— Прости меня. — сказал я Генри и зашел к нему за спину.

— Не бери этот грех на душу. — сказал он.

— Не возьму. — ответил я так же тихо и взялся за ручку рычага. — Смерть готова принять его! Виновен!!! Приговор приводится в исполнение! — закричал я и опустил рычаг….

В мою дверь постучали, и я отпер ее. На пороге в полутьме вечера стоял Рон. Я пропустил его в дом и с каменным лицом наложил ему угощения в виде халвы, леденцов и крепкого чая с добавлением вина и меда. Сам сел напротив.

— Не простая у тебя служба. — посочувствовал Рон, я только кивнул ему. — Ты чего такой? Темное отродье, ты же должен быть безжалостным, тебе должно нравиться убивать.

— Светлая ты отрыжка. Это же был человек полный любви и надежды. Он хотел жить и радоваться, любить и быть любимым….

— И что с того? — не понял Рон. — Он убил другую жизнь, что вероятно была тоже полна любви и надежды. Это колесо жизни. Ничто не остается безнаказанным.

— Ты прав. Да не бери в голову друг Рон, я не кисну, а размышляю.

— Думать на ночь плохо. А размышлять без вина бессмысленно. — сказал монах и вынул из кармана бутылочку вина. — Я подумал о своем враге и принес ему яд.

— Наливай. — рассмеялся я. — Значит будем вытравливать во мне все доброе и светлое! Будем головы рубить без зазрения совести и нести зло в….

— Тише ты…. Тише. — прервал мою тираду Рон. — Мы просто выпьем вина. Для сна….

История повторяется. Ночью я проснулся от жажды и неторопливого постукивания за окном. Бориска, как же я по тебе соскучился. Ничего, уже завтра будем обедать за одним столом. Я встал с кровати, заблаговременно уложив на нее свой меч, и спустился вниз. Вернувшись наверх, я увидел открытое окно, Бориса, отсутствие меча. Обернулся.

— Доброй ночи, Темная Мора. — сказал я, глядя на сгусток тьмы в углу комнаты….

Тьма резко дернулась и выставила клинок прямо перед собой, указывая мне в грудь. На ней сформировалась маска с красными линиями, она подозрительно смотрела на меня. Я безмолвствовал, ожидал продолжения. Может, я зря вот так вот сходу ее огорошил? Тьма, наконец, приблизилась и убрала клинок в сторону. Ее тонкие пальчики стали ощупывать мою грудь, а потом резко вонзились в мое тело. Я попытался отшатнуться от боли, но она не дала, тело снова окаменело, резкий рывок за которым была новая вспышка неприятных ощущений. Ладно, я привыкший. Я опустил глаза, тьма держала какой-то осколок в своих черных пальчиках. Осколок был светлым, но не светящимся, более того он начал таять в ее руках. Мора откинула странный предмет, что бы внутри меня, и подняла свою маску на меня. Она была удивленной. Я ощутил, что мою голову начинает отпускать.

— Дай, еще один шанс. — прохрипел я пересохшим ртом.

Мора отступила, подняла меч и провела по нему рукой, он не стал косой, он просто искривился, причем многократно. Кривое лезвие с тонкими прожилками, череп с эфеса сместился на гарду, что тоже поменяла свои стальные отростки на два торчащих кривых клинка. Затем она откинула клинок в сторону, и выставила тонкий пальчик, напортив моего правого глаза.

— Птица! — успел выдохнуть я и посмотреть в сторону окна. Палец сместился, Тьма убила ворона и вернула мне злобный взгляд. — Левый глаз. Правый ты уже трогала-а-а-а-а!!!!!

Я подскочил на кровати, но не упал. Второй раз одно и то же, но все равно — страшно до одури. Я ощупал себя, ощупал глаз и грудь. Все нормально. Пойду воды попить, хватить страхов на сегодня….

Утро. Новый день и головная боль. Это нормально. И зачем вчера я пил это вино? Я ведь знал чем это кончиться, но нет, одни и те же грабли. Я спустился вниз, отрыл окна, выпил воды и начал свою мирную будничную жизнь. Снова произошел концерт с девочкой Ратой, с которой в этот раз я договорился иначе — выдав ей тот же золотой, только серебром, чтобы людей в ужас не ввергать. Затем вода, печь, чай и завтрак. Ворон залетел на мой подоконник и сидел, не решаясь заходить.

— Борис, не стесняйся, заходи, сейчас накрою на стол. — не оборачиваясь, сказал я. Но мой птиц не двинулся с места. — Как хочешь, тогда тебе сам принесу, но только в качестве исключения.

В дверь постучали. Кого мне там ждать я знал, поэтому просто крикнул «Не заперто» и продолжил обжаривать свежий хлеб в яйцах.

— Она заходила? — тихо спросил Рон, заглядывая в двери.

— Ага, и ты заходи, я завтрак готовлю.

— У тебя нет власти надо мной! Исчадие Зла! — возвестил мне монах и вошел в дом. — Опять готовишь вкусности греховные?

— Конечно. — кивнул я. — Присаживайся, Сейчас накрою. Блюдо с не рождёнными….

Я выставил тарелку перед Роном и вторую для себя. Отдельно я выложил яичницу и поставил тарелку на подоконник, на котором до сих пор сидел седой ворон. Затем уже спокойно сел напротив монаха.

— Рассказывай!

— Чего? — Рон оторвался от тарелки и посмотрел на меня.

— Я говорю, рассказывай, как дела. Что нового в городе?

— Ты издеваешься, демон? К тебе заходила Смерть, а я должен рассказывать?!!

— Ты кушай, пока не остыло. А о Темной чего говорить? Зашла, мы познакомились и распрощались. Вон она мне птицу подарила. — указал я за спину, где один хитро-жёлтый ворон стучал клювом по тарелке.

— Гадость какая. Лучше бы ты черную кошку завел.

— Кошки для ведьм. — возразил я и откусил гренку. — Кстати, у тебя знакомых ведьм нет?

— Сдурел?! Темный! Тебя били в детстве сильно? Какие у меня могут быть знакомые ведьмы?!! — Рон разве что не вскочил от возмущения.

— Просто уточняю. А если ведьму поймают, ты меня познакомишь с ней? — я хитро улыбнулся. Монах понял меня неверно и улыбнулся в ответ.

— О! Еще как познакомлю, тебе даже жарко будет от такого знакомства. А от чего такой живой интерес?

— Задумался о жизни. — я закинул руки за голову и откинулся на стуле.

— Не стоит гневить Бога и думать о будущем. Век наш короток и никто ни от чего не застрахован. Так что оставь эти мысли и подумай о новых шедеврах съестного характера. Это у тебя получается лучше…

Монах ушел, оставив меня в одиночестве. Я уже начал скучать о прошлой жизни, где были дороги и приключения. Оказывается, я всегда скучал об очень скучной и размеренной жизни. Так же не пойдет. Ладно, хватит хандрить — надо прогуляться по улицам.

На обратном пути с рынка домой, за мной увязался Борис. Я подождал его и подставил руку, чтобы он сел на нее. Он сел нехотя, все еще опасаясь меня. Но первый шаг уже сделан. Теперь нас было двое. Дома я накрыл скромный стол, и мы с вороном поели, я повторно одарил его именем и стал наливать себе выпивку. За этим простым делом, я стал разговаривать с Борисом и рассказывать ему все, что нас ждет и что мы вместе пережили. Ворон проникся разговором и стал сам попивать из стакана. Мосты налаживались.