Ты чего плачешь?» – спросил его чей-то голос. Голос был такой какой-то добрый и чистый, незнакомый Сереже, что он тут же проснулся и подскочил. Над ним стоял большой дяденька в короткой кожаной куртке и улыбался. Сережа понял, что пропустил свою остановку. Он очень испугался. Он даже опять сел на сиденье и крепко-крепко обхватил портфель. И чуть опять не заплакал. «Не бойся, – сказал ему дяденька в кожаной куртке, – я шофер. Мы с тобой заехали не туда, но тут, оказывается, так интересно. Пойдем посмотрим». И мальчик Сережа почему-то встал и пошел из автобуса. А на улице было лето, неизвестные ему цветы – большие-большие цветы – цвели повсюду, птицы пели. На траве играли дети в каких-то странных, но красивых костюмах, и взрослые были странно одеты, но красиво, совсем не так, как люди в их городе. И одни очень красиво пели, другие разговаривали между собой тоже очень красивыми голосами. Вообще, все было очень красиво, как в сказке…