— Совершенно верно, — подтвердила Оливия. — Я лучше останусь дома и почитаю, если ты не против.

— Отлично.

В роли рефери, разводящего боксеров по углам, выступил телефон. Услышав звонок, Оливия с милой улыбкой сказала:

— Возьми трубку, Стивен. В прошлый раз, когда это сделала я, ты чуть не оторвал мне голову.

И было за что, мысленно огрызнулся он, направляясь к аппарату.

После короткого разговора с Оливией у миссис Гордон появилась привычка звонить сыну на работу и донимать всевозможными вопросами о девушке, живущей в его доме. Где они познакомились? Какая она? И чем энергичнее Стивен уверял, что это всего лишь знакомая, остановившаяся у него на несколько недель, тем меньше мать верила ему.

Не далее как вчера матушка устроила Стивену очередной допрос с пристрастием. После обмена традиционными приветствиями и последними новостями она вновь вернулась к излюбленной теме:

— Ты ведь никогда раньше не позволял женщинам поселяться у тебя.

— Но Оливия не живет со мной, — раздраженно объяснил Стивен. — Она остановилась на время. В этом нет ничего особенного — сейчас никто не придает этому никакого значения.

— Только не ты, — стояла на своем миссис Гордон. — Я же знаю, как ты не любишь, когда кто-то нарушает твой распорядок.

— И что?

— А то, что с каждым годом ты становишься все более завидным женихом. И в обычных условиях, если бы какая-то молодая и привлекательная женщина вторглась в твой дом, ты с криком убежал бы куда подальше.

— Кто говорит, что она привлекательная? — подозрительно осведомился Стивен.

— А что, это не так?

— Пожалуй, да, — согласился он. — Очень.

— И когда я познакомлюсь с ней? — В голосе матери появились триумфальные нотки. — Я просто умираю от любопытства.

— Умерь свое любопытство. С ней ты не познакомишься, — твердо сказал он и добавил, когда мать обиженно засопела: — По крайней мере, пока.

Памятуя о том, на какой минорной ноте закончился последний разговор с матерью, Стивен вздохнул и снял трубку.

— Да, я слушаю.

— Стивен? Это Губерт.

— Старина! Рад тебя слышать! — Ему пришлось добавить в голос энтузиазма. — Чем могу помочь?

— Можно поговорить с Оливией? — вкрадчиво спросил друг. — Я собирался пригласить ее на ужин в субботу.

Стивену захотелось швырнуть трубку на рычаг, но он бережно положил ее рядом с аппаратом и тоном обвинителя сообщил Оливии:

— Это Губерт. Ему нужна ты.

Оливия подумала об орхидее и виновато покраснела.

— Интересно, что ему надо?

— Хочет пригласить тебя на ужин. — Глядя на ее пылающие щеки, Стивен неожиданно заинтересовался, из-за чего она так разволновалась. — Правда, нас уже пригласили на вечеринку в субботу.

— Нас? — недоверчиво спросила Оливия.

— Ну хорошо, меня, — признал Стивен. — Но уверен, Сандра не станет возражать, если я с кем-то приду.

Ну разумеется! Оливия представляла, как «обрадуется» Сандра, увидев Стивена в ее обществе.

— Сандра, кажется, недолюбливает меня, Стивен. Мы с ней виделись всего один раз, и она смотрела на меня так, словно я какая-то козявка, прилипшая к подошве ее туфли.

— Да она вообще лучше чувствует себя с мужчинами, — заметил он.

Вот это заявление! — возмутилась Оливия. Кажется, я уже по горло сыта всем этим! Сначала мне предлагают пообедать с клиентом-идиотом, потом незваной сходить на вечеринку к женщине, которая нацелилась на Стивена и готова вцепиться в него как бульдог...

— Пожалуй, я лучше пообедаю с Губертом.

Сам не понимая почему, Стивен отменил встречу с клиентом и провел следующий вечер в ожидании приезда Губерта, расхаживая по гостиной как тигр. Он чуть не вскипел, увидев, что Оливия надела то самое платье, которое было на ней в Каире, когда они любили друг друга.

Его так и тянуло спросить, не собирается ли Оливия поставить тот же спектакль с его другом, но еще сохранившееся благоразумие остановило рожденные ревностью слова. Не стоило сомневаться, что Оливия ему их никогда бы не простила. В глубине души Стивен осознавал, что вовсе не думает о ней плохо, но тогда какого черта все время воображает нечто? Как будто кто-то постоянно прокручивает в его мозгу дурной фильм с дурным финалом.

Собираясь провести вечер в компании Губерта, Оливия немного нервничала, не зная, сможет ли противостоять натиску человека, который, если верить Стивену, пользуется бешеным успехом у женщин. Ей вдруг стало не по себе: как глупо с ее стороны отпустить Стивена на вечеринку, где Сандра, конечно, только и будет ждать момента, как бы подцепить его на крючок.

— Ты придешь поздно, Стивен? — осторожно спросила она и чуть не отшатнулась, натолкнувшись на его полыхающий ревностью взгляд.

— Боишься, что я выберусь из-под твоего каблука? — с обманчивой мягкостью спросил он.

— Не придирайся к словам!

— Ты только будь там поосторожнее, ладно? — вдруг почти жалобно попросил Стивен.

— А что? Боишься, что твой друг утащит меня к себе в отель и будет всю ночь предаваться безумной любви? — насмешливо спросила Оливия.

— Если бы он это сделал, я не стал бы его осуждать, — медленно сказал Стивен, скользя взглядом по ее чудесной фигуре, соблазнительно обтянутой мягкой тканью. Да, он бы понял Губерта, как мужчина мужчину. — Но только помни, Оливия, Губерт никогда не женится на американке. Его семья...

— А я вовсе не стремлюсь замуж! — бросила она.

— Вот и хорошо. — Стивен едва заметно улыбнулся. — Желаю приятно провести время.

— Как ты любезен! — съязвила Оливия и ушла к себе.

Когда Стивен отправился на вечеринку, ей захотелось броситься к телефону и отменить встречу с Губертом, но, во-первых, она не знала номера его телефона, а во-вторых, понимала, что поступать подобным образом с ни в чем не повинным человеком недопустимо.

Теперь ей ничего не оставалось, как только ждать звонка в дверь. Ждать с обреченностью жертвы, понимающей, что топор палача уже занесен над ее головой.

Едва войдя в квартиру Сандры, Стивен пожалел, что явился. Прищурившись, он медленно оглядел собравшихся. Слишком много народу, слишком шумно, слишком накурено.

— Привет, Стивен, — раздался за его спиной негромкий хрипловатый голос.

Он обернулся и не сразу понял, отчего милое личико Сандры вдруг показалось ему отталкивающе неприятным.

— Привет! — бодро и весело сказал он, вручая ей подарок, завернутый в цветную бумагу. — С днем рождения!

— Это мне? — с напускной скромностью удивилась Сандра. — А что там?